Стихотворения 1906-1916 годов - Марина Цветаева

Отними от глаз кулак!

Что за нрав такой? Откуда?

Рассержусь, и будет худо!

Почему ты плачешь?» — «Так».

МОЛИТВА В СТОЛОВОЙ

Самовар отшумевший заглох;

Погружается дом в полутьму.

Мне счастья не надо, — ему

Отдай мое счастье, Бог!

Зимний сумрак касается роз

На обоях и ярких углей.

Пошли ему вечер светлей,

Теплее, чем мне, Христос!

Я сдержу и улыбку и вздох,

Я с проклятием рук не сожму,

Но только — дай счастье ему,

О, дай ему счастье, Бог!

«Мы с тобою лишь два отголоска…»

Мы с тобою лишь два отголоска:

Ты затихнул, и я замолчу.

Мы когда-то с покорностью воска

Отдались роковому лучу.

Это чувство сладчайшим недугом

Наши души терзало и жгло.

Оттого тебя чувствовать другом

Мне порою до слез тяжело.

Станет горечь улыбкою скоро,

И усталостью станет печаль.

Жаль не слова, поверь, и не взора, —

Только тайны утраченной жаль!

От тебя, утомленный анатом,

Я познала сладчайшее зло.

Оттого тебя чувствовать братом

Мне порою до слез тяжело.

ЮНГЕ

Сыплют волны, с колесами споря,

Серебристые брызги вокруг.

Ни смущения в сердце, ни горя, —

Будь счастливым, мой маленький друг!

В синеву беспокойного моря

Выплывает отважный фрегат.

Ни смущения в сердце, ни горя, —

Будь счастливым, мой маленький брат!

ОЧАГ МУДРЕЦА

Не поэтом он был: в незнакомом

Не искал позабытых созвучий,

Без гнева на звезды и тучи

Наклонялся над греческим томом.

За окнами жизнь засыпала,

Уступала забвенью измена,

За окнами пышная пена

За фонтаном фонтан рассыпала.

В тот вечер случилось (ведь — странно,

Мы не знаем грядущего мига!),

Что с колен его мудрая книга

На ковер соскользнула нежданно.

И комната стала каютой,

Где душа говорит с тишиною…

Он плыл, убаюкан волною,

Окруженный волненьем и смутой.

Дорогие, знакомые виды

Из рам потемневших кивали,

А за окнами там проплывали

И вздыхали, плывя, Нереиды.

ПУТЬ КРЕСТА

Сколько светлых возможностей ты погубил, не желая.

Было больше их в сердце, чем в небе сияющих звезд.

Лучезарного дня после стольких мучений ждала я,

Получила лишь крест.

Что горело во мне? Назови это чувство любовью,

Если хочешь, иль сном, только правды от сердца не скрой:

Я сумела бы, друг, подойти к твоему изголовью

Осторожной сестрой.

Я кумиров твоих не коснулась бы дерзко и смело,

Ни любимых имен, ни безумно-оплаканных книг.

Как больное дитя я тебя б убаюкать сумела

В неутешенный миг.

Сколько светлых возможностей, милый, и сколько смятений!

Было больше их в сердце, чем в небе сияющих звезд…

Но во имя твое я без слез — мне свидетели тени —

Поднимаю свой крест.

ПАМЯТЬЮ СЕРДЦА

Памятью сердца — венком незабудок

Я окружила твой милый портрет.

Днем утоляет и лечит рассудок,

Вечером — нет.

Бродят шаги в опечаленной зале,

Бродят и ждут, не идут ли в ответ.

«Все заживает», мне люди сказали…

Вечером — нет.

ДОБРЫЙ ПУТЬ!

В мои глаза несмело

Ты хочешь заглянуть.

За лугом солнце село…

Мой мальчик, добрый путь!

Любви при первой встрече

Отдайся и забудь.

Уж на балконе свечи…

Мой мальчик, добрый путь!

Успокоенье — сердцу,

Позволь ему уснуть!

Я распахнула дверцу…

Мой мальчик, добрый путь!

ПОБЕДА

Но и у нас есть волшебная чаша,

(В сонные дни вы потянетесь к ней!)

Но и у нас есть улыбка, и наша

Тайна темней.

Тень Эвридики и факел Гекаты, —

Все промелькнет, исчезая в одном.

Наша победа: мы вечно богаты

Новым вином!

В РАЮ

Воспоминанье слишком давит плечи,

Я о земном заплачу и в раю,

Я старых слов при нашей новой встрече

Не утаю.

Где сонмы ангелов летают стройно,

Где арфы, лилии и детский хор,

Где все покой, я буду беспокойно

Ловить твой взор.

Виденья райские с усмешкой провожая,

Одна в кругу невинно-строгих дев,

Я буду петь, земная и чужая,

Земной напев!

Воспоминанье слишком давит плечи,

Настанет миг, — я слез не утаю…

Ни здесь, ни там, — нигде не надо встречи,

И не для встреч проснемся мы в раю!

НИ ЗДЕСЬ, НИ ТАМ

Опять сияющим крестам

Поют хвалу колокола.

Я вся дрожу, я поняла,

Они поют: «и здесь и там».

Улыбка просится к устам,

Еще стремительней хвала…

Как ошибиться я могла?

Они поют: «не здесь, а там».

О, пусть сияющим крестам

Поют хвалу колокола…

Я слишком ясно поняла:

«Ни здесь, ни там… Ни здесь, ни там»…

ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

О, я помню прощальные речи,

Их шептавшие помню уста.

«Только чистым даруются встречи.

Мы увидимся, будь же чиста».

Я учителю молча внимала.

Был он нежность и ласковость весь.

Он о «там» говорил, но как мало

Это «там» заменяло мне «здесь»!

Тишина посылается роком, —

Тем и вечны слова, что тихи.

Говорил он о самом глубоком,

Баратынского вспомнил стихи;

Говорил о игре отражений,

О лучах закатившихся звезд…

Я не помню его выражений,

Но улыбку я помню и жест.

Ни следа от былого недуга,

Не мучительно бремя креста.

Только чистые узрят друг друга, —

Мой любимый, я буду чиста!

НА ЗАРЕ

Их души неведомым счастьем

Баюкал предутренний гул.

Он с тайным и странным участьем

В их детские сны заглянул.

И, сладким предчувствием ранен

Каких-то безудержных гроз,

Спросил он, и был им так странен

Его непонятный вопрос.

Оне, притаясь, промолчали

И молча порвали звено…

За миг бесконечной печали

Да будет ему прощено!

«И как прежде оне улыбались…»

И как прежде оне улыбались,

Обожая изменчивый дым;

И как прежде оне ошибались,

Улыбаясь ошибкам своим;

И как прежде оне безустанно

Отдавались нежданной волне.

Но по-новому грустно и странно

Вечерами молчали оне.

ЭПИЛОГ

Очарованье своих же обетов,

Жажда любви и незнанье о ней…

Что же осталось от блещущих дней?

Новый портрет в галерее портретов,

Новая тень меж теней.

Несколько строк из любимых поэтов,

Прелесть опасных, иных ступеней…

Вот и разгадка таинственных дней!

Лишний портрет в галерее портретов,

Лишняя тень меж теней.

НЕ В НАШЕЙ ВЛАСТИ

Возвращение в жизнь — не обман, не измена.

Пусть твердим мы: «Твоя, вся твоя!» чуть дыша,

Все же сердце вернется из плена,

И вернется душа.

Эти речи в бреду не обманны, не лживы,

(Разве может солгать, — ошибается бред!)

Но проходят недели, — мы живы,

Забывая обет.

В этот миг расставанья мучительно-скорый

Нам казалось: на солнце навек пелена,

Нам казалось: подвинутся горы,

И погаснет луна.

В этот горестный миг — на печаль или радость —

Мы и душу и сердце, мы все отдаем,

Прозревая великую сладость

В отрешенье своем.

К утешителю-сну простираются руки,

Мы томительно спим от зари до зари…

Но за дверью знакомые звуки:

«Мы пришли, отвори!»

В этот миг, улыбаясь раздвинутым стенам,

Мы кидаемся в жизнь, облегченно дыша.

Наше сердце смеется над пленом,

И смеется душа!

РАСПЯТИЕ

Ты помнишь? Розовый закат

Ласкал дрожащие листы,

Кидая луч на темный скат

И темные кресты.

Лилось заката торжество,

Смывая боль и тайный грех,

На тельце нежное Того,

Кто распят был за всех.

Закат погас; в последний раз

Блеснуло золото кудрей,

И так светло взглянул на нас

Малютка Назарей.

Мой друг, незнанием томим,

Ты вдаль шагов не устреми:

Там правды нет! Будь вечно с Ним

И с нежными детьми.

И, если сны тебе велят

Идти к «безвестной красоте»,