Лунные Всадницы - Тереза Томлинсон

— Я могу приказать, чтобы троянские корабли перевезли вас через Геллеспонт, — предложил Приам.

Но Атиша лишь покачала головой.

— Благодарю тебя, — поклонилась она, — но наш путь лежит на север, к Месту Высоких Утесов близ Мраморного моря: там на берегу нас ждут рыбаки. Каждую весну они, отложив свои сети, переправляют нас во Фракию, мы же в свой черед танцуем для них, призывая благословение на труды их, во имя удачного лова.

Приам покачал головой: такой образ жизни был ему непонятен, однако учтивость по отношению к новым союзницам одержала верх. Настаивать он не стал — и Лунные Всадницы, свернув лагерь, вновь вскочили на коней и стремительным галопом помчались по травянистым равнинам в свете заходящего солнца.

К тому времени, как Атиша объявила привал, уже почти стемнело. Лагерь разбили быстро: старшие девушки споро взялись за работу и делали вдвое больше против обычного, чтобы наверстать потерянное время.

— А что, снедь, которую положила тебе в дорогу мать, все еще при тебе? — спросила Атиша у Мирины.

— Да, всё тут. — Мирина сняла туго набитые, крепкие кожаные мешки со спины Исатис.

— Вот благодать-то! — порадовалась Ведунья. — Угости всех, будь так добра! Попроси Кассандру помочь тебе.

— Хорошо, — кивнула Мирина, гадая про себя, как бы поделикатнее попросить об этом троянскую царевну, но Кассандра сама подоспела ей на помощь. Похоже, она была благодарна уже за то, что ей нашлось дело.

Плясуньи расселись вокруг костра, бережно достали свои чаши и собрали столики. Мирина раздала всем мешочки с плоскими зернистыми лепешками Гюль. К радости девушки, Лунные Всадницы ели да нахваливали:

— Какие свеженькие!

— Ух, как вкусно!

— Нечасто нам перепадает такой хлебушек!

Жрицы воздали должное и лепешкам, и копченой козлятине, и сыру, и оливкам. Мирина установила свой столик и принялась было за материнский хлеб, но, несмотря на голод, девушку одолевали невеселые мысли. Эта снедь — совсем особенная, нескоро суждено ей вновь отведать стряпню матери! Разом накатила мучительная тоска по Гюль и по родному шатру.

Что за ужасные, постыдные мысли лихорадочно проносились у нее в голове! А что, если она просто-напросто вскочит на Исатис и вернется к Месту Текучих Вод? Погонятся ли за ней Лунные Всадницы? Мирина никогда и ничего подобного не слышала. Однако надо думать, это навлечет позор на всю ее семью.

Девушка огляделась по сторонам: даже холмы вокруг незнакомые! С какой стороны они приехали? Даже этого Мирина не знала. Внезапно на глаза ее навернулись горячие, жгучие слезы — и потоком хлынули по щекам.

Девушки глядели на Мирину с холодным безразличием, ничему не удивляясь, все, кроме Кассандры. Та подобралась ближе и обняла девушку за плечи в простом и безмолвном жесте утешения. От этого ласкового прикосновения слезы полились еще обильнее.

Атиша оглянулась на Мирину со своего места.

— Сегодня — время слез, — промолвила она. — Это хорошо… это правильно. Завтра ты вновь будешь счастлива.

Глава 10

«Поклонись Луне!»

А Мирина все плакала и плакала — и никак не могла успокоиться. Наконец она вскочила на ноги, оттолкнула Кассандру и побежала к конскому загону. Как всегда, Исатис почуяла хозяйку и поспешила к ней. Мирина обняла вороную кобылицу за шею: привычное прикосновение и знакомые звуки и запахи дарили утешение. Мирина плакала, уткнувшись в шелковистую гриву, Исатис терпеливо ждала, ласково пофыркивая. Наконец рыдания девушки поутихли, она подняла голову, чувствуя, что ей стало легче.

Мирина высморкалась, вытерла глаза. Ей вспомнился тот день, когда Исатис отлучили от матери, Полночи.

— Теперь ты заменишь ей маму, — сказал Абен пятилетней Мирине.

Он смастерил простенький повод и показал девочке, как водить жеребенка.

— Будь с ней рядом днем и ночью, — наставлял он. — Не забывай вовремя накормить-напоить, чисти ее, расчесывай гриву, смотри, чтобы она не замерзла. Води на свежую сочную травку, отгоняй от ушей мух.

Для малого ребенка работа эта была непростая, но Мирина делала все, как говорил отец, и спустя одну луну Абен снял повод. Мирина опасалась, что Исатис сразу же ускачет прочь и более ее не поймаешь, но тревожилась девочка напрасно. Она до сих пор живо помнила, как обрадовалась, когда обнаружилось, что, куда бы она ни пошла, Исатис следовала за нею как привязанная, даже если ее и не звали. Когда девочка ехала впереди Гюль на крепкой гнедой лошадке, рядом трусила и Исатис. А следующей весной Абен впервые подсадил дочь верхом на вороную кобылку. С тех пор они с Исатис сделались и вовсе неразлучны.

Мирина погладила шелковистую гриву, пропуская сквозь пальцы блестящие пряди. Когда рядом с нею Исатис, так просто поверить, будто дом и семья по-прежнему здесь, с нею!

Успокоившись наконец, девушка потрепала Исатис напоследок и зашагала туда, где ждала Кассандра, изо всех сил стараясь сохранить хоть малую толику достоинства, несмотря на распухшие глаза. Кассандра, ни слова не проронив, протянула ей снедь, что заботливо сберегла для подруги. Мирина поблагодарила царевну и вновь принялась за еду.

Едва Мирина с Кассандрой поели, к ним подошла Пентесилея: она уселась между девушками и сильными руками обняла обеих за плечи.

— Резеда приглядывала за мной, а я обещала ей, что позабочусь о тебе, маленькая Змеюшка. Вам еще многому предстоит научиться, что утешит и успокоит вас обеих, но теперь пора спать: день выдался долгим и трудным.

— Мы воздадим почести Луне — а после того всем спать! — возвестила Атиша.

Ведунья взяла свирель, и полилась протяжная трепетная мелодия. Все девушки встали, готовые к танцу. Мирина знала движения так хорошо, что ей даже задумываться не надо было. Кассандре приходилось нелегко, однако она твердо вознамерилась присоединиться к остальным.

Мирина заметила ее замешательство и шепотом завела речитатив, подсказывающий царевне, что делать, по мере того, как мелодия свирели то нарастала, то затихала:

Поклонись Луне,Опустись к земле,Обернись к горе,Качнись туда-сюда.

Кассандра быстро сообразила что к чему и, переняв рисунок танца, задвигалась в лад со всеми.

— Этим двоим вместе в самый раз, — шепнула Атиша Пентесилее.

Пентесилея велела двум новеньким Лунным Всадницам устраиваться на ночь в ее собственном шатре. Когда они улеглись рядом на мягких подушках, Мирина зашептала Кассандре:

— Ты не жалеешь?..

— Нет, — твердо заверила та. — Я засну счастливее, нежели когда-либо в моей жизни.