Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Научные и научно-популярные книги » История » Оппозиция его Величества - Михаил Давыдов

Оппозиция его Величества - Михаил Давыдов

Читать онлайн Оппозиция его Величества - Михаил Давыдов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 61
Перейти на страницу:

«Сие подействовало, — сообщает Воронцов царю, — что вслед за сим последовало из Парижа удовлетворительное исполнение моего настояния… С тех пор вообще трибуналы, по крайней мере, сколько до судей касалось, показывали нам не только беспристрастие, но даже усердие и ревность».

Вигель был человеком посторонним и к тому же невоенным. А между тем именно скрытая от наблюдателя деятельность Воронцова заслуживает пристального внимания. И дело не только в знаменитом факте отмены им телесных наказаний при учении.

Из мер, принятых Воронцовым для «поддержания отечественных обыкновений и связей», большой интерес представляет следующая: «Я думал, — пишет он в той же докладной записке, — что получение писем из России от родных могло действовать на расположение солдат к отечественным связям, и потому всеми мерами старался доставлять им способы отправлять и получать письма. Сие обыкновение, почти неизвестное в нашей армии, и малое число партикулярных писем… особливо к нижним чинам — почти всегда пропадало… Я имел удовольствие достигнуть желаемого предмета; в доказательство чего может служить, что одних солдатских писем отправлено было, более 20 000» (точнее 20,8 тысяч). Что и говорить — это факт, плохо укладывающийся в привычные представления о русской армии первой четверти XIX в., не говоря уж о самом Воронцове. Кто же писал эти письма?

Воронцов сообщает, что за годы войны число грамотных младших командиров уменьшилось настолько, что были унтер-офицеры и фельдфебели, не умеющие грамоте. Ранее в своей дивизии Воронцов устраивал школы, в которых преподавали офицеры и полковые священники. Но, несмотря на рост числа школ, дело продвигалось медленно. Тогда он обратился к «ландкастеровой методе взаимного, обучения». В корпусе открыли 4 училища, для постановки обучения был приглашен французский специалист. Общее руководство осуществлял С. И. Тургенев. «Сей способ обучения… очень скоро и с желаемым успехом распространился на значительное число нижних чинов», — пишет Воронцов. Согласно ведомости, приложенной к докладной записке, во Франции учились грамоте 1381 человек[59]. Это примерно 4–5 солдат из 100. Казалось бы, немного. Но это смотря с чем сравнивать. В 1912 г., через без малого сто лет, за пять лет до Октября на 100 новобранцев в русской армии приходилось чуть больше 30 грамотных (для сравнения: в германской 0,02; в шведской — 0,3 неграмотных)[60]. Так что по тому времени число обучавшихся не столь уж мало, тем более, что грамотные сюда не входят.

Училище в Мобеже посетил сам император, удостоив его «всемилостивейшего одобрения». Характерно, что обучение не стоило правительству ни сантима дополнительных расходов. Более того, Воронцов приготовил все для открытия ланкастерских школ в армии или вообще в России, причем, по его уверению, в неограниченном количестве.

Но важнее все-таки было другое. «Дабы сравнение с прочими войсками не имело худых последствий, нужно было смотреть за обхождением с солдатом… Я был всегда уверен, что дабы укротить пороки и вместе с тем поддержать дух и надежду добрых солдат, нужно строгое и неослабное наказание за важные проступки, сопряженное с действительными мерами для укрощения бесчеловечных и без разбору, на одном капризе основанных притязаний (начальников — М. Д.), особливо таких, кои еще к несчастию у нас в армии употребляются для узнания виновных, весьма часто делается сие над невинными и честными солдатами. Пытка сия, столь противная божеским законам и высочайшей воле Вашего Императорского Величества, нередко вводит сих людей в отчаяние, а от оного к пьянству и в те самые пороки, коими они прежде невинно обвинялись. Одна из главных и самых нужных вещей есть, чтобы солдат знал, что за хорошее поведение в службе, честность, усердие и ревность в учении он также должен надеяться на хорошее обращение с ним начальников, как противное поведение немедленно приведет его к строгому и справедливому наказанию», — излагает Воронцов царю свою программу.

По корпусу был отдан приказ, «чтобы не было бесчеловечия», чтобы наказание было соразмерно вине и чтобы все телесные наказания вносились в особую книгу. «Меры сии возымели желаемый успех», — считает Воронцов, ибо солдаты увидели, что за «смертоубийство, разбои, кражу, неповиновение и грубость к начальству» корпусной командир наказаний не убавляет «почти никогда», и наоборот, «за меньшие или неумышленные проступки» он смягчает приговор их непосредственных командиров, а невинных не наказывал вовсе. Практически исчезло воровство, хотя Воронцов запретил употреблять насилие при следствии. Он твердо был убежден, что лучше не найти виновника, чем истязать невинного, наказывая его за чужие преступления, поскольку солдаты, «привыкая к возможности наказания, легко привыкают и к возможности преступления».

Поведение русских солдат во Франции, высоко оцененное императором, Воронцов считал лучшим свидетельством правильности своих принципов. Характерно, что и солдаты, по его мнению, убедились в том, что их служба не тяжелее, чем в армиях союзников. Телесные наказания, особенно у англичан, применялись чаще. Еще одно доказательство правоты Воронцова — ничтожно малое число дезертиров, «особливо при выходе из Франции». Всего бежало 280 человек, 155 было поймано и возвращено в пенаты[61].

Подобный взгляд на дисциплинарную практику сложился у Воронцова еще до Франции. Уже в период командования дивизией он был известен как либеральный, гуманный начальник. В 1815 г. Сабанеев писал ему, что жители Бреславля, через который проходила воронцовская дивизия, якобы сильно пострадали от бесчинства его солдат. «Смотри, дружище, воля и холя суть две вещи различные: солдата беречь должно, а баловать непростительно; облегчить ему участь необходимо, но не до такой степени, чтобы от того только, что офицер бить солдата не может, последний его и в грош не ставил», — пишет тактичный с друзьями Сабанеев, добавляя, что ему, возможно, «соврали», но уверяли, будто и офицеры не могли унять солдат.

Воронцов отвечал, что Сабанеева, конечно, обманули, ибо Барклай де Толли, специально интересовавшийся этим вопросом, дважды объявлял благодарность именно за отличное поведение солдат и самому Воронцову и шефам его полков. Более того, фельдмаршал написал об этом царю. «Что не позволяю офицерам бить солдат за учение или без учения за ничто по своевольству, это правда; но не вижу, отчего сие может быть вредно… Солдат, который ждет равно наказания за разбой и за то, что он не умел хорошо явиться вестовым, привыкает думать, что и грехи сии суть равные… Пощечины дурного солдата не исправляют, а хорошего портят… Я всегда в себе думал, что ежели по опыту найду, что военная служба без пустого и без резонного бесчеловечия существовать не может, то я в оной не слуга и пойду в отставку».

Звучный оборот «резонное бесчеловечие» кажется парадоксальным лишь на первый взгляд. Воронцов просто не боится называть вещи своими именами. Война жестока, жестока бывает по необходимости и жизнь военных, но в ней не должно быть места произволу. Такова мысль Воронцова. Допустимо жестокое наказание, но только тогда, когда оно заслужено. Словом, упрекнуть в мягкотелости Воронцова нельзя. Современники, однако, были иного мнения.

В феврале 1816 г. Закревский, видимо, встревоженный начавшими распространяться слухами о либеральном управлении Воронцова, писал ему: «Не давайте потачки людям и держите весь корпус в субординации, дабы можно было привести домой»[62]. Но Михаил Семенович и не думал потакать подчиненным. Апшеронский полк, который он сам счел «офранцузившимся», немедленно отправлен в Россию.

Особого внимания заслуживают настойчивые попытки Воронцова привить русским офицерам и солдатам начатки правового сознания. Он стремился поднять дисциплинарную практику на более высокий уровень путем усиления законности.

В феврале 1816 г. он излагал Закревскому свой взгляд на постановку судопроизводства в русской армии. «Судная часть», по его мнению, находится на гораздо более низкой ступени развития, чем другие компоненты армейской структуры. Происходит это не от недостатка законов, а напротив, от незнания их военными юристами. «Петр Великий, основатель всего у нас и виновник величия России», говорил, что боевые офицеры не могут хорошо разбираться в законах, «ибо другим должны заниматься искусством». Поэтому суд в армии должен быть делом людей, имеющих специальную юридическую подготовку, профессионалов, знающих «совершенно все права и законы». «Какая критика на наших аудиторов!» — восклицает Воронцов. — «Вместо того, чтобы иметь юриста, понимающего как общие права, так и дух и смысл законов, у нас аудитор, а иногда… фельдфебели и унтер-офицеры из крестьян, чуть-чуть читать и писать умеющие и привыкшие думать, а часто и чувствовать, что палка есть единственный закон, и управление роты верх человеческого искусства. Какое варварское противоречие!.. Какой вред для армии…»

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 61
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Оппозиция его Величества - Михаил Давыдов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться