Степень искренности (СИ) - Райн Эльна

Омега ему не поверил.

Сегодня Джей впервые сделал выбор вопреки собственным принципам. Выбрал Рела, пусть это и не повлияло на сложившуюся ситуацию. Раньше он всегда следовал правилам.

Возможно, слова Рела о его излишней правильности имеют смысл. Но вмиг отказаться от тех нравов, которые навязывал любящий папа с детства, не выйдет.

Джей почему-то вспоминает места, через которые их экипаж проезжал утром. Он всегда думал, что простые люди живут богаче. Но та нищета, полуразрушенные дома, голодные и грязные дети… за эти земли в ответе отец, так почему же он не видит, что народ страдает? Неужели отец не такой справедливый, каким хочет казаться?

Нет, Джей не имеет права сквернословить — пусть и мысленно — об отце. Как и вмешиваться в дела, явно его не касающиеся. Он просто омега.

…Или не просто?

Или белокурый Йори тоже был тогда в чем-то прав?

«Дурные мысли», — отмахивается Джей. Он впервые так сильно сомневается в собственных убеждениях.

Сегодня их с Релом относительно хорошие отношения дали трещину. И трещина эта может пойти дальше и разломить все. Его младший брат всегда был для него тем, кого стоит защищать и учить разуму. В какой момент Рел стал умнее него самого? В какой из моментов стал давать ему советы?..

Он устало передвигает ноги, направляясь к себе. С каждым днем все хуже и хуже. Напряжение между ним и Иеном растет, а нынче и с Релом появились разногласия. Если так пойдет дальше, Джей останется один.

«Он меня не отпустит», — вдруг четко осознает Джей. — «Я не буду один, даже если захочу этого. Он же сказал, сказал вчера, что любит. Боги, те слова… почему я не могу выбросить их из памяти?»

Сердце тревожно выстукивает в груди. И не зря, чувствует: Иен оказывается в его комнате. Стоит у окна, руки на груди сложены, а взгляд у него снова пугающий. Как вчера. Нет… хуже. Феромон более угрожающий. Ах, да. Ревность. Иен точно же видел, как после окончания бала Джером подолгу задержал руку Джея в своей и приблизился к уху, чтобы сказать прощание.

Он заметно сглатывает. Запах душит, убивает. Но если бы только это… так нет, тело снова реагирует так, как положено природой реагировать омеге на истинного альфу. И это более чем раздражает.

— Рел наказан за тайные отношения, — сообщает он первое, что приходит в голову. Закрывает дверь на замок, все думая, что тот слуга и на него может донести, если увидит.

Иен ничего не говорит, и от этого только хуже. Джей оборачивается, упрямо смотря в глаза, и договаривает:

— Нас тоже могут заподозрить, — теперь его страх быть пойманным возрастает в разы. — А если слуги что-то подсмотрят и донесут? Нет, Иен. Все, что было… Я не собираюсь рисковать нашей репутацией и репутацией Фахо. Вы слышали, что сделали с тем альфой из клана Бъякурон? Он хотел связать себя с двоюродным братом. Но наша ситуация еще хуже, боюсь представить, что подумают родители…

— Глупость, — со странной интонацией бросает Иен. — Мы можем уехать туда, где нас никто не знает.

— Но я буду знать, и с годами это убьет меня изнутри, — качает головой Джей. — Мы так и продолжаем спорить. Думаю, вы сами понимаете, что переубедить меня невозможно.

— Для меня нет ничего невозможного, — и снова эта интонация, то ли насмешки, то ли злости.

Уверенность Иена начинает злить, как и напор его феромона. Джей отходит, собираясь выйти из комнаты, но альфа останавливает его прежде, чем он успевает дойти до двери. Иен держит за запястье, но держит сильно, вовсе не бережно, как раньше. Сжимает так, что кость, кажется, треснет.

— Больно! — Джей пытается вырвать руку из захвата, резко поворачиваясь и натыкаясь на Иена прямо перед собой. Хватка ослабляется.

— Мне не нравится видеть тебя с ним, — говорит с оскалом альфа ему в лицо, и звук его голоса больше напоминает рык зверя в ярости. Пугает, холодит изнутри.

— Ваша привязанность ко мне нездорова, если я против, то вы должны были принять это и отпустить, — Джей старается говорить спокойно, но слышит в собственном голосе дрожь. — Прошу вас, хватит.

— Не в этот раз.

Иен прижимает его к себе, шумно выдыхает в волосы. Обнимает крепко, не давая ни шанса на побег. Джей ощущает, как Иен гладит его по спине рукой и спускается ниже. Оглаживает ягодицу, сжимает. Джей ойкает, начиная вырываться сильнее. И вдруг слышит, как ткань блузки на нем трещит.

========== Глава 11. Просьба о помощи ==========

— Если… если вы меня тронете, — задыхаясь, произносит Джей. — Я не прощу вас, — и смотрит в глаза. — Не прощу, — повторяет.

Но альфа не слушает. Разве Иен не понимает, что они в поместье, что у слуг и родителей есть ключи от комнаты? Это слишком опасно.

Иен примыкает губами к оголенной шее, переходит на плечо и обратно — мимолетными поцелуями. Треск рубашки. Снова.

Но секундой после Джей осознает, что именно собирается сделать Иен. Затуманенный взгляд, острый феромон… Его увеличившиеся альфьи клыки этому подтверждение. Метка! Джей в ужасе начинает вырываться, но Иену все равно на сопротивление. Альфа склоняется к его шее. И на этот раз едва ощутимо прикусывает кожу.

— Нет! — кричит Джей, забывая, что в доме есть люди. Он со всей силы прижимает руку к изгибу шеи, второй же отпихивает от себя лицо Иена и попадает пальцами ему в глаза.

Джею хватает мгновения бездействия со стороны альфы, чтобы вырваться. Он бежит в единственное место, где может спрятаться. В гардеробную. Запирается в маленькой темной комнатушке трясущимися руками. Натыкается спиной на шкаф, скидывая коробки с него себе на голову. Стук.

Он загнанно дышит. От испуга сердце колотится слишком быстро. Джей держится за шею и оседает на пол. Следит за тонкой полоской света внизу, где дверь неплотно пристает к полу.

Иен собирался его пометить.

Поставить метку.

Присвоить себе навсегда.

Джей все не может прийти в себя. Вероятность быть помеченным Иеном страшит его гораздо больше возможной близости между ними. Если от обычного альфы метка исчезает к следующей течке, то поставленная истинным не исчезнет никогда. Как клеймо.

Потерю Чистоты можно скрыть, а вот метку — нет.

Только одно спасло бы Джея в этом случае: при невзаимности метка не расцветает. Она попросту болезненно исчезает, как обыкновенная рана. Но если бы этот древний знак принадлежности был только внешним… так нет же, вещество, впрыскиваемое клыками альфы в кровь, проникает в организм. После этого запах омеги видоизменяется — он смешивается с запахом партнера.

Джей и подумать не мог, что Иен попытается сделать это с ним. Нынче редко кто метит пару — да и зачем, если есть брачные договоры и венчания в Храме? Это в давние времена так формировались семьи, сейчас же все по другому.

«Она бы исчезла», — уверяет себя Джей и сильно трет ладонью кожу у изгиба шеи. — «Я уверен, она бы не прижилась, поставленная насильно».

Но чутье подсказывает — он заблуждается. Мысли эти пугают вдвойне.

За дверью прокашливается Иен, и от этого звука по спине проходит волна холода. Он здесь. Не ушел.

— Нам не о чем говорить, — осиплым голосом произносит Джей и прижимает к себе колени.

— Я ошибся, — слышно по ту сторону двери. — И осознал это. Больше я так не поступлю.

— Вы должны пообещать мне это, — Джей сдвигается с места, вставая. Разминает затекшие ноги. Он устал. — Вы обещаете прислушиваться к моим словам? Обещаете не прикасаться без моего согласия и не пытаться впрыснуть мне в кровь свой феромон?

— Даю клятву, и еще раз клянусь, что сдержу ее, — звучит в ответ.

Джей выдыхает. Почему Иен так резко пошел ему на уступки? Испугался его потерять?

Его руки все еще слегка дрожат. Произошедшее не забывается, да и не забудется ближайшими днями.

Он отмыкает дверь и выглядывает с опаской, готовый тут же закрыть ее обратно. Но Иен стоит далеко. На вид, скорее, подавленный, нежели агрессивный.

— Уходите, прошу вас, — говорит Джей.

И, на удивление, Иен уходит.