Том 1. Стихотворения - Виктор Боков

* * *

Вышел месяц на небоБез всяких забот.Не спеша, словноЧастная личность идет.

Покоптился дымком,Посидел на трубе,Даже пятнышко сталоНа нижней губе.

На влюбленныхСвоей светлотой посветил,Парню — что!А девчонку он чем-то смутил.

Опустила ресницы,Стыдливо молчит.Только слышно,Как юное сердце стучит.

* * *

Я жизнь теперь считаю не на годы —На месяцы, на дни и на часы.Все больше делаюсь жадней жадобы,Кладу свои минуты на весы.

Я каждый день ушедший, как синицу,Хотел бы в западню свою поймать,Оставить от него хотя б страницу,Что не имеет права умирать!

* * *

Не заплачет камень при дороге —От природы мужество при нем.Если даже камню при народеВ грудь ударит молния копьем.

Сердце стало камнем. Я не плачу.Непонятно, как душа живет.Сколько лет я жду свою удачу,С кем она там под руку идет?!

Про синицу

В сумерках зимних, под тихими кровлямиТенькала крошка в зеленом пушке.Сестры ее тихо клювиком трогалиМерзлую ягоду в теплом снежке.

Звали певунью они к себе ужинать,Вместе родную рябину клевать.Не соблазнялась сестра. Видно, нужно ейБыло в тот вечер лишь песни певать.

Каждая прорубь в пруде и отдушина,Каждая тающая полыньяПроникновенно, молитвенно слушалаПесню синицы про снег, про меня.

Где-то сквозь сутемь, сквозь снежные застругиЗвездочки жгли неизбывный свой воск,Да на окне серебристыми астрамиОбозначался художник-мороз.

Не было вьюги в трубе и гудения,Не было тающих льдинок с ресниц,Слышалась всюду одна колыбельнаяСумеркам, снегу, покою синиц.

* * *

Может, завтра все это кончится,Нынче жадно этого хочется:Бегу быстрого,Снегу чистого,Почты свежей,Почки нежной,Зорь лазоревых,Гроз озоновых,Белых лилий,Теплых ливней,Родников с ледников,Янтарей из морей,Только нынче, немедля, скорей!

Лирическое настроение

Луны светятся электрическиеВ тополиной аллее.Настроенье такое лирическое,Хоть и нет юбилея.

Хоть для выхода первого томикаНе наложено виз.Хоть при чтенье стихов с подоконникаНе срывается: — Бис!

Хоть в сберкнижке не густо, не веселоКруглый год,И душевное равновесиеОбретается в долг.

В тополях говорю со студенткамиГлаз на глаз:— Не знакомы с Семеном Гудзенко вы?Я прочту вам сейчас!

— Вы поэт? —И смеются так ветрено,Так бездумно насквозь.— Вы не знали Димитрия Кедрина?— К сожалению, вскользь.— Я свои вам!— Не надо! —И стайкою,Как воробушки, в сторону — порх!Ах вы, милые, неделикатные,Не отталкивайте мой восторг!

И иду себе мимо Гоголя,Пальцем трогаю медь.— Николай Васильич, мне долго лиНеизвестность терпеть?

Брови Гоголя долу опущены,Гоголь делается мрачней:— Обратитесь к товарищу Пушкину,Он ответит точней!

Я иду себе по бульварчику,Из кармана щиплю калач.А в душе цветут одуванчики,Хоть и нет никаких удач!

Галка

В зеленый затылок подсолнухаКлюнула галка.Увидел хозяин,И стало хозяину жалко.

— Кыш! Кыш! пустоперая,Что ты добро мое губишь?!Нажму на курок я,И больше на свете не будешь!А галка взлетела

Над крайнею хатой,Уселась и гаркнула:— Частник проклятый!

* * *

Так вот она, милая сердцу отчизна!Как прост ее профиль и скромен наряд!Туман разостлался внизу, как овчина,И тихо по склонам рябины горят.

Откуда-то тянет и тмином и дымом,Крепчает рассол огуречный в чанах.С морозцем в обнимку, как о другом любимым,На грядках капуста стоит в кочанах.

Какая-то скромность и робость в пейзаже,Свод неба сурово затянут холстом.А скирды стоят, как надежные стражиВсего, что мы ревностно так бережем.

И пусть предо мной оголенно, печальноПустеют осенние дали полей,Все так же любовно мое величаньеЕдинственной, милой отчизне моей!

География

О земля моя! Ты — кафедра.Мне с твоих родных страницОткрывалась географияГор, и рек, и русских лиц.

В Омске, в Томске, или в Глазове,Или где-нибудь в ОрлеУлыбались кареглазыеНе кому-нибудь, а мне.

Чем я радовал их? ПеснямиСвоей родной страны,Не изысканностью Гнесиных —Балалайкой в три струны.

Да частушечною азбукойСо звоном в край зари,Да словами, что за пазухуУбирал, как сухари.

Да готовностью откликнутьсяНа каждый зов людской,Поделиться, как из житницы,Весельем и тоской.

* * *

Позади все недоброе.Что в награду я жду?Только б встретила гордая,Сказала: «Люблю».

Только б руки коснулисяНежностью всей.Только б встретила улицаВеселых людей.

Только б люди приветили:— Здорово, земляк! —Только б в тысячелетияРвался гордый наш флаг.

Только б с новою силоюНад весною ветвейПел про счастье и милуюВ садах соловей.

Послевоенное

Стали жить теперь снова по-мирному,Забываем походы, войну,Привыкаем к пейзажу овинномуИ колодезному журавлю.

Руки налиты твердой весомостью,В наковальню кувалдой стучат,Реки налиты звонкой веселостью,Озорною частушкой девчат.

И хотя еще есть обгоревшиеИ обугленные торцы,Над черемухами и скворечнямиЛьют свое щебетанье скворцы.

И хотя костыли не заброшены,И в народе немало калек,Жизнь восходит чудесной горошинойИ винтом завивается вверх.

И хотя еще на человечествоНастороженно пушки глядят,Изо всех колыбелей младенческих,Как ораторы, дети галдят!

* * *

Дождь по ружьям,Дождь по каскам,По брезенту,По броне,Дождь по линии опасной,Словом —Это на войне.

Нет стрельбы.Молчат «катюши»,Притаившись за бугром.Им куда приятней слушатьНе себя, а майский гром!

* * *

Твой голос как виолончельИ как гудение шмелиное.Он побеждает мрак ночей,В нем сила непреодолимая.

Мне хочется творить добро,Растить людскую совесть чистую,И если ты подашь ребро,Я целый мир создам и выстрою!

* * *