Седьмая встреча - Хербьёрг Вассму

Горм мог бы остановить автобус и выйти. Он попытался представить себе, как это будет выглядеть. Как он останется на обочине, а автобус покатит дальше.

Горм оказался полезен, когда они приехали на место и надо было тащить к дому рюкзаки и сумки. Сестра-Лебедь вытянула шею и заговорила с ним. Она как будто забыла, что он поехал с ними против ее желания. Но как только они перенесли вещи в дом, она об этом вспомнила.

Юн и Хокон оставили сумки с бутылками на крыльце. Горм слышал звон бутылок, когда нес сумки к дому. Он думал, что там прохладительные напитки. Но там было пиво. Не успев войти в дом, Хокон достал бутылку и приставил ее ко рту. Содержимое как будто вылилось в него.

Горм с удивлением наблюдал за ним. Хокон ладонью вытер с губ пену и великодушно оскалился. Горм отвернулся.

Бутылок было больше, чем ему показалось на первый взгляд. Гораздо больше. Хокон понес их к ручью.

— Черт подери, пиво надо охладить. Сельтерская может постоять и в прихожей, она не перегреется.

Девочки приготовили суп из пакетиков и нарезали хлеб. Все расположились вокруг старого стола на кухне. Горм чувствовал себя назойливой мухой. Во время еды с ним никто не разговаривал. Хокон и Юн держались, как у себя дома. Они тискали девочек, и Юн, не таясь, положил руку Кари на грудь.

— Перестань, наглец! — крикнула Кари, но она смеялась. Горм хотел пройтись, однако, несмотря на июнь, вечер был холодный. К тому же он не был намерен позволить им распоряжаться собой. Этого еще не хватало! Он имеет право быть в доме, так же как и они.

Четверка затеяла игру в карты. Хокон предложил играть в покер на одежду, но Марианна скосила глаза под длинными ресницами в сторону Горма и сказала: «Нет».

Хокон втиснулся рядом с ней на старый двухместный диванчик. Под тонкой рубашкой выпирали мощные бицепсы. Он положил руку ей на плечи и прижался губами к ее щеке.

В Горме шевельнулся камень. Он ворочался с боку на бок, но наружу не вырвался.

Они все еще играли в карты. Марианна включила проигрыватель, чтобы послушать Фрэнка Синатру. Мембрана была старая. Проигрыватель сипел. В стекла барабанил дождь. Серый поток. Марианна все время выигрывала и громко смеялась при каждой взятке. Казалось, вся комната принадлежит Фрэнку Синатре и Сестре-Лебедю. Хокон держал руку на ее колене.

Горм видел это под столом. Он расположился в низком кресле у окна и собирался читать «Три мушкетера». Да, он не ошибся, рука Хокона скользнула вверх по бедру Марианны. Это было отвратительно. Горм быстро начал читать. Буквы плясали у него перед глазами.

Когда он снова поднял глаза, рука Хокона по-хозяйски лежала между ляжками Марианны. В самой глубине. Марианна картами прикрыла лицо.

Интересно, знают ли они, что Горму все видно под столом. Вряд ли. Тогда бы Хокон не осмелился на такое. Горм читал, ноне понимал прочитанного. В книге говорилось что-то о предательстве. О дуэли. Он перелистнул несколько страниц. Д'Артаньян и его мушкетеры захватили в плен коварную Миледи. «Я пропала. Меня убьют!» — сказала она. Мушкетеры перечислили все ее грехи. Это был настоящий дьявол в облике женщины.

Юн принес еще пива и сельтерской. Он и Кари, как ни странно, сидели на своих стульях. Пара играла против пары: Кари с Юном против Марианны с Хоконом. Глаза у Хокона стали мутными, он вдруг начал рассказывать о службе в авиации.

Благородные мушкетеры простили Миледи. Но справедливость должна была восторжествовать.

— Капрал — мудак, — объявил Хокон, закончив свою историю. Теперь его рука целиком скрылась под скатертью.

Неожиданно Сестра-Лебедь вскрикнула «Ах!» и попыталась убрать руку Хокона. Но это было несерьезно. Горм всё понимал. Ей хотелось, чтобы его рука оставалась там, где лежала. Хотелось! Странное чувство охватило Горма. Во рту скопилась слюна. В ушах шумело. Этот шум сливался с шумом дождя. Бежал по стеклам. Влажный шум. Он словно копился в голове Горма и давил на виски.

Палач поднимает меч и совершает казнь. Смерть Миледи неизбежна.

Неожиданно Горм встретился глазами с Сестрой-Лебедем. Они помутнели от наслаждения. Неужели она смотрит на него? Нет. Она никого не видит. Марианна быстро отвела глаза, встала и одернула джемпер.

Палач заворачивает тело Миледи в красный плащ и бросает в реку.

— Что с тобой, Марианна, игра еще не кончена! — рассердился Хокон и хотел силой посадить ее обратно.

— Я больше не могу. — Марианна закинула руки за голову. Глаза Хокона приклеились к ее телу.

— Просто ты видишь, что на этот раз вам не выиграть, — мрачно сказала Кари.

— Я хочу распаковать вещи. — Марианна пошла к двери. Ее ягодицы перекатывались в узких брюках. Задние карманы двигались из стороны в сторону.

Кари встала и пошла за ней. Было слышно, как они возятся там наверху.

Теперь дождь хлестал прямо в окна. Хокон и Юн выпили еще пива и поднялись за девочками наверх. Горм понял, что ему туда идти не следует.

Три мушкетера едут дальше. Но на следующих страницах не произошло ничего по-настоящему интересного.

Довольно долго сверху слышались возня и смех. Потом оттуда сбежала Марианна. Она тяжело дышала. Волосы растрепались. Рот был кроваво-красный. Марианна прошла на кухню, не удостоив Горма взглядом. Потом сверху спустились и остальные. Юн и Хокон сказали, что хотят разбить старую палатку.

— Но в ней нет пола, — удивленно сказал Горм.

— Немного дождя крестьянской земле не повредит, — засмеялся Юн и надел куртку.

— Мы всегда ставили ее на лужайке, — предупредительно сказал Горм. Ему было непонятно, что кто-то готов выйти под дождь, чтобы поставить палатку. Но парни только смеялись и обменивались многозначительными взглядами.

Горм следил за ними в окно, пока они не скрылись в кустах за домом.

Ему и в голову не могло прийти, что в палатке будет ночевать он! Но Юн и Хокон бросили ему спальный мешок.

— Все, ступай! — приказал Хокон.

— Шевелись, малыш! — сказал Юн.

Оба были серьезны. Горм встал, чтобы без спора подняться в свою комнату. Он распрямил плечи, чтобы выглядеть почти таким же высоким, как Хокон. Камень занял у него в животе свое место. Но вырваться наружу стремился не камень, а слезы.

Парни двинулись за ним, пытаясь протиснуться вперед, чтобы помешать ему подняться по лестнице.

— На лужайке тебя ждет отдельная комната с душем. Милости прошу, — сказал Хокон.

— Я туда не пойду, — тихо сказал Горм и пнул ногой спальный мешок.

— Еще как пойдешь! — с угрозой в голосе сказал Хокон и подошел ближе.

— Нет! — Горм поставил ногу на нижнюю ступеньку.

— Боишься темноты? Это белой-то ночью? — презрительно спросил Юн.

Горм хотел подняться по лестнице, но Хокон опередил его и загородил путь.

— Да он и в самом деле боится темноты!

Горм промолчал. Просто сел на ступеньки.

Юн дернул его за рукав. В открытых дверях хихикала Кари. Марианна стояла у нее за спиной, она молчала.

Такого у нас в Индрефьорде еще не бывало, подумал Горм. Никогда. Камень напомнил о себе. Он не только повернулся, но и попытался вырваться наружу. Горм встал и с силой ткнул кулаком в сторону Юна. Он не собирался бить так сильно, это получилось само собой.

Юн чертыхнулся и ударил в ответ. Попал Горму в подбородок. Горму стало больно. Его рука испугалась и похолодела.

Д'Артаньян поднимает свой железный кулак и направляет удар в лицо Юну. Он полон праведного гнева и бьет обеими руками сразу.

Раздался крик Кари. Юн растерялся, выругался и вытер кровь с носа.

— Пощада или смерть? — спокойно спрашивает д’Артаньян, сверля Юна взглядом.

— Хватит! — Марианна вышла из тени. Горм почувствовал на плече ее руку и повернулся к ней.

Перед ним стоит жестокая Миледи.

— Предательница! — кричит д'Артаньян. — Предательница!

Красивое лицо Миледи на фоне золотистых волос становится пунцовым.

— Оставьте его в покое. Мы можем воспользоваться спальней родителей, — сказала она и прошла в гостиную.

Остальные двинулись за ней. Вытирая кровь, Юн злобно косился на Горма.

— Чертов маменькин сынок! — бросил ему через плечо Хокон и закрыл за собой дверь.

Горм поднялся в комнату, которая всегда принадлежала ему. В ней стояли только кровать, тумбочка и стул. На стене висели четыре большие фотографии китов и дельфинов. И изображение Тарзана в джунглях, висящего на дереве на одной руке. Тарзан бледен. Заходящее солнце всегда падает на его набедренную повязку. Если оно светит. Но сегодня солнца нет. Оно плавает где-то в море. Спряталось за дождевыми тучами.

Горм влез на кровать, сорвал со стены изображение Тарзана, смял его и забросил под кровать этот жесткий пружинистый шарик.

Точно так же он поступил и с фотографиями, а потом, не раздеваясь, лег на постель. Может быть, они все четверо поднимутся сюда за ним и силой перетащат его в палатку. На всякий случай лучше не раздеваться.