Париж… до востребования - Наталья Котенёва

Вот этого я совсем не припоминала. — Если тебя что-то беспокоит, или ты не уверена в моих честных, — тут красавец улыбнулся шире, — намерениях, то я тебя тут же отвезу домой, или куда скажешь.

Страх исчез также внезапно, как и возник. Опустив глаза в бокал, я подумала и ответила:

— Нет, я тебя не боюсь, только вот я переоценила себя, я, наверное, не слишком трезва, чтобы оценить по достоинству такие сокровища, — обвела рукой его коллекцию.

— Отлично, оставим до другого раза, просто выпей и давай немного потанцуем.

Я глотнула обжигающую ароматную жидкость и почувствовала, что начинаю уплывать в сладкий туман. Голова закружилась, тихий голос Дайаны Крол пел: «… я впустила тебя к себе под кожу…»

Незнакомец обнял меня одной рукой, спокойно и уверенно повел в танце, в другой руке он держал свой бокал. Приятный аромат одеколона, который я почувствовала еще в машине, снова приласкал мое обоняние. Глаза жмурились от того, что мне вдруг стало невыразимо хорошо! Пальцы партнера крепче сдавили талию, потом и вторая рука обняла меня, и мужчина невесомо коснулся своими губами моих губ. И тут я окончательно потеряла счет времени, мой рассудок отключился.

Не помню, как мы оказались лежащими на диване. Мое тело было распластано под тяжестью незнакомца. Я чувствовала жадные поцелуи у себя на лице, на шее, в вырезе платья. Мужчина вдавливал мое послушное тело в мягкие подушки дивана. Потом его язык потребовал, чтобы я пропустила его внутрь и принялся исследовать мой рот. Я не чувствовала в себе ни сил, ни желания сопротивляться его ласкам. А пальцы мужчины уже сдвинули вырез платья и сдавили грудь, освободив ее из-под ткани. Губы переместились ниже, и уже его язык ласкал острые соски. Жаркие прикосновения его языка вырывали из горла непроизвольные стоны. Мне хотелось одного — чтобы мужчина не прерывался ни на минуту. Руки его, как-то незаметно скрутили подол платья, продвинулись вверх по бедрам, стали постепенно перемещаться к лону, колени настойчиво разводили мои ноги. Я вся дрожала от нетерпения, от напряжения, от предчувствия удовольствия.

Много месяцев я не была с мужчиной и все это время даже не чувствовала потребности в физической близости. Я забыла, или мне казалось, что забыла, что такое дрожать от желания мужского тела, горячих прикосновений, сгорать от вожделения. Но в тот вечер я безумно хотела близости. И уже не сдерживая себя, громко застонала, требуя от незнакомца: «Еще!».

Я извивалась под ним как самка, ведомая к совокуплению животным инстинктом. Волосы разметались по дивану, а я выгибалась всем телом навстречу самцу. Мне хотелось самой содрать с себя всю одежду.

— Тише, тише, девочка, — его бархатный шёпот раздался у меня над ухом. Мне показалось он улыбался. — Не торопись, я хочу тебя не меньше, но нужно быть осторожными. Подожди минуту, я должен побеспокоиться о безопасности.

Мужчина оторвался от меня, приподнялся и, видимо, залез в карман брюк за презервативом. Я опять застонала от жадного нетерпения.

— Сейчас, сейчас, милая… — шептал мужчина.

Зубы надорвали целлофан, и я догадалась, что мой любовник раскатывает резинку.

Спустя несколько мгновений он уперся напряженной плотью в мой совершенно мокрый вход. Боже, как же приятно притянуть крепкое тело к себе, обхватить сильную, уже мокрую от пота шею. Подавшись мне навстречу, мужчина издал стон и резко вошел. Твердая, горячая плоть растянула меня изнутри, вызвав одновременно и боль, и удовольствие. Я тоже застонала. Было невыразимо приятно от чувства заполненности. Ноги обхватили мужской торс, тело подалось ему навстречу и поняла, что в эту ночь у меня будет лучший секс в моей жизни.

Потом были только его движения, дыхание, горячившее шею, его короткие взрыки и мои выдохи.

— О-о-о, — гортанные стоны случайного любовника доставляли удовольствия не меньше, чем его резкие движения, — давай, девочка… давай, еще, милая…

Он увеличил амплитуду движений. Теперь каждое проникновение стало еще резче и сразу достигало максимальной глубины. Мне казалось, что он вот-вот кончит. Но я хотела, чтобы мое удовольствие длилось и длилось. О, Боже, как давно я не чувствовала мужчину… Я сжала ногами бедра любовника и прошептала:

— Я хочу долго… хочу еще…

Страсть брала свое и мы снова и снова неистово бросали тела навстречу друг другу, доводя себя до изнеможения.

Это была схватка, два обезумевших от страсти и похоти животных жадно совокуплялись, готовые разорвать друг друга на части. И это длилось, и длилось, и длилось…

Оргазм мы испытали одновременно. Крик женский и крик мужской слились и, казалось, от этого аккорда весь мир вспыхнул и взорвался. Тело любовника задрожало в конвульсиях, он стонал, а я наслаждалась волнами расходящегося по всему телу экстаза.

Потом обессиленные, тяжело дыша, мы лежали не в силах расцепиться. Все еще оставаясь во мне, мужчина приподнялся, отстранился, провел кончиками пальцев по моим губам. Это был жест невысказанной словами благодарности. Он глядел мне в глаза, приспустив веки, губы его улыбались.

— Ты просто великолепна, Алекс… это было чудо!.. Никогда ничего подобного я не испытывал… Спасибо…

Так мы лежали без сил, прижатые друг к другу силой земной тяжести, мокрые от пота, от истекших друг на друга соков, успокаиваясь, слушая биениях сердец. У меня шумело в голове, дрожали руки, все еще сомкнутые на спине мужчины. Мой случайный любовник наконец оторвался от меня, приподнялся и, опершись на локоть, молча разглядывал меня. Его глаза скользили по моему лицу, словно вбирая в себя все малейшие черточки. Я тоже смотрела на него сквозь полуприкрытые веки. Мокрое от пота лицо, легкий загар, серые глаза под темными ресницами, крупный прямой нос, свежие губы. Сколько ему лет? От тридцати до сорока, наверное. Темные, почти черные волосы тронуты ранней сединой. Да, ближе к сорока…

Тело устало под тяжестью мужчины, и я пошевелилась, стараясь выбраться из-под него.

— Мне нужно в ванную. Где это?

Огляделась. В гостиной царил полный беспорядок. Опрокинутые стулья, один из торшеров валялся на полу, кажется, сломан, с журнального столика упали книги и пепельница. Я и не помнила, что сексу предшествовала такая бурная сцена. Не до того, видно, было! Платье так и осталось на мне, только бретельки спущены, подол задран и скручен до талии. Эх, с платьем придется попрощаться — тот самый случай, когда вещь восстановлению не подлежит. Встав с дивана, я раскатала его к коленям и босиком двинулась в ту сторону, куда показал хозяин. Войдя в огромную ванную комнату, сняла с себя одежду, подняла волосы в высокий пучок.

Под душем начала собирать мысли в кучу. И