Наблюдения провинциала - Борис Давыдов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кыш с народного поля, ученики плохого агронома! Кы-ы-ш с чужого гнезда, псевдоваятели шокомордастые!..
Деньги
Красавица-жена на протяжении многих лет укоряла мужа, что он мало денег приносит в семью. «Как?..» – удивлялся он.
Прошло несколько лет, за это время муж недовольной супруги построил дом за городом, куда ездил на дорогой машине. Жена тоже ездила на иномарке, одевалась как барыня. И всё равно была недовольна – у её знакомой и машина дороже, и дом за границей, и бриллиантики краше. В общем, опять стала она досаждать мужу: мол, внял ты моим пожеланиям, но этого мало мне.
Муж извёлся весь, размышляя, как заработать больше, чтобы удовлетворить неугомонную жену. Начал он по-крупному финансовыми аферами заниматься, обманывать рядовых граждан, а больше, конечно, государство. (Работал он заместителем мэра по финансовым делам в большом городе).
Прошло ещё два года. Красавица-жена вроде бы всем довольна, но чего-то ей всё-таки не хватает. Она покрикивает на мужа, попрекает: хватит в провинции жить, поедем в Москву златоглавую. Там и себя можно показать, и поучиться есть у кого – у того же Лужкова. Он парень не промах, вон как своей некрасивой жене помог…
Вскоре после этого разговора, у мужа звон появился в ушах и, якобы, «крыша» набекрень съехала. А спустя ещё небольшое время, попал он в психиатрическую больницу.
Сколько пишут и говорят, что не в деньгах счастье, нет: тянет кого-то в денежный омут, в мутный жизненный поток. А сколько вокруг красоты – это и солнце, и луна, реки и озёра; заливные луга и родные острова. Нет, уводит куда-то человека нездоровое воображение, завидущие его глаза.
Завидуйте природе, а не бумажным знакам, не драгоценным камушкам да кисельным берегам. Остудите свои алчные взгляды, опустите глаза на земную красоту, любуйтесь ею. На земле так много прекрасного!
(21 сентября 2010 г.)P. S. 28 сентября 2010 года Юрий Лужков (мэр Москвы) был снят с должности президентом Р.Ф. – за утрату доверия. Некрасивая жена виновата… олигарх в юбке.
И другой случай
(В продолжение темы)
Муж умел зарабатывать деньги – они, можно сказать, липли к нему. Но жена им вечно была недовольна: он и домой поздно приходит, и в выходные частенько работает.
Он в конце концов устал от постоянных упрёков супруги, да слухи доходили: изменяет она ему. Как ни тяжело было, устроился в промышленно-финансовую компанию рядовым клерком.
Прошли годы. Жена постарела, стала болеть, а всё равно по привычке укоряла мужа: он, мол, такой-сякой.
У некоторых мужчин порой возникает вопрос: как угодить жене, чтобы она в любой жизненной ситуации оставалась довольной? Или мужчина никогда не поймёт женщину, её душу?
И появляется, невесть откуда взявшийся вопрос: кто она – женщина? Богиня? Или потомок Евы, которая по наущению змея уговорила Адама вместе с ней отведать «запретный плод с древа познания добра и зла», чем и навлекла проклятие на весь род человеческий?..
Ровесница
(1993г.)
Миловидной женщине с порхающим именем Майя на вид не более сорока лет, хотя через два месяца исполнится пятьдесят шесть.
Она уже несколько месяцев была на пенсии, но никому из знакомых не говорила об этом. Особенно – мужчинам.
Чувствовала себя женщина прекрасно. И не только физически, но и душевно. Отличная квартира в центре города, муж, как модно стало говорить – «новый» русский. Дом в пригороде, престижная автомашина.
Начинающая пенсионерка полна сил, энергична. По совету мужа стала ходить в плавательный бассейн, шейпинг-клуб.
Прогуливаясь июньским днём в белых шортиках и красной маечке, решила она зайти в продовольственный магазин – захотелось чего-то вкусненького.
И, как повелел «господин случай», встретила в магазине мужчину средних лет, с которым была мимолётно знакома – год назад вместе отдыхали на юге. Но там у каждого возник свой интерес…
Жил он, как оказалось, рядом с магазином. Положив руку на сердце, с ходу сообщил, что его жена отдыхает с детьми в деревне и, пропев о горьком одиночестве, пригласил женщину к себе домой.
– А какое я фирменное блюдо приготовлю, о-о! – воскликнул он, и аппетитно причмокнул. – Напоминаю, меня зовут Фёдор. – И галантно поклонившись, спросил: – А вас Майя, если не ошибаюсь?
– У вас хорошая память, но и я всё помню, – многозначительно улыбнулась та, показывая ровные белые зубы. – Имя тоже помню.
Склонив голову набок, шутливо погрозила ему пальчиком.
В предвкушении чего-то новенького они вышли из магазина и, как давние знакомые, взялись под руки. Вскоре остановились, чтобы объединить покупки в один пакет. Фёдор, недолго думая, начал рассказывать анекдот, Майя заливисто смеялась (как на море год назад, в окружении молодых джигитов).
Неожиданно в полуметре от неё остановилась пожилая женщина и, через силу улыбнувшись вставными зубами, поздоровалась, поставив у ног увесистую сумку.
– Вот така наша пенсионная жизнь, – тяжело вздохнув, сказала.
Майя ответила на приветствие официально, называя знакомую по имени-отчеству, в надежде сразу и распрощаться.
Но той, видимо, хотелось поговорить, заодно отдохнуть от тяжёлой ноши. Она поправила накренившуюся сумку и стала легонько раскачивать руками, расслабляя уставшие мышцы.
– Пру вот из деревни молодой картошки, – после некоторой паузы опять заговорила она, – внуков хочу побаловать. На базаре-то её сейчас не укупишь, дорогá.
– Да сейчас всё дорого, – беспечно бросила Майя. И вдруг, как будто комарики на неё напали, замахала перед лицом пухлой ручкой, губы трубочкой и фы-ы, фы-ы. – А к кому не приди в гости, на столе чего только нет. – Не хотела продолжать разговор, но не выдержала. – Холодильники у всех забиты всякой всячиной, чего жаловаться? – поднимая чёрные брови, удивилась она. – Машины стали покупать почти через одного, коттеджи строить. Нет, хорошо сейчас, можно жить. И надо жить! – с оптимизмом закончила, выделяя последнюю фразу, находя в ней, по-видимому, свой, особый смысл.
Явно удовлетворённая собой, Майя лукаво взглянула на Фёдора, как бы говоря: «Жизнь хороша, но мы её сегодня сделаем ещё лучше».
Пожилая женщина перестала раскачивать натруженными руками и подняла с земли сумку, собираясь уйти. Затем с укором посмотрела на Майю:
– Сама-то на отдыхе? – тихо спросила.
– Да, конечно, – нарочито бодро ответила та. – С детьми вот нянчусь, – для какой-то цели соврала. – Недавно с югов приехала (это правда). За границу собираюсь съездить…
– В деревне тебя что-то давно не видать, – устало перебила свою знакомую пожилая пенсионерка. – Сама-то я через день в деревню мотаюсь, хотя и годы берут своё. А твоя мать совсем плохá стала, еле ходит. – И, покосившись на Майины шорты, качнула головой.
– Ну, что ты, Акулина Сергевна! – «Молодая» пенсионерка нахмурила лицо, делая вид, что обиделась. – Что ты напраслину возводишь! На Троицу я в деревне была, подарков матери привезла машину.
– Что для неё, эти подарки, – вздохнула Акулина Сергеевна. – Здоровье ими не поправишь. – Вдруг она окинула взглядом молодого, как ей показалось мужчину и, усмехнувшись чему-то, спросила односельчанку: – Тебе ведь пятьдесят шесть, как и мне, через два месяца? Число вот забыла…
– Двадцать первого августа, – машинально ответила Майя, тотчас изменившись в лице. Она утвердила свой возраст – пятьдесят шесть, нервно поправляя шортики на упитанных бёдрах.
– Ну, прощевай, подруга по пенсиону. – Акулина Сергеевна с прищуром посмотрела на ровесницу, которая на глазах постарела на добрый десяток лет и, печально улыбаясь мудрой деревенской улыбкой, медленно пошла к внукам – побаловать их молодой картошкой.
Горничная
(1993г.)
Живёт в небольшом городе удачливый бизнесмен, Альберт Иванович. Сорок лет мужчине, крепкий с виду, а такой бледнючий, худючий – глядеть страшно.
Но хочешь быть состоятельным – паши, не то, что раньше пашá. Тот хоть в гареме с жёнами, хоть где, навар продолжал капать.
Здесь, конечно, не гарем, вместе с тем – отлаженное дело, колесо фортуны крутится, как часы. Отдохнуть бы порой Альберту в рабочее время, да недоверчивый он: весь день с подчинённых глаз не спускает, у которых (так думается ему) даже зубы чешутся на чужое.
И приходит он вечером домой усталый, нервный. Плюхается в кресло, включает телевизор и пережёвывает весь прошедший день. От воспоминаний кривится, морщится, ну зацепиться не за что, чтобы улыбка мелькнула на лице. На экране кадры бегут, а у него кадриль с чехардой в голове. Про ужин думать не хочется, не до него. Правда, одна шустрая извилина подсказывает: жена днём звонила, сказала, что задержится, а с сегодняшнего дня у них новая горничная. Он тут же размышлять: «Хм, горничная. Жена опять, наверно, бабулю нашла. Разве пригласит она молодую, красивую».
