Корона Российской империи - Анатолий Галкин

Хилькевич пошел самостоятельно обозревать спальню, а Ирина рванулась на кухню… Сегодня у нее все должно быть по первому разряду! Игра стоит свеч! Сегодня впервые в ее доме будет ночевать мужчина… И пусть на разных постелях и в разных комнатах, но ведь под одной крышей!

Раньше она и не знала, что вот так влюбилась в Вадика. Сейчас, когда он в ее доме, она ощутила дрожь в коленках и томление повыше пупка. Еще в школе подруга сообщила, что это самые верные признаки любви… Вадим подходит ей по всем параметрам. И любой психоаналитик подтвердил бы это. Она с гонором, а Хилькевич мягкий и романтичный. Они противоположности – вот их и притягивает!.. А у Муромцева свой гонор и своя гордыня. Вот их и искрит постоянно…

А Вадик в этот момент прилег на ее кровать и думал о другом, о земном… Любовь, она, конечно, хорошая штука, но если продать его однокомнатную в Черемушках и эту избу в Сосенках, то в Бутово можно купить очень приличную двушку. Даже с балконом и эркером… Хорошо! Утром возьмемся с Иришкой за руки и пойдем пешком на работу – вилла Икар будет от дома в пяти минутах ходьбы… Можно и ближе, но утром полезно прогуляться.

27

Паша спокойно вывел «Форд» за Кольцевую дорогу. На Киевском шоссе было светло и уютно. Очень незаметно они проскочили правый поворот на Внуково. Еще пять минут, и вот она – боковая дорога, ведущая к коттеджу посредника. Правда, по ней надо еще ехать и ехать, поворачивая на узкие лесные дорожки… И вот тут вдруг случилась полночь, и моментально местные Чубайсы вырубили все фонари. Без фар видимость была такая, как в желудке у негра… Пардон – как внутри у афроамериканца.

Трубочист не решился искать коттедж в полной темноте. Когда месяц назад он ехал к Олегу Петровичу, то на поворотах запоминал детали в виде пней, мусорных куч и венков на деревьях. Где их увидишь в кромешной мгле?

Пришлось при свете фар сворачивать в лес и искать укромный уголок… Паша вписался в кусты, и показалось, что машина надежно спрятана от людских глаз.

Они с трудом опрокинули спинки передних сидений, и получилось сносное лежбище. Нехотя доели куриные ноги и залегли, укрывшись прорезиненной плащ-накидкой, найденной в багажнике «Форда».

Обоим хотелось спать, но не спалось.

– Лихо ты, Паша, двоих охранников сегодня завалил.

– Это я завалил? Это мы завалили… Тебе, Трубочист, теперь попадаться нельзя. Мокруху мы поровну делить будем… Давай колись, что ты взял на последнем деле?

– Корону мы с Гусаком унесли. Земля ему, дураку, пухом…

– Что за корону? Корону Российской Империи?

– Да, нет, Паша. Эта – рангом пониже. Корона Елизаветы Петровны.

– Нахал ты, Трубочист! Стащить корону у дочери Петра Великого. Прямо не грабеж, а мыльная опера… Сколько же стоит эта вещица?

– Я, Паша, прикидывал – не меньше трех миллионов. Или все пять!

– Это в рублях?

– Обижаешь, брат… Это, Паша, в долларах!

– Все понятно, Трубочист… Завтра трясем посредника. Через него выходим на заказчика и говорим ему так: «Ты получил вещь на три лимона? Отдай нам два – и свободен».

– Ну ты, Паша, хватил! Это в натуре перебор! Нам бы хоть один взять.

– Хорошо! Смотрите, какие мы добрые… Берем один миллион долларов и едем в Италию.

– Ты же говорил, что в Молдавию?

– Это с пятью тысячами в Молдавии хорошо. А с миллионом там нечего делать… С миллионом в Италии в самый раз…

Паша шарил по карманам, пытаясь в полученной от Кузькина куртке найти нужный приборчик и нажать на кнопку. Нужно послать сигнал – на вилле, вероятно, волнуются, не зная где он есть. Ну и пусть поволнуются до утра…

Они не заметили, как заснули и дрыхли до полудня… Их разбудила трель милицейского свистка.

Оба вскинули головы и осмотрелись… Форд стоял не в глухом лесу, а не обочине шоссе среднего уровня. Дорога была не большая и не маленькая, а так – серединка на половинку… Но главное, что в тридцати метрах от них стояла милицейская машина с широкой мигалкой на крыше. Просто люстра, а не мигалка!

У той нехорошей машины стояли двое. Один демонстрировал свой автомат, а второй свистел и призывно подмахивал дубинкой… Если адвокат Кузькин сообщил об угоне, то «Форд» могут искать. А если не сообщил, то водительских прав нет ни у Паши, ни у Трубочиста. В любом случае – труба!

Муромцев махнул ментам и полез в бардачок. Кроме документов он взял и пистолет, который остался от охранников, уложенных в подвале… Трубочист с такой силой схватился за дверцу «Форда», что пальцы онемели и побелели. Ну не любил он мокрых дел – такое бывает!.. Но Павел прав – нельзя иначе. Они уже влипли по самые уши. Уже перегнули палку и наломали дров…

Паша шел к милицейской машине вразвалочку. Морда заспанная, но вид гордый и независимый… Подойдя поближе, Муромцев заговорил тихо, спокойно и убедительно. Не как гипнотизер, а как Штирлиц!

– Спокойно! Смотрите только на меня и не оглядывайтесь на «Форд»… Я – майор Муромцев. Выполняю задание государственной важности… Срочно свяжитесь с генералом Вершковым. Вот его номер.

Самое интересное, что оба мента засуетились и начали вызывать не свое начальство, а то – другое, что повыше. Через четыре минуты на другом конце трубки был сам Вершков из Кремля… После разговора лейтенант положил трубку бережно, с особым почтением.

– Так, и что вам сказал Тимур Аркадьевич?

– Генерал приказал, чтоб мы выполняли ваши указания, товарищ майор.

– Отлично! Слушайте приказ… Сейчас я достану пистолет, а вы побежите на ту поляну. Начну стрелять, а вы падайте… Все делайте красиво, как в кино.

– А стрелять будете мимо, товарищ майор?

– Стрелять буду холостыми!.. Если готовы, то начинаем.

Через секунду Паша отскочил на два шага и направил на ментов ствол. Те заорали и бросились на поляну… Муромцев не спешил стрелять. Он установил руку с пистолетом на капот милицейской машины и долго прицеливался. Трубочист, который все видел, должен был оценить трагичность момента.

Менты уже были далеко… После первого выстрела упал тот, что бежал впереди. Он споткнулся, вскинул руки, затрепетал ими, как раненая птица, и рухнул плашмя – на грудь, на живот и на все остальное… Второй упал после второго выстрела. Он подпрыгнул, будто под ним взорвалась граната, потом сделал в воздухе сальто и с криком завалился на спину… Хорошие ребята! Те, что были в подвале, те профи в смысле актерского мастерства. А ведь эти – самодеятельность!

Муромцев побежал к «Форду»… Пока все складывалось хорошо, только толка никакого не было. Они с Трубочистом в лесу, а корона в другом месте – где-то и у кого-то.

28

Это у Паши утро началось в полдень, а на вилле «Икар» все кипело уже в восемь утра. Правда, кипеть было нечему… Кузькин отчитался еще вчера, а сигнал от Муромцева не проходил – объект был недоступен.

Собственно говоря, в куртку для Павла были запрятаны два устройства, которые назывались очень загадочно – спецтехника. Одна штуковина точно определяла свое местоположение, а вторая могла передавать в эфир звуки – голос Муромцева и всех окружающих лиц… Пока оба передатчика молчали. Их не включили сразу из-за экономии питания. А вот почему их до сих пор не включил Паша – загадка!

В кабинете полковника Потемкина сидели все, и все тупо смотрели на экран, который на чистом английском языке пояснял, что связь с объектом не установлена.

Напряжение сроднило настолько, что, когда звякнул прямой телефон от Вершкова, то Потемкин демонстративно включил громкую связь. Слушайте ребята – у меня от вас нет секретов!

– Привет, полковник… Ты знаешь, где сейчас твой Муромцев?

– Устанавливаем с ним связь, товарищ генерал.

– Значит, не знаешь… Не такие вы в «Икаре» умные, как кажетесь. Вот ты, Потемкин, не знаешь, где твой сотрудник, а я знаю! Почему так?

– Вы в Кремле, Тимур Аркадьевич. Оттуда все видно.

– Не в этом дело! Просто надо мыслить во все стороны. И трудиться надо в поте лица своего.

– Согласен, товарищ генерал… Лень – мать всех пороков!

– Хорошо, что понимаешь… Короче, мне позвонили из ГАИ. Ваш Форд задержали в лесу, в районе Киевского шоссе. Километров десять за Внуково. Я приказал постовым, чтоб они выполняли указания Муромцева… Тебе все понятно, Потемкин? Давай, срочно действуй!

Вершков повесил трубку, думая, что цели ясны и задачи определены. Вот до сих пор Потемкин ленился, а теперь – за работу, товарищи!

А что делать?.. Нет, оно хорошо, что Паша жив. Ясно, что он где-то на Киевском шоссе. А какие из этого выводы? Каков план действий?.. Пока нет связи, то надо сидеть и ждать!

Петр Петрович встал. Он почувствовал, что подчиненные уставились на него и ждут руководящих указаний… Потемкин уже собрался сказать что-то умное, но тут все вскрикнули и уставились на экран. Он замигал, и на нем возникла цветная карта, где много зелененького, но есть и домики, и дороги, и голубой прудик. Но в центре всего этого горела красная точка – точное место, где был Павел Муромцев… Или его куртка.