Завтра Млечного Пути - Сурен Цормудян

Полковник понял, куда клонит его гость, и решил принять эту игру. Он невозмутимо и великодушно, по-отечески улыбнулся и произнес:

– Один ноль в вашу пользу. Значит вы – юморист. В комедиях снимаетесь?

Это было обидно. Ди Рэйв снялся в двух психологических работах, имевших глубокий философский смысл. А 'Звездная сага' была приключенческим фильмом, хоть и изобиловавшим юмором, но уж никак не комедией. Ну что ж, один-один.

– Да. Конечно, – ухмыльнулся киномагнат, – еще в цирке шапито подрабатываю. У меня там смертельный номер. Называется – стрельба из автомата Калашникова по яблоку на голове у блохи.

– Вот как? – хмыкнул полковник. – В цирке значит подрабатываете? Насколько я знаю, еще и в стриптизбаре. Да? – голос у него был под стать росту – Шаляпинский.

У Ди Рэйва сжались кулаки. Вот это действительно было оскорбление. Роман отошел в сторону и думал о том, что поведение его друга окончательно испортило ему карьеру.

– Может быть, прекратим кокетничать? – усмехнулся Калашников. – Пора бы и о деле поговорить.

– Ну, говорите. Я весь внимание, – пробормотал Симон.

– Что же вы так, дорогой вы наш кинозвезда. Приехали в Россию, устроили дебош. Обидели иностранку. Девушка аж из Бельгии на заработки в Москву приехала, а вы с нее последние трусы сняли. – Полковник говорил с нескрываемой иронией.

– С чего бы это КГБ занималось подобными делами. Дел других нет что ли? От скуки не знаете, какое место почесать?

– Ну, если мы вам 'почешем', то в любом месте мало не покажется. Это первое. Второе. Нас бы это не касалось, если бы не участие в данном безобразии нашего сотрудника. Верно, товарищ капитан? – Калашников взглянул на Романа.

Тот стоял, насупившись, и молчал.

– Ладно, – полковник махнул рукой, – присаживайтесь.

Друзья присели на выехавшие из стола раскладные стулья. Хозяин кабинета сел в свое кресло. Чуть наклонился вперед, уперевшись в стол руками.

– Зовут меня Владимир Александрович. Но для кого-то я – товарищ полковник. – Он снова покосился на Рому.

– Я не понимаю, в чем суть ваших к нему претензий? – поинтересовался Ди Рэйв. – Во всем, что произошло ночью в баре, виноват лишь я.

– Но он же был с вами. В заведении недостойного толка. А он не какой-нибудь рафинированный Ди Каприо. Он – Русский офицер, между прочим, – покачал головой Калашников.

– Да мы друзья с детства, поймите. Мы почти два года не виделись. Вот, решили отметить встречу. Идея моя была. Вел себя недостойно тоже я. Чего вы от него хотите-то? – Симон стал нервничать.

– Хотите выгородить друга? – Владимир Александрович пристально посмотрел на киномагната.

Ермак напрягся. Он бросил косой взгляд сначала на начальника, затем на Симона. Он явно чувствовал какой-то неожиданный поворот, который вот-вот произойдет. Калашников – опытный аналитик, уловил напряжение своего подчиненного и заметил некое смятение гостя. Теперь полковник полностью рулил ситуацией.

– Ну что же, попробуем, – хмыкнул старший офицер, – у меня деловое предложение к вам, Симон. Что скажете?

– Что я могу сказать… Я ведь не знаю, о чем вы, – Ди Рэйв вопросительно посмотрел на Романа. Тот всем своим видом дал понять, что сам находится в недоумении.

– Вы завтра, насколько я знаю, на Зети летите? – Владимир Александрович улыбнулся.

– Откуда вам это известно? – Симон нахмурился.

– Странный вопрос. Вы забыли, где находитесь?

– И что из того, что лечу? – киномагнат закинул ногу на ногу и, скрестив руки на груди, посмотрел из-под опущенных бровей на хозяина кабинета.

– У нашей 'конторы' есть оперативный интерес на этой планете. Мы могли бы дать вам задание, выполнение которого отвечает интересам нашего государства.

– Неужели у вас не хватает сотрудников, что вы пытаетесь привлечь человека со стороны? Что-то слабо верится.

– Вы правильно мыслите. Сотрудников у нас хватает. Их настолько хватает, что мы можем уволить из наших рядов некоторых из них, чье поведение порочит честь нашего мундира.

Услышав это, Ермак почесал затылок.

– Но вы можете помочь вашему другу, – продолжал полковник, – если не хотите, чтобы он затаил на вас обиду за сломанную карьеру.

– Это же шантаж чистой воды! – воскликнул Ди Рэйв, вставая.

– Сядьте, – строго глянул на него Владимир Александрович. – Это было бы шантажом в случае угрозы вашему благополучию, жизни и здоровью. Я же не угрожаю вам пытками, верно? У вас есть выбор.

– Нет, ты слышал это? – Симон стукнул сидевшего рядом Романа ладонью по локтю. – Как я мог не заметить на входе табличку 'ГЕСТАПО'?!

– Прекратите фиглярничать, – поморщился Калашников, – вам это не к лицу.

– Подлецу все к лицу, – пробормотал Ермак как можно тише. Но друг все же услышал его.

– И что это было? – возмутился киномагнат. – Нет, ты обоснуй сказанное. У тебя ко мне претензии какие-то?

Роман молча повернул голову и уставился в окно.

– Ну, поставьте себя на его место. Вы сотрудник госбезопасности. Встречаетесь с другом, которого давно не видели. Идете в бар. Ладно, – за стриптизбар можно отделаться выговором. Но ваш друг устраивает в этом баре просто гладиаторские бои какие-то. Дело пахнет скандалом, которого жаждут жертва вашего друга и хозяин бара. Вашему другу-то – что? Очередная скандальная статья в желтой прессе только подыграет его популярности. А вот вас могут уволить на все четыре стороны. Каково вам такое положение?

– Но, погодите. Виноват-то я. Причем здесь Ермак, я не понимаю?

– Есть правила, регламентирующие поведение Русского офицера, как на службе, так и во внеслужебное время. Были времена, когда наших военных не представляли трезвыми. Когда в порядке вещей было, что наш офицер – нищий. Что он не может содержать семью. О долге в таких условиях забывает даже цепной пес. Но эти времена к счастью давно прошли. Русский офицер – это элита общества. И мы вправе требовать от них соблюдения кодекса офицерской чести и морали. И за нарушение такового, спрашивать по всей строгости. Но вам, я думаю, этого совершенно не понять. Вы живете другими ценностями. Служили два года полуфашистскому режиму Спейсара. Живете в Америке. Может ли быть космополит патриотом? А если человеку чужд патриотизм, какой прок говорить с ним о чести…

– Позвольте! Я – стопроцентный патриот! Вы тут просто фактами передергиваете!

– Успокойтесь, – невозмутимо произнес полковник и открыл лежавшую перед ним папку. Перелистал несколько страниц и принялся вслух читать некоторые предложения. – 20 июня 2123 года объект 'С' уехал в германский город Раммштайн, где незаконно проник на борт грузового космического корабля 'Насхорн'. Целью данной авантюры было проникновение на планету Спейсар, куда направлялся звездолет… Небольшая справка: планета Спейсар – крупная планета, составляющая 1.76 массы Земли. Единственный массивный спутник звезды Сварог, что в секторе L29-Y48 южной периферии Контактики. Планета имеет разряженную атмосферу. Скудная растительность. Поверхностных водоемов на два процента площади планеты. Население – сто семь миллионов человек. Инфраструктура – восемьдесят шесть изолированных от внешней среды куполообразных городов. Контактический статус – суверенная планета с 2112 года. Политический строй – военная диктатура… Спейсар – единственная на сегодняшний день известная планета, где есть залежи драгоценного ти-ксила, ксибериума и быстровосстанавливаемые месторождения радиоактивного а-бириума. Ти-ксил и ксибериум являются причиной того, что тысячи авантюристов регулярно пребывают на Спейсар в поисках сокровищ.

– Вы вообще кому все это говорите? – Симон снова принял позу 'весь в себе', с закидыванием ноги на ногу и скрещиванием рук на груди. – Лично я это знаю прекрасно.

– Хорошо, что сами признались. Может быть, расскажите, что было дальше с объектом 'С'? – улыбнулся Калашников.

– Минуточку… Так это – про меня? Погодите, у вас что, досье на меня? – Ди Рэйв был по-настоящему потрясен. – Когда вы успели?! Вы что, заранее знали, что я напьюсь в чертовом баре с вашим сотрудником и окажусь здесь?! Объясните, черт возьми, что здесь происходит?!

– Симон, – полковник поднялся, давая понять, что наступил очень важный момент. – Ты в нашей разработке уже восемь лет. МЫ создали тебя.

Наступила тишина. Потрясенный Ди Рэйв уставился на своего друга. Тот сам выглядел шокированным и всем своим видом пытался дать понять Симону, что он здесь не причем, и сам впервые о подобном слышит. Полковник, улыбаясь одними глазами, посмотрел на молодых людей и, отойдя от стола, принялся глядеть в окно, таким образом, дав друзьям время прийти в себя.

Ди Рэйв поднялся со стула и медленно побрел к выходу.

– Пошел я отсюда, – пробормотал он.

– Вас будут мучить вопросы сегодня. Ночью разные мысли не дадут вам уснуть. Завтра вы полетите на Зети в полном неведении о том, что вокруг вас происходит. В итоге вы все равно придете сюда, но только уже сами. Вопрос только в том, приму ли я вас, – сказал Владимир Александрович, глядя в окно. Затем повернулся к киномагнату и произнес, – Довольно прожигать свою жизнь. Начните что-нибудь значить вне потребительского мира материальных ценностей. Вы можете стать творцом истории. Вы же с юности чувствуете себя невостребованным. Вы мыслите о неком предназначении. Вас тяготит размеренная жизнь. Вам не дает покоя зов крови ваших предков, которые во славу Государства Российского держали оружие в руках аж с 1914 года.