Тусклый Свет Фонарей - Xenon de Fer

с жителями деревни, поблагодарив их за приют, и поспешил к той самой тропе, по которой мы шли намедни. Эта тропа насквозь прошивала лес и вела прямиком в Лоу. И это был кратчайший путь до той деревни.

_____________________________________________________________________________________

[1] Праздник Весеннего Равноденствия

[2] Т. к. му представляет собой около 666,6 м2, то речь идёт о, по крайней мере, о двадцати-двадцати пяти сотках.

[3] Вообще это маленькие синтоистские колокольчики, которые обычно используют по многу штук в ритуальных целях.

[4] Старинная одежда с округлым воротом, и в данном случае черного цвета и с довольно широкими рукавами.

[5] Около 700–800 метров, один ли равен 500 метрам

[6] Чжан равен примерно 3,3 метрам.

[7] Фужу — мифический четырёхрогий олень, который обычно появляется в период наводнений. В данном случае подчеркивается белый цвет духа — бай.

Глава 8. Зачарованный лес

Лес Пэн-Хоу-мао между Юаньталоу и Лоу растянулся на добрую тысячу ли, а то и больше, и, если б мне пришлось добираться на своих двоих, то это заняло бы недели две и никак не меньше. К счастью, я в кое-чем ошибся: у старосты отыскалась косматая низкорослая лошаденка, «как раз для таких случаев», и он даже порывался мне её подарить, но я пообещал непременно вернуть её на обратном пути. Зачем мне эта кляча?

Впрочем, я и к кобыле оказался несправедлив: она передвигалась со сносной быстротой и не слишком скоро уставала. Как я позже рассчитал, в день нам удавалось проделать путь в сто ли примерно, и через без малого неделю[1], наконец, лес расступился. И я был этому несказанно рад, даже несмотря на то, что надеялся на благосклонность хотя бы некоторых местных духов. Но разумно ли было полагать, что ни один из десятков тысяч не причинит мне вреда?

На самом деле этот смешанный лес простирался от Шидаолу, окружая горы Яншань, на западе и до окрестностей Айшэня — на востоке, на севере его границей служила Цзиньхэ, а на юге, по словам одних, он завершался в окрестностях Лоу, а, по словам других, где-то в окрестностях Нуарау плавно перетекал в южный бамбуковый лес Шанди-лин. Сам я не мог предполагать, кто же из них прав, но был совершенно точно уверен в двух вещах: там было и где потеряться, и где вольготно разместиться тем полчищам духов, которым приписывали обитание в этом месте.

На самом деле духи живут во всех синских лесах, но только в Пэн-Хоу-Мао их так много, и они столь разнообразны и непредсказуемы. Легенда гласит, что лес получил своё имя во времена Вэйда Луна, когда великий правитель Шанрэньфан решился повести свои войска через него, чтобы незаметно атаковать Мэн а Конг. И по пути им встретилось огромное количество духов и демонов, но первым стал именно Пэн-Хоу, косматый четырехлапый дух дерева, похожий на зверька размером с собаку[2], морда которого отдаленно напоминала человеческое лицо. И дух проявил себя, когда дерево, служившее его обиталищем, срубили.

Пожив в Варрмджо, я узнал, что у тхай и кьянн тоже есть легенды о духах деревьев, которых они встречали порой в облике красивых молодых женщин. Так какой-то из этих духов является в зеленых одеждах и живет рядом с дикими бананами[3]. Единичные банановые кусты начинают встречаться уже в окрестностях Лоу, как говорят, но я не сомневался, что в любом другом дереве могло обитать что-то подобное тоже. К тому же не древесными духами едиными полнились эти места.

В древности эти земли населяло Племя Фазана, славившееся своими сильными жрецами и жрицами, магами и ведуньями, потому как их покровителем был могущественный дух — Фэнхуан. Если верить старинным преданиям, то во времена Семи Племен племя Черепах и племя Фазанов стали враждовать из-за земель, но силы их были примерно равны, и тогда они решили устроить состязание на срединных территориях, и отдать господство победителю[4]. И духи и той, и другой стороны помогали своим бойцам, и, быть может, их противостояние снова завершилось бы ничем, если б боец Клана Гуй не применил хитрость, подсказанную ему духом, и не победил благодаря ей. А после победы он женился на дочери главы племени Фазана, и позже ваны Донфан традиционно брали жен для себя и своих наследников именно из кланов рода Фэнхуан.

Говорят, что Феникс именно по этой причине позже стал знаком императриц, потому что так вышло, что главы правящего клана Тигров тоже брали жен из числа Фазанов, а Великие Драконы продолжили эту традицию, но для младших сыновей нередко выбирали девушек из числа Тигров и Черепах.

Когда первый день начал клониться к закату, я на первом же пеньке, который увидал, оставил приношения для духов, а сам продолжил путь и уже после захода солнца выбрал себе местечко для ночлега, где начертил защитные знаки и круги. Я не трус, но и не смельчак, и уж тем более не безумец. И мне хорошо было ведомо, что любой лес — обитель не только духов природы, но и призраков умерших людей, и они, в отличие от первых, гораздо реже оказывались дружелюбны или хотя бы равнодушны к людям.

Уминая жареные вонтоны у костра, я то и дело поглядывал на лошаденку старосты и невольно перебирал в памяти истории об одиноких путниках, которым взбрело в голову пройти в одиночку через зачарованный лес. Многие из них заканчивались очень скверно.

Засыпая, я увидел какие-то причудливые силуэты на ветвях — будто белые облачка с несколькими черными глазками[5]. Но я так хотел спать, что лишь произнес защитное слово, повернулся на бок и, должно быть, тут же захрапел.

Смутные видения, которые замечаешь лишь краем глаза, следовали за мною все девять дней пути через Пэн-Хоу-Мао, но в открытую никто не попытался ни заговорить со мной, ни напугать, ни навредить. Но и отделаться от чувства, что за мной непрестанно кто-то наблюдает, я не мог тоже.

Однажды мой наставник спросил меня, знаю ли я, как появляются зачарованные и проклятые места. Я перечислил ему с десяток способов, и он согласно качал головой, но, когда мне уже нечего было прибавить, проговорил: «Но один способ ты запамятовал. И в нем нет того, с чем имеют дело маги, но есть то, с чем имеют дело все люди. Стоит тебе войти в лес, о котором ходят дурные слухи, как ты начинаешь искать то, о чем тебе шептала молва. И если задержишься там слишком надолго, то твой собственный разум сделает проклятья для тебя