Стихотворения, 1817–1822 - Александр Пушкин

НА КАЧЕНОВСКОГО

Клеветник без дарованья,Палок ищет он чутьем,А дневного пропитаньяЕжемесячным враньем.

КОКЕТКЕ

И вы поверить мне могли.Как простодушная Аньеса?В каком романе вы нашли,Чтоб умер от любви повеса?Послушайте: вам тридцать лет,Да, тридцать лет – немногим боле.Мне за двадцать; я видел свет,Кружился долго в нем на воле;Уж клятвы, слезы мне смешны;Проказы утомить успели;Вам также с вашей стороныИзмены верно надоели;Остепенясь, мы охладели,Не к стати нам учиться вновь.Мы знаем: вечная любовьЖивет едва ли три недели.С начала были мы друзья,Но скука, случай, муж ревнивый…Безумным притворился я,И притворились вы стыдливой,Мы поклялись… потом… увы!Потом забыли клятву нашу;Клеона полюбили вы,А я наперсницу Наташу.Мы разошлись; до этих порВсё хорошо, благопристойно,Могли б мы жить без дальних ссорОпять и дружно и спокойно;Но нет! сегодня поутруВы вдруг в трагическом жаруСедую воскресили древность —Вы проповедуете вновьПокойных рыцарей любовь,Учтивый жар и грусть и ревность.Помилуйте – нет, право нет.Я не дитя, хоть и поэт.Когда мы клонимся к закату,Оставим юный пыл страстей —Вы старшей дочери своей,

Я своему меньшому брату:Им можно с жизнию шалитьИ слезы впредь себе готовить;Еще пристало им любить,А нам уже пора злословить.

ЭПИГРАММА НА А. А. ДАВЫДОВУ

Оставя честь судьбе на произвол,Давыдова, живая жертва фурий.От малых лет любила чуждый пол.И вдруг беда! казнит ее Меркурий,Раскаяться приходит ей пора,Она лежит, глаз пухнет понемногу,Вдруг лопнул он; что ж дама? – «Слава богуВсё к лучшему: вот новая дыра!»

ПРИЯТЕЛЮ

Не притворяйся, милый друг,Соперник мой широкоплечий!Тебе не страшен лиры звук,Ни элегические речи.Дай руку мне: ты не ревнив,Я слишком ветрен и ленив,Твоя красавица не дура;Я вижу всё и не сержусь:Она прелестная Лаура,Да я в Петрарки не гожусь.

АЛЕКСЕЕВУ

Мой милый, как несправедливыТвои ревнивые мечты:Я позабыл любви призывыИ плен опасной красоты:Свободы друг миролюбивый,В толпе красавиц молодых,Я, равнодушный и ленивый,Своих богов не вижу в них.Их томный взор, приветный лепетУже не властны надо мной.Забыло сердце нежный трепетИ пламя юности живой.Теперь уж мне влюбиться трудно,Вздыхать неловко и смешно,Надежде верить безрассудно,Мужей обманывать грешно.Прошел веселый жизни праздник.Как мой задумчивый проказник,Как Баратынский, я твержу:«Нельзя ль найти подруги нежной?Нельзя ль найти любви надежной?»И ничего не нахожу.Оставя счастья призрак ложный,Без упоительных страстей.Я стал наперсник осторожныйМоих неопытных друзей.Когда любовник исступленный.Тоскуя, плачет предо мнойИ для красавицы надменнойКлянется жертвовать собой;Когда в жару своих желанииС восторгом изъясняет онНеясных, темных ожиданийОбманчивый, но сладкий сонИ, крепко руку сжав у друга,Клянет ревнивого супруга,Или докучливую мать, —Его безумным увереньямИ поминутным повтореньямЛюблю с участием внимать:Я льщу слепой его надежде,

Я молод юностью чужойИ говорю: так было преждеВо время оно и со мной.

* * *

В твою светлицу, друг мой нежный,Я прихожу в последний раз.Любви счастливой, безмятежнойДелю с тобой последний час.Вперед одна в надежде томнойНе жди меня средь ночи темной,До первых утренних лучейНе жги свечей.

ДЕСЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Добра чужого не желатьТы, боже, мне повелеваешь:Но меру сил моих ты знаешь —Мне ль нежным чувством управлять?Обидеть друга не желаю,И не хочу его села,Не нужно мне его вола,На всё спокойно я взираю:Ни дом его, ни скот, ни раб,Не лестна мне вся благостыня.Но ежели его рабыня,Прелестна… Господи! я слаб!И ежели его подругаМила, как ангел во плоти, —О боже праведный! простиМне зависть ко блаженству друга.Кто сердцем мог повелевать?Кто раб усилий бесполезных?Как можно не любить любезных?Как райских благ не пожелать?Смотрю, томлюся и вздыхаю,Но строгий долг умею чтить,Страшусь желаньям сердца льстить,Молчу… и втайне я страдаю.

Когда луны сияет лик двурогойИ луч ее во мраке серебритНемой залив и склон горы отлогойИ хижину, где поздний огонь горитИ с седоком приморского дорогойПривычный конь над бездною бежит…И в темноте, как призрак безобразный,Стоит верблюд, вкушая отдых праздный.

СТИХОТВОРЕНИЯ 1822

БАРАТЫНСКОМУ. ИЗ БЕССАРАБИИ

Сия пустынная странаСвященна для души поэта:Она Державиным воспетаИ славой русскою полна.Еще доныне тень НазонаДунайских ищет берегов;Она летит на сладкий зовПитомцев Муз и Аполлона,И с нею часто при лунеБрожу вдоль берега крутого:Но, друг, обнять милее мнеВ тебе Овидия живого.

* * *

Чугун кагульский, ты священДля русского, для друга славыТы средь торжественных знаменУпал горящий и кровавый,Героев севера губя

БАРАТЫНСКОМУ

Я жду обещанной тетради:Что ж медлишь, милый трубадур!Пришли ее мне, Феба ради,И награди тебя Амур.

НА А. А. ДАВЫДОВУ

Иной имел мою АглаюЗа свой мундир и черный ус,Другой за деньги – понимаю,Другой за то, что был француз,Клеон – умом ее стращая,Дамис – за то, что нежно пел.Скажи теперь, мой друг Аглая.За что твой муж тебя имел?

НА ЛАНОВА

Бранись, ворчи, болван болванов,Ты не дождешься, друг мой Ланов,Пощечин от руки моей.Твоя торжественная рожаНа бабье гузно так похожа,Что только просит киселей.

* * *

У Кларисы денег мало,Ты богат – иди к венцу:И богатство ей пристало,И рога тебе к лицу.

ДРУЗЬЯМ

Вчера был день разлуки шумной,Вчера был Вакха буйный пир,При кликах юности безумной,При громе чаш, при звуке лир.Так! Музы вас благословили,Венками свыше осеня,Когда вы, други, отличилиПочетной чашею меня.Честолюбивой позолотойНе ослепляя наших глаз,Она не суетной работой,Не резьбою пленяла нас;Но тем одним лишь отличалась,Что, жажду скифскую поя,Бутылка полная вливаласьВ ее широкие края.Я пил – и думою сердечнойВо дни минувшие леталИ горе жизни скоротечной,И сны любви воспоминал;Меня смешила их измена:И скорбь исчезла предо мнойКак исчезает в чашах пенаПод зашипевшею струей.

ПЕСНЬ О ВЕЩЕМ ОЛЕГЕ

Как ныне сбирается вещий ОлегОтмстить неразумным хозарам,Их селы и нивы за буйный набегОбрек он мечам и пожарам;С дружиной своей, в цареградской броне,Князь по полю едет на верном коне.Из темного леса на встречу емуИдет вдохновенный кудесник,Покорный Перуну старик одному,Заветов грядущего вестник,В мольбах и гаданьях проведший весь век.И к мудрому старцу подъехал Олег."Скажи мне, кудесник, любимец богов,Что сбудется в жизни со мною?И скоро ль, на радость соседей-врагов,Могильной засыплюсь землею?Открой мне всю правду, не бойся меня:В награду любого возьмешь ты коня"."Волхвы не боятся могучих владык,А княжеский дар им не нужен:Правдив и свободен их вещий языкИ с волей небесною дружен.Грядущие годы таятся во мгле;Но вижу твой жребий на светлом челе.Запомни же ныне ты слово мое:Воителю слава – отрада;Победой прославлено имя твое;Твой щит на вратах Цареграда:И волны и суша покорны тебе;Завидует недруг столь дивной судьбе.И синего моря обманчивый валВ часы роковой непогоды,И пращ, и стрела, и лукавый кинжалЩадят победителя годы…

Под грозной броней ты не ведаешь ран;Незримый хранитель могущему дан.Твой конь не боится опасных трудов:Он, чуя господскую волю,То смирный стоит под стрелами врагов,То мчится по бранному полю.И холод и сеча ему ничего…Но примешь ты смерть от коня своего".Олег усмехнулся – однако челоИ взор омрачилися думой.В молчаньи, рукой опершись на седло,С коня он слезает, угрюмый;И верного друга прощальной рукойИ гладит и треплет по шее крутой.«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,Расстаться настало нам время;Теперь отдыхай! уж не ступит ногаВ твое позлащенное стремя.Прощай, утешайся – да помни меня.Вы, отроки-други, возьмите коня,Покройте попоной, мохнатым ковром,В мой луг под устцы отведите;Купайте: кормите отборным зерном:Водой ключевою поите».И отроки тотчас с конем отошли,А князю другого коня подвели.Пирует с дружиною вещий ОлегПри звоне веселом стакана.И кудри их белы, как утренний снегНад славной главою кургана…Они поминают минувшие дни

И битвы, где вместе рубились они…«А где мой товарищ? – промолвил Олег:Скажите, где конь мой ретивый?Здоров ли? всё так же ль легок его бег?Всё тот же ль он бурный, игривый?»И внемлет ответу: на холме крутомДавно уж почил непробудным он сном.Могучий Олег головою поникИ думает: «Что же гаданье?Кудесник, ты лживый, безумный старик!Презреть бы твое предсказанье!Мой конь и до ныне носил бы меня».И хочет увидеть он кости коня.Вот едет могучий Олег со двора,С ним Игорь и старые гости,И видят – на холме, у брега Днепра,Лежат благородные кости;Их моют дожди, засыпает их пыль,И ветер волнует над ними ковыль.Князь тихо на череп коня наступилИ молвил: «Спи, друг одинокой!Твой старый хозяин тебя пережил:На тризне, уже недалекой,Не ты под секирой ковыль обагришьИ жаркою кровью мой прах напоишь!Так вот где таилась погибель моя!Мне смертию кость угрожала!»Из мертвой главы гробовая змияШипя между тем выползала;Как черная лента, вкруг ног обвилась,И вскрикнул внезапно ужаленный князь.Ковши круговые, запенясь, шипятНа тризне плачевной Олега;Князь Игорь и Ольга на холме сидят;Дружина пирует у брега:Бойцы поминают минувшие дниИ битвы, где вместе рубились они.

* * *