Стать Медузой - Эмма Хамм

он знал, что она изменила его отцу.

Хотя Персей говорил, что она была замужем за королем, а не Диктисом. Рыбак принял Данаю, когда нашел их в море, дал им дом.

Диктис хотел, чтобы его звали отцом Персея, но он не был мужем Данаи.

Алексиос выждал, пока они встретятся, а потом подошел ближе. Он знал, как выглядел. Огромный мужчина с тяжелыми кулаками и нависающим лбом. Она посмотрит на него и спросит, почему сын привел домой солдата. Или решит, что он был должен денег, и бандит пришел забирать их.

Но Даная отреагировала не так. Она отпустила сына и протянула руки к Алексиосу.

— Друг моего мальчика — мой друг. Ты такой юный, но такой большой.

Он замешкался на миг, а потом дал ей обнять его. Он прильнул к ее теплу, его сердце немного успокоилось. Так ощущалось, когда у тебя была мать? Она должна быть такой хрупкой и нежной?

Потеря отца обжигала сильнее, чем раньше. Он думал о неподвижном теле, не мог прогнать картинку из головы. Он хотел помнить отца как кузнеца, сильного мужчину и доброго родителя. А не то, каким он умер.

Персей подошел и опустил ладонь на его плечо.

— Он потерял отца, единственного члена семьи. Я сказал, что он мог остаться с нами, пока не найдет, чем заняться.

Даная отодвинулась со слезами на глазах.

— Милый, мне так жаль, что ты потерял кого-то такого дорогого для тебя. Тебе тут всегда рады. Теперь мы будем твоей семьей.

Это ему и нужно было услышать. Алексиос не понимал, как ему не хватало цели. Семьи за собой, ради которой он делал бы все, ведь эти люди по доброте душевной приняли его в своем доме.

Он хотел, чтобы эта решимость дала ему сил.

И он сделал это. Алексиос направил все силы в постройку небольшой хижины за их домом. Он работал без устали день и ночь, чтобы построить себе жилье, помогая при этом им со всем, что нужно было сделать. Он чинил лодки, учился у Диктиса, делал крючки и гарпуны. Когда все было сделано, Алексиос построил себе новый дом.

Но не такой хороший, какой он оставил.

Вся семья была высокого мнения о Персее. Алексиос наблюдал за ними у костра по вечерам, хотя не знал, почему продолжал держаться в стороне от них.

Даная смотрела на своего мальчика, словно он поднимал луну. Но такое, насколько Алексиос знал о матерях, сочеталось с поведением заботливого родителя. Но даже Диктис смотрел на юношу, словно его будущее уже было написано на звездах. Они относились к Персею так, словно он уже был легендарным героем.

Алексиос не смог терпеть это долго. Ему нужно было понять причину такого поведения, и лучше бы раньше, чем позже.

Персей был у причала, распутывал поразительно запутавшийся невод, который видел дни лучше. Солнце сияло, сверкало на спокойном море, как бриллианты, сколько хватало взгляда.

Алексиос сел возле нового друга и уперся рукой в колено.

— Твои родители ведут себя с тобой так, словно ты уже герой.

— Так и должно быть, — Персей не отрывался от работы. — Я же сын Зевса.

— Ты это говорил, да. Но мне сложно считать это правдой. Ты не отличаешься поведением от обычного смертного, — Алексиос пристально смотрел на юношу, пытаясь видеть его насквозь.

Если Зевс был отцом Персея, во что Алексиос не верил, то он должен иметь что-то еще. Силу, способность видеть будущее. А не просто быть смертным парнем, который вырос с рыбаком и матерью, которая была когда-то королевой.

Персей пожал плечами.

— Мне нечего доказывать. Я знаю, кто мой отец. Я видел его сам, говорил с королем богов, что удавалось немногим. Мне не нужно, чтобы ты верил мне.

Гнев горел в его груди. Юноша убедил его перебраться за море, бросить все, что он знал и любил, ради сказки, которую он выдумал. Он верил, что в Персее было что-то великое. Теперь? Он сомневался, что юноша не был просто сыном рыбака.

Алексиос придвинулся, грозно хмурясь.

— Послушай меня, мальчик. Тебе нужно доказывать, потому что ты заставил меня приплыть в другую часть мира. Далеко от людей, которых я знал. Далеко от любимой женщины. Ты должен мне правду.

— Любимая женщина? — Персей фыркнул. — Серьезно? Она теперь жрица Афины, а ты знаешь, как редко те женщины выходят. Ты давно ее потерял, ты не смог удержать ее, как ни старался. Если думаешь, что я забрал тебя от нее, то ты просто хочешь кого-то винить в своих ошибках.

Часть его разума понимала, что Персей пытался вывести его из себя. Эти слова распаляли его, хотя он не понимал, почему парень хотел сразиться с тем, кто был вдвое больше него.

Стоило глубоко вдохнуть и уйти. Алексиос сделал бы это, если бы слушался того, чему учил отец. Но он устал. Он злился. И ему надоела ложь.

Он сжал ладонью ткань хитона Персея. Он поднял юношу на ноги, встряхнул его и проревел:

— Ты должен мне это, Персей!

Выражение лица юноши было странным. Он должен был дрожать, ведь крупный мужчина поднял его, но Персей лишь поднял кулак.

Алексиос мог выдержать удар обычного кулака, но тут было не так. Кулак Персея попал по его лицу, и он полетел. Он пролетел по воздуху тридцать футов и рухнул спиной на песок.

Оглушенный, он глядел на облака и пытался понять, что произошло.

Персей склонился над ним и сказал:

— Отец дал мне нечеловеческую силу. Я могу убить одним ударом. Или пощадить и просто показать человеку, как ощущают себя птицы. Так я сделал с тобой.

Алексиос выдохнул с хрипом и ответил:

— Зачем ты заставил меня биться с теми парнями за тебя?

Персей протянул руку.

— Потому что не хотел никого убивать в тот день. А ты выглядел так, словно тебе нужно было побить кого-то, чтобы выбраться из мрака.

Он снова признал, что парень был прав. Алексиос верил словам Персея.

Он сжал ладонь друга. Персей поднял его на ноги, словно он весил не больше перышка.

Алексиос не мог привыкнуть к такому.

Потирая шею, он выдохнул:

— Думаю, я должен извиниться.

— Нет, — Персей указал на невод. — Но ты закончишь это, чтобы я мог пообедать с матерью.

Подходящее наказание.

ГЛАВА 10