Газета День Литературы # 127 (2007 3) - Газета День Литературы

Манить меня не надо,

Швыряя шёлком дождь!

Вчера дала я слово:

Сквозь солнца благодать,

Пион в росе тяжёлой,

Склонясь, поцеловать.

Он ждёт меня и дышит,

Сжав бархатный огонь.

Он мне судьбу напишет

На тонкую ладонь…

* * * "Цыганка и ведьма!

Ой, птица она!"

Не верь, что болтают,

Толпа ведь дурна.

Не верь, что тебя я

Спалила, как страсть.

До кружев, до края –

Твоя, милый, власть!

Ты душу мне держишь

Легко, как цветок.

Так властвуешь, нежишь,

Что век – короток.

О, как покоряешь!

До боли, до слёз…

И лаской смиряешь

Вихрь юбок, волос…

Да что тебе мнится:

Я призрак, обман?

Исчезну жар-птицей –

И всё. И туман.

Валерий Тихонов СКАЗКА КАЛАЧА

– 1 – Коли стать лицом на север,

То налево от плеча

Порассыплются, как веер,

Тропки с улиц Калача.

То по лесу запетляют,

То по лугу – прямиком.

Местный люд по ним шагает

Кто в туфлях – кто босиком,

Кто с корзинкой, кто с авоськой,

Кто и вовсе налегке.

Ну а кто с любимой Моськой

На сермяжном поводке...

Всё привычно, всё знакомо:

Голубь – в небе, в поле – грач…

К Лискам, к шуму городскому

Власть причислила Калач.

С прошлых лет он жил как хутор:

Свой порядок, свой покой...

А проснулся как-то утром,

В паспорт глянул: кто такой?

Там отметка "город Лиски"

Твердо значилась уже.

Но ведь это ж по прописке,

На бумаге, а в душе?

Загородки вон, скворешни,

Огороды в два ряда...

Город, да, оно конечно,

Но и хутор тоже, да.

Со своей в деже закваской,

С хлебным духом от печи

И, конечно ж, с этой сказкой

Про волшебные ключи.

– 2 – И как тут дышится легко!

Тут луговое молоко

Туманом утренним парит,

Росинка солнышком горит.

А где-то рядом босиком

Сторожко ходит тишь.

Ты с ней, как друг, заговоришь,

Она ж в ответ тебе – молчок,

Как будто двери на крючок:

Мол, разговоры отложи,

Раз уж пришел ко мне – дыши,

И всю меня испей до дна

Заместо сладкого вина.

Испей росинкой с лепестка,

А хочешь, вон из родника

Черпай хоть кружкой, чтоб понять,

Чья сила в нас и чья в нас стать.

А мало кружки – выпей пять,

Чтоб крепче сдвинулась родня...

Такая, в общем, у меня

Беседа вышла с тишиной.

А тут и в правду, что весной,

Что жарким летом, что зимой,

Среди привычной беготни

Живёт – не старится родник.

И оживляет всё вокруг:

И те поля, и этот луг,

И вековой могучий лес,

Что на крутой бугор залез

И там, в обнимку с тишиной,

Как богатырь с родной женой,

Стоит в кругу всего родства.

И вот с такого естества

Явилась – настежь ворота –

Вся эта сказка-красота.

И провела со мной весь день.

Постой! А сам-то где он?.. Где?

А он, смотрю, на караул

Поставил месяц и – уснул.

– 3 – И вот уж вновь светлым-светло:

Живое солнышко взошло.

Ложбинкой майского цветка.

И мысли, будто облака,

Плывут, высокие, – плывут,

Вольготно им, просторно тут,

У самых утренних высот.

И сказка рядышком плывёт,

Зарёй восходит от зари,

И не снижается – парит

С лицом, румяным ото сна...

Я глянул вниз: и тут она

Стоит в кругу садовых роз

И задает мне свой вопрос:

– Скажи, а чем родник живёт?

– Не знаешь, вижу. Ну так вот,

Нагнись и вслушайся в ключи:

Там сердце донное стучит

И по минутке, по глотку

Жить разрешает роднику.

А уж потом и в нашу жизнь

Втекает. А теперь скажи:

Какая у воды цена

И в те и в наши времена?

Какой, скажи, воде почёт?

Течёт и пусть себе, течёт.

А ведь с простого ручейка

Не рвётся – тянется река,

Бушует море-океан,

И даже тот седой туман,

Что постелился у реки, –

В нём те же капельки-глотки,

В нём главный корень от беды.

Чуть что случись – воды! воды!

Прошепчут губы в тот момент.

Но нет её! Ни капли нет!

Нет ни в ведёрке, ни в реке,

Ни в материнском молоке...

И лишь слезинкой по щеке

Она, горючая, сбежит.

Хочу ещё чуток пожить.

Водицы дайте, не вина.

Жизнь – вот она цена

Живой воды. О том и речь.

И сказка, видимо, прилечь

Решила, малость поустав,

В тени прохладного, куста.

И там поспать. Ну что ж, пора.

...Шумела где-то детвора,

Ругал заносчивый петух

За что-то кур, своих подруг.

Чудно лохматый прыгал пес,

И хохотал над ним до слёз

Малыш, забавный карапуз.

А на крыльце, войдя во вкус,

Лупились бабки в дурочка,

Одолевая старичка.

Да так азартно, будто он

Не Митрич, а Наполеон.

Краснел на грядке помидор.

Карась гулял в глуби озёр –

Плевал со дна на рыбака.

Играла с солнышком река.

А там, за кромкой Дивных гор,

Пылал, как золото, простор

Пшеницы. Ветер хлебом пах,

Пел про любовь высокий птах.

Пел от души, как сам любил.

Не он ли сказку разбудил?

– 4 – Ей, гляжу, такое в радость, –

Наяву или во сне

Ключ волшебный, как награду,

Вдруг протягивает мне:

– Им раздвинешь две подковки

У невидимой двери,

Там похлеще Третьяковки

Есть картины: стой – смотри.

Задержалась у калитки:

– Наглядишься – ключик спрячь

Вот сюда, под эту плитку,

Где написано "Калач".

И без всяких "извините"

Птицей фырк – и унеслась.

Я в таком рабочем виде

Сказку видел первый раз.