Сапфир - Ясмина

По операционной плыла гнетущая тишина.

Только тихой капелью вытекала из ран кровь, да порывистый ветер насвистывал в щели плотно закрытых окон.

Вербер и маргон были без сознания – наверняка получили лошадиную дозу наркоза. Остальные следили за нами с неприкрытым ужасом. Словно не металлический прут, а именно мы угрожали их жизни.

Я сделала последний шаг к столу, и Рик снова вдохнул и выдохнул. Глубоко и спокойно. Я повторила. Замерла и постаралась снова переключиться.

Отодвинуть на задний план мысли о том, что на кону жизни. Отвлечься от вывалившихся органов и клочках мяса – они драными лоскутами болтались возле мест, где вошел прут.

Все это неважно сейчас.

Я инженер. Передо мной оборудование – красивые, почти идеальные машины, поврежденные неумелыми пользователями.

Рик кивнул, и начал командовать.

– Есть хорошая новость! – сообщил он без особой радости. – Анализы у всех норма.

Следующий час я действовала как робот. Подавала скальпели, зажимы, тампоны, вливала в пациентов немного энергии жизни и снова подавала тампоны, скальпели, зажимы. Резала, шила, вправляла.

Латифа ставила капельницы, убирала грязные инструменты, обеззараживала раны.

Еще одна медсестра, Горделия – черноглазая верпантера, ассистировавшая василиску до нас, помогала тоже, хотя и немного медленней. То ли перенервничала, то ли не хватало опыта верлисы.

Для начала Рик раскалил штырь между пациентами тонкой струйкой пламени изо рта. Когда черно-рыжий металл окрасился белым, руками осторожно переломил прут и разделил пострадавших.

Все это время мы с медсестрами фиксировали положение тел больных, изо всех сил, не давая им сдвинуться даже на миллиметр. И все вроде шло хорошо. Но как всегда в медицине заранее ничего предсказать невозможно. Тем более в такой ситуации.

Верлис дернулся, словно хотел побыстрее отделаться от остальных, более тяжелых пациентов…Прут сдвинулся вверх по его ноге и… колено хрустнуло, засочилось суставной жидкостью вперемежку с кровью.

Тихо выругался Рик. Пациент вскрикнул и рыжий дракон, весь в веснушках и родинках обернулся. Штырь в его бедре сдвинулся на считанные миллиметры, но оттуда фонтаном хлынула кровь.

– Латифа! Давай! – крикнул Рик. Медсестра одновременно выдернула железяки из ног верлиса и дракона. Кровь и суставная жидкость выплеснулись на пол. Я тут же поставила зажим на артерию ящера. Нашла на чистой интуиции. Рик говорил – у валькирий особое чутье. Наверное, это оно и было. В кровавом месиве не то чтобы артерию, даже края раны не всякий бы определил.

Случись все в обычной больнице, дракон мог не выжить. Его глаза расширились от ужаса, лицо побелело, синюшные губы плотно сжались. Кровь продолжала лить, пока я суматошно накачивала рану энергией заживления, рубцуя артерию вопреки нашим правилам. Обычно вначале убеждались, что в рану не попала грязь, бактерии. Но сейчас на это не оставалось времени.

Медсестры принялись вливать в оборотней питательный раствор – пакет за пакетом. Дракону Латифа добавила донорской крови. Организм рептилий принимал почти любую группу, кроме крови верберов.

Секунды капали, отсчитывая чужое время.

Я старалась действовать планомерно, спокойно, без суматохи. Как Рик.

Он кропотливо собирал по частям колено верлиса и заживлял его. Оборотень жалобно скулил, почти как настоящая лисица, а мой дракон лишь хрустел зубами.

Казалось, конца и края не будет его кровотечению. На светло-голубом кафельном полу операционной засыхали бордовые пятна.Бурые брызги ягодами граната рассыпались по моему белому халату. К ним добавлялись новые, образуя причудливые кляксы, похожие то на ромашки, то на фигурки ушастых зверей.

А я продолжала вливать в разорванную артерию энергию. Дракон замер, не шевелился. Только глаза его бешено округлились и посекундно смаргивали.

Шур-шур-шур… Латифа поменяла пакет с кровью на капельнице.Шур-шур-шур… Горделия поставила в другую вену дракона новый питательный раствор.

Не отвлекаться. Действовать. Четко, без паники – так, как учили.

Струя резко превратилась в тоненький ручеек и… кровь спеклась.

Я невольно выдохнула и отступила на пару шагов.

Латифа марлей промакнула испарину со лба, ободряюще подмигнула.

Пару минут я передыхала – тело потряхивало, в груди бешено колотилось. Как я не замечала этого раньше? И хорошо, что не замечала! Могла сбиться, не помочь пациенту.

Рик поднял на меня глаза, продемонстрировал вдох-выдох. Я машинально повторила– еще и еще и… успокоилась.

С каждым разом это получалось все лучше и лучше.

Пульс и дыхание выровнялись, тело налилось силой.

Латифа подала новые перчатки – с этих стекал алый дождь.

Рик переместился к дракону.Требовалось срочно проверить – нет ли в ране ящера грязи или какой-нибудь заразы. Только после этого можно будет зашить.Я наблюдала за василиском – таким спокойным, таким почти отрешенным и невольно любовалась им. Все-таки он врач от бога.

К верберу боялась даже прикасаться. Судя по тому, как осторожно обходил его Рик, штырь вонзился не слишком удачно, и любое, даже минимальное его смещение грозило необратимыми повреждениями мозга.

– Все хорошо, кроме этого, – Рик вытащил из раны дракона несколько крохотных кусков металла. Латифа тут же приложила моската – кальмара, который питался бактериями. Прозрачный моллюск был незаменимым помощником в операционной. Но, к сожалению, питался только из свежих ран, категорически отказываясь «работать» с воспаленными.

Москат начал наливаться бордовым и увеличиваться в размерах, меняя форму. Как и все живые перекрестные аппараты он был оборотнем. Медленно тело кальмара покрылось блестящей желтой чешуей, исчезли щупальца, выросли шесть лапок. И спустя несколько минут рану вылизывала длиннотелая ящерица с голубыми глазами, похожими на два сапфира.

Я сняла моската с дракона и опустила в один из шести аквариумов на громадной черной пластиковой стойке, у окна. Ящерица мгновенно растеклась в моллюска и зависла рядом с двумя десятками хэлл.

Рик едва заметно кивнул Латифе, и та подала мне инструменты. Я начала старательно зашивать рану дракона – сосуд за сосудом, мышцу за мышцой, нерв за нервом. Мелкие повреждения латала энергией жизни, крупным тоже давала немного.

Завершив свою миссию, уступила место Латифе и подоспевшей Нессе – еще одной медсестре-маргонке. Жилистой, сухощавой, очень высокой, с почти желтыми глазами и волосами цвета спелой ржи. На фоне темно-бронзовой кожи они почти сияли.

Пока девушки готовили бинты, мази и дезинфекторы, мы с Риком синхронно вдавили кнопки по краям стола-кушетки, и он разъединился.

Медсестры увезли прооперированных подальше и быстро наложили повязки.

Теперь на нашей совести остались вербер с маргоном.

Верпантера поставила ему капельницу с питательным раствором, а Несса взялась обеззараживать раскроенную брюшину.

Внутри и снаружи просветила фоскатом – так назывался свет еще одного перекрестного чуда – алема. Огромный жук ночью испускал особые лучи. Они дезинфицировали, подсушивали раны и… привлекали самок.Посияв несколько секунд, жук затаился, как обычно, в ожидании дамы сердца. А Рик приступил к операции, все еще оттягивая минуты освобождения раны вербера от прута.

Пока василиск обрабатывал брюшину маргона и помещал внутренности на место, я лишь ассистировала. Подавала инструменты, зажимала сосуды, шила. В такие минуты я мысленно благодарила Рика за его извечные шуточки про живые конструкторы. Было намного проще воспринимать пациента именно так. Как механизм, который мы собирали по частям.

Установили переключатель тут, добавили батарейку там, подключили фильтр здесь – и машина исправно заработала.

Последний шов Рик поручил наложить Латифе, и мы вернулись к верберу. Его глаза вдруг задвигались под сомкнутыми веками – слишком быстро и суматошно для сна. Кажется, пошли повреждения мозга. Рик вздохнул, пожал плечами.

– Не знаю, что с ним делать, – поделился немного расстроенно и очень зло. – Прут рядом с жизненно-важными центрами. Любой его сдвиг, неудачное извлечение, и все – у нас на руках паралитик или оборотень со слабоумием.

– Хм… Наверное поэтому вам нужен я! – низкий, бархатистый голос Вагра звучал до ужаса самодовольно. Так и хотелось осадить дракона. Но сейчас, в операционной, главный Рик. Он царь и бог, ему и карты в руки.

Вагр вошел размашисто, с самодовольной миной на лице. Казалось, все только его и ждали, только на него и надеялись.

Рик поднял на дракона взгляд, полный ледяного презрения. Вагр ответил тем же, расплылся в хищной улыбке и повел плечами, словно разминался.

Пока мужчины демонстрировали друг другу альфа-самцовость, в операционную вбежали медбратья. Принялись осторожно перекладывать прооперированных на каталки и увозить в стационар. Верлиса с драконом, если все будет неплохо, выпишут уже послезавтра. Маргону придется у нас задержаться, но он явно родился в рубашке.