Тело - Стивен Кинг

Ей-Богу, такого дурного пса я в жизни не встречал. Чоппер забегал кругами, не переставая завывать и, очевидно, собираясь с силами, а затем, разогнавшись до скорости миль тридцать в час, ринулся прямо на ограду. Хотите верьте, хотите нет — пес налетел на металлическую решетку с такой силой, что та, издав звук лопнувшей струны, чуть-чуть не сорвалась со столбов-опор. Из пасти Чоппера вырвался сдавленный рык, глаза его закатились, он сотворил в воздухе нечто вроде салъто-мортале, после чего шлепнулся на спину, подняв столп пыли. Несколько мгновений он лежал без движения, затем стал потихоньку отползать со свесившимся из пасти языком.

После этого Майло окончательно потерял голову. Физиономия его стала какой-то сливовой, и даже белки глаз побагровели. Все еще сидя в пыли с разорванными на коленях джинсами и колотящимся от только что пережитого ужаса сердцем, я подумал, что хозяин был сейчас поразительно похож на своего пса.

— Я знаю тебя! — заорал Майло. — Ты Тедди Душан! Я всех вас знаю, гаденыши! Это надо же, сотворить такое с бедной псиной… Вот я вас сейчас!

— Ага, попробуй, — крутил задницей Тедди. — Давай, лезь сюда к нам, жопа, а мы посмеемся!

— Что-о-о?! Как ты меня назвал? — не веря своим ушам, взревел Майло.

— ЖОПА! — с каким-то непонятным сладострастием повторил Тедди. — ГОВНА КУСОК! ХРЕН СТАРЫЙ! ЛЕЗЬ СЮДА, ЛЕЗЬ! — Тедди разошелся не на шутку: глаза его горели, кулаки сжались, пот стекал по лицу. — ЧТО, НЕ МОЖЕШЬ? ТЫ ТОЛЬКО СПОСОБЕН НАУСЬКИВАТЬ СВОЮ СРАНУЮ ПСИНУ НА ЛЮДЕЙ? ДАВАЙ, ЛЕЗЬ К НАМ!

— Ах, сопляк паршивый! Ну, подожди, твоя мамаша будет отвечать перед судьей за то, что довел моего песика до инфаркта!

— Как-как ты меня обозвал? — зловеще прошипел Тедди, переставая прыгать и скакать. Глаза его расширились, а кожа приобрела свинцовый оттенок.

Обозвать-то его Майло успел уже по-всякому, но лишь одно ругательство попало в цель (меня не перестает поражать способность людей находить самое больное место у тех, кого хотят обидеть или оскорбить), и это было ОТРОДЬЕ ПСИХОПАТА. Поняв, что попал в точку, Майло повторил с ухмылкой:

— Думаешь, я не знаю, что твой папаша ШИЗИК? Недаром его заперли в психушку… И сынок такой же, ненормальный. Яблочко от яблони…

— ЗАМОЛКНИ, МАТЬ ТВОЮ!.. — взвизгнул Тедди, не помня себя от бешенства. — ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ ХОТЬ РАЗ НАЗОВЕШЬ МОЕГО ОТЦА ПСИХОПАТОМ, Я ТЕБЯ ПИДОР ВОНЮЧИЙ, К ЕДРЕНОЙ МАТЕРИ ПРИШЬЮ!

Такого мне от Тедди слышать еще не доводилось.

— Психопат, психопат, — жал на больное место Майло. Отродье психа и сам псих. Чудило грешное!

Видя, что дело заходит слишком далеко, Верн с Крисом перестали хохотать, но когда Тедди обозвал матушку Майло старой мандавошкой, снова грохнули.

— Хватит… — стонал Крис, суча ногами и перекатываясь со спины на живот, — сейчас лопну со смеху, перестань, Тедди…

Очухавшийся Чоппер заковылял к хозяину. Вид у него был как у боксера после нокаута. Тем временем Тедди и Майло, разделенные лишь сеткой, продолжили дискуссию:

— Не смей трогать моего отца, подонок гребаный! — орал Тедди. — Мой отец в Нормандии воевал.

— Ага, а сейчас он где? — Не унимался Майло. — Ну, ты, сопляк четырехглазый, скажи, где твой папаша! В дурдоме, да? В ДУРДОМЕ, ВОТ ОН ГДЕ!

— Ну, все, — выдохнул Тедди, — сейчас я буду тебя кончать.

С этими словами он полез на загородку. Майло осклабился, но на всякий случай сделал шаг назад, приговаривая:

— Давай, давай, иди сюда, молокосос…

— Стой! — заорал я, хватая Тедди за джинсы и оттаскивая от загородки.

Как и в прошлый раз у насыпи, мы с ним покатились кубарем. Внезапно Тедди двинул мне коленом между ног. Вы когда-нибудь получали между ног коленом? Тогда вы знаете, что это за дикая боль. И тем не менее, Тедди я не выпустил.

— Пусти! — уже не вопил, а выл он, напрасно пытаясь вырваться, — пусти меня сейчас же, Горди! Я никому не позволю оскорблять своего старика. ЧЕРТ ТЕБЯ ПОБЕРИ, ГОРДИ, ОТПУСТИ МЕНЯ!

— Ты что, не понимаешь, что он только этого и ждет? — кричал я ему в ухо. — Ему того и надо, чтобы ты перелез через загородку — тогда он вышибет из тебя мозги, а потом вызовет полицию.

— Что-что? — очнулся Тедди при упоминании полиции.

— Пусти его, парень, — сказал Майло, снова подходя к решетке и сжимая кулачищи. — Пусть сам ответит за свои слова. Мужчины должны драться один на один.

— Ну разумеется, — усмехнулся я, — вот только вы с ним в разном веса: Тедди легче фунтов этак на пятьсот.

— Так-та-а-ак, — с угрозой протянул Майло, а я ведь и тебя знаю. Твоя фамилия Лашанс, да? — Он показал на Криса с Верном, которые, наконец оправившись от приступа смеха, поднялись с земли. — А это Крис Чамберс, и с ним один из этих дебилов, братьев Тессио. Так вот, ваши отцы получат вызов в суд, кроме, разумеется, вот этого шизика, у которого папаша в дурдоме. Вы все несовершеннолетние правонарушители, и место вам в исправительной колонии. Туда вы и отправитесь, все четверо!

Он стоял, широко расставив ноги, грозя нам кулаком, глаза при этом у него были словно щелки. Чего он добивался: чтобы мы попросили у него прощения или, может, выдали ему Тедди, чтобы он на него натравил своего Чоппера?

Крис ответил ему своим коронным жестом: сложил большой и указательный пальцы буквой О и сплюнул сквозь нее. Верн, хмыкнув, посмотрел на небо. Тедди сказал:

— Пойдем, Горди, отсюда, пока я не сблевал от одного вида этой жопы…

— Посмотрим, маленький ублюдок, как ты у констебля запоешь, — прошипел Майло.

— Мы слышали, что вы тут говорили про его отца, — оборвал я его, — мы будем свидетелями, если что… И еще: вы натравили на меня собаку, а это противозаконно.

Майло явно не ожидал такого оборота.

— Ты проник в закрытую зону, — неуверенно пробормотал он.

— Ни фига подобного! Свалка — не частная собственность.

— Ты перелез через ограду.

— Конечно, перелез, после того, как вы натравили на меня пса, — возразил я, надеясь, что Майло не видел, как я сначала перелез внутрь. — А что мне оставалось делать? Стоять столбом и дожидаться, пока он разорвет меня на мелкие кусочки? Ладно, пошли, ребята. Вонь тут стоит просто невыносимая…

— В колонию вас всех, — пообещал еще раз Майло, однако без прежней убежденности в голосе. — Таким умникам, как вы, там только и место.

— Мне просто не терпится заявить в полицию, как он обозвал героя войны психопатом, — бросил Крис через плечо, отходя от загородки. — А где во время войны были вы, мистер Прессман, а?

— НЕ ТВОЕ СОБАЧЬЕ ДЕЛО! — рявкнул Майло. — ВЫ МНЕ ОТВЕТИТЕ ЗА МОЕГО ПСА!

— Засунь своего пса знаешь куда… — огрызнулся напоследок Верн, карабкаясь по железнодорожной насыпи.

— Вот погодите, доберусь я до вас! — крикнул Майло нам вдогонку уже совсем без энтузиазма.

Тедди не мог не ответить ему неприличным жестом. Когда мы забрались на насыпь, я обернулся: крупный мужчина в бейсбольной кепочке стоял с собакой возле загородки и что-то продолжал кричать нам вслед. Внезапно я почувствовал к нему что-то вроде жалости: он напоминал второгодника-переростка, запертого по ошибке на школьной спортивной площадке, орущего, чтобы его выпустили. Он поорал еще немного, а затем либо заткнулся, либо мы отошли уже слишком далеко. Так или иначе, больше в тот день мы не видели ни Майло, ни его Чоппера.

13

После довольно бурных восторгов (в которых, впрочем, ощущалось некоторое смущение) по поводу того, как мы великолепно проучили Майло Прессмана, я поведал об инциденте, происшедшем в магазинчике «Флорида». Вслед за этим наступило продолжительное молчание: каждый из нас по-своему переживал оба эпизода.

Я, к примеру, сделал вывод, что судьба предупреждала нас не напрасно (помните историю с монетками), хоть все могло и обернуться гораздо хуже: не хватало еще, чтобы мои предки, не успев потерять одного сына, были вынуждены навещать второго в исправительной колонии. Их бы это окончательно убило… Ведь Майло, не будь он таким тупым, мог запросто догадаться, что я действительно перелез через загородку, тем самым нарушив право собственности, неважно, частной или общественной. А раз так, он, вероятно, имел полное право не только отвести меня в полицию, но и натравить своего пса-идиота, который, даже не будучи тем монстром, каким его изображали, вполне мог изорвать мне в клочья не только джинсы, но и кое-что еще. Все это показывало, что денек сегодня выдался поистине несчастливым. Быть может, сам Господь предостерегал нас таким образом от нашей затеи? В конце концов, что это за цель у нас — полюбоваться на раздавленного поездом мальчишку?

Как бы то ни было, мы были в пути, и ни один из нас не собирался возвращаться…

Мы уже почти добрались до моста через реку, когда Тедди внезапно разрыдался. Именно разрыдался. Так это было неожиданно для нас и настолько его слезы были горькими, словно внутри него лопнула некая туго натянутая струна. Это было как гром среди ясного неба: только что он спокойно, быть может, чуть задумчиво шагал рядом и вдруг медленно опустился на шпалы, весь как-то сжался, закрыл ладонями то, что осталось у него от ушей, и принялся рыдать, судорожно всхлипывая.