Православная педагогика. Сборник статей. Выпуски 1-3 - Интернет-издание Вэб-Центра «Омега» Москва 2000

Мы объявляем набор в секцию восточных единоборств, а когда мальчишки собираются, я встречаюсь с ними и говорю им: «Вы наверняка знаете многое из истории каратэ. Скажите, откуда произошла эта борьба? Правильно! Из монастыря Шао-линь! Там этой борьбой с древних времен занимались буддийские монахи под руководством духовного наставника. Но мы-то с вами не буддисты! Мы живем не в Китае, а в России, поэтому давайте заниматься каратэ, а вашим духовным наставником буду я».

Разумеется, я отдаю себе отчет, что такое восточные единоборства и как они связаны с оккультным восточным мировоззрением. Поэтому я ни за что не допущу никаких мистических практик и приемов в обучении. Но это уже мой вопрос! Вопрос православного священника. Вопрос педагогического видения, куда направить этих пацанов в их духовном росте. Самое же главное, что произошло — это, во-первых, что они все сюда собрались совершенно добровольно, безо всякого нажима со стороны родителей. И, во-вторых, что соблюдена столь важная для них мифологема — они будут заниматься каратэ. Именно той борьбой, которая так ценится в среде их ровестников. А уж из этой ситуации рукой подать до всех духовных вопросов. Внутренняя дисциплина бойца? Пожалуйста, лучшим упражнением для развития воли будет спокойное стояние на службе в храме. Концентрация внимания? Замечательно, большей концентрации, чем на молитве и придумать сложно. Чистота намерений и нравственное совершенство? Все это достигается при условии участия в церковных Таинствах. И при этом другим пацанам, которые остались вне этих занятий, никогда в голову не придет приставать к нашим ребятам с вопросами, почему они все чаще захаживают в храм. Им и безо всякого объяснения понятно — это неотъемлемая часть занятий каратэ.

Понимаете, для этих ребят, впервые пришедших к нам, разница между буддизмом и Православием весьма неопределенна и несущественна. Если нельзя найти наставника-буддиста, они не будут иметь ничего против духовного руководства православного священника. Главное для них, что через это есть возможность заниматься той борьбой, которая ими столь ценится. Здесь можно посетовать, как это часто бывает, на массовое духовное невежество, не отличающее ложное от истинного. А можно ведь поступать совершенно иначе! Это невежество предоставляет нам возможности использовать в своих духовных целях те установки, которые вложены в сознание детей массовой западной культурой. Понимаете, те же самые ценности, на культивирование которых Голливуд тратит миллионы и даже миллиарды долларов, могут при определенном подходе начать работать не против нас, а за нас!

К несчастью, в действительности так происходит редко. Православные священники и педагоги вступают в рукопашную со Шварценеггером и Сталлоне и, разумеется, безнадежно проигрывают. Одно, два, три, пять таких поражений и православные начинают избегать мира, боятся мира во всех его проявлениях, замыкаться в своей православной клубной среде. Таков, увы, сценарий развития и развала многих изначально очень хороших педагогических начинаний.

У многих родителей и педагогов, недавно пришедших к вере (а недавно пришедшими к вере у нас является подавляющее число прихожан) внутри прочно закрепился особый комплекс «боязни мира». Понять в этом людей можно, слишком живы воспоминания о греховных путах, которыми связывал людей мир до обретения ими веры. А потому вполне понятно и максималистическое стремление теперь устроить в своей жизни все иначе, чем было раньше. Из-за этой идеи у многих верующих в семье и на работе разыгрываются настоящие драмы. Многие учителя, много лет отработавшие в обычных общеобразовательных школах, уходят оттуда именно после воцерковления. «Невозможно стало находиться в безбожной среде», — говорят они и во многом даже гордятся этой своей позицией. Совершенно очевидно, как будет воспитывать такой учитель, окажись он в православной школе. Сознательно или бессознательно он будет готовить своих детей к уходу от исполнения своих обязанностей в обществе. Но все ли смогут уйти из мира? Все ли станут монахами? Понятно, что нет. А раз так, мы должны готовить ребенка ко встрече с миром. Нравственно готовить. Взрослые люди, которые окружают его, родители, учителя, уже сделали свой внутренний выбор. Они состоялись как специалисты в своей отрасли, как члены семей. Ребенку же все это только предстоит сделать. Ему еще предстоит обрести свою веру, приобрести собственный духовный опыт. Ему еще предстоит чему-то научиться, где-то начать работать, начать взаимодействовать с другими людьми, в том числе и с неверующими, и с придерживающимися иных религиозных взглядов. Все это потребует от него умения быть в мире, сохраняя в целости христианские нравственные устои.

Вот в чем я вижу основную задачу для работы Церкви с детьми сегодня. Не нужно ничего ломать и строить заново. Есть детская художественная школа, есть танцевальная студия, есть физкультурные кружки — нужно войти в них! И дети, и педагоги покажут более высокие профессиональные результаты, если обретут духовную поддержку и основу. Мало того, профессиональная деятельность может сильно помочь и самой Церкви. Тот же хор будет петь в Церкви, ребята-художники со временем выучатся иконописи и распишут храм. Образуется очень прочный контакт, в результате которого дети наверняка переосмыслят многие вещи, начнут относиться к вере и Церкви по-новому. Возникнет контакт с родителями, а это очень важно для создания детско-взрослой церковной общины. Нужно сказать, что церковная община является наиболее приемлемой средой для воспитания детей. Но сегодня общин у нас не было и нет. Мы все только движемся к общинному. Первое поколение людей, пришедших в Церковь, по-видимому, из-за своего внутреннего склада не есть общинные люди. В лучшем случае, это люди команды. Это дети команды. Поэтому самая первая общность, которая доступна верующим на данном этапе — командная общность. Ее-то и нужно формировать. И работа с детьми может сильно помочь в этом. Парадокс — когда организовываем катехизационные занятия со взрослыми, то мало, что получается, а когда переносим акцент на работу с детьми — вместе с ними и взрослые идут в храм. На свою душу машут рукой, а вот ради детей могут обратиться за помощью и советом Церкви. И эту тенденцию обязательно нужно использовать. Это сегодня многие священники и педагоги отмечают, что родители приходят в Церковь через своих детей. В основном мамы и бабушки, конечно. Пап, как и везде, нет и это катастрофа. Но радует то, что с ходом времени активность родителей возрастает. Когда мы набрали в капеллу первых 25 девочек, только три мамы активные оказались. Занимались с нами, помогали нам в поездках. А уже следующий набор дал совершенно другие результаты: на 37 девочек — 15 активных мам. Это уже существенно.

Заметна и еще одна зависимость: чем младше детей мы набираем, тем больше у родителей желания сотрудничать с нами, заниматься своими детьми. Поэтому сейчас мы делаем пробные попытки заниматься с трехлетками. Это, конечно, только общеразвивающие занятия, а не серьезная профессиональная работа, но таким образом мы надеемся со временем создать более тесную церковно-семейную общность.

Конечно, при этом потребуется проявить определенную гибкость, лояльность к подопечным. Кто-то воцерковляется, кто-то нет. Одно можно сказать точно: лучше всего вести воспитательную работу не как основную линию, но как дополнение к социально значимой профессиональной деятельности. И думаю, что именно в этом широком миссионерском видении воспитательной работы кроется единственный и до сих пор слабо использованный православными шанс сберечь себя и своих детей, не потерять безвозвратно еще одно молодое поколение.

Размышления о школе и детях. Священник Алексий Уминский, директор Свято-Владимирской православной гимназии

Новизна и необыкновенность православной школы в том, что эта школа — церковная, то есть имеющая в своем основании те принципы, которые заложены в жизнь самой Церкви, а конкретно — в жизнь прихода. Поэтому та школа, которая выросла из прихода, существует, органично входя в жизнь прихода, а та, которая возникла в стороне, даже если и окормляется сторонним священником, испытывает значительные сложности. Вероятно, дело не только в священническом руководстве, но и в той живой общинной ткани, которая составляется всеми взрослыми и маленькими прихожанами совместно с церковным клиром. Эта общность имеет свое основой Литургическое и молитвенное единение и пронизывает собой весь организм молодой школы.

* * *

Очень многие родители желали бы пристроить своих детей в хорошую школу, дать им христианское воспитание и образование, но при этом никак не хотят понять, что христианством нельзя «заниматься», христианством надо жить. Обычный аргумент этих родителей: нам меняться уже поздно, но мы хотим, чтобы у наших детей все было хорошо. И дети, действительно, на первых порах очень восприимчивы к Слову Божию, к богослужению, к молитве. Но если дома в своей семейной реальности дети видят, что их родители не придают никакого значения духовному, а то и открыто живут по-язычески, то рано или поздно такие дети начинают вести двойную жизнь и лицемерить.