Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава 5 (СИ) - Афанасьев Семён

Рейко ошарашенно осознала, что уже три секунды слушает лекцию вместо того, чтобы трястись от животного и неконтролируемого страха.

— А для чего она существует? — нахмурилась Цубаса. — Что она регулирует?

— Размножение биологического вида — и конкретно этой популяции. Размножение таким образом, чтобы полученное потомство было максимально жизнеспособным.

— Дальше? — лицо Сёгуна затвердело.

На скулах забегали желваки, а взгляд ещё больше сфокусировался на собственной обуви.

— Высший уровень сексуальной привлекательности, упрощенно: особь пригодна для спаривания без ограничений. С любым представителем противоположного пола. Там общие сигналы считываются дофаминной системой, которую не обманешь… Э-э, видимо, всё-таки лучше без теории… Если оттуда спустимся по иерархическому уровню ниже, окажемся во френдзоне. Надо объяснять?

Сумоист отрицательно качнул головой, не издавая ни звука.

Рейко непроизвольно фыркнула и насмешливо посмотрела на Сёгуна.

— Вот описываемое тобой опекунство деньгами, с исключением возможности секса на старте — это ещё более низкий иерархический уровень, чем даже френдзона. От которой мужикам лучше бежать подальше… Получается, эта опекающая бабками особь в иерархии сексуальной привлекательности вообще не котируется, — завершил пояснение старшеклассник. — Организм считает, что потомство от неё будет нежизнеспособным. Но какую-то пользу обществу она ещё принести может — хотя бы, обеспечивая пропитание тем особям, которые в упомянутой иерархии стоят выше неё.

Красноволосая озадаченно присвистнула и как-то странно посмотрела на одноклассника.

— Ну-у, там ещё про твою самооценку можно очень здорово добавить. Потому что собственное подсознание не обманешь — и твоя собственная дофаминовая система цену собственному организму, в отличие от твоей же психики, определяет безошибочно, — добавил Асада, глядя в глаза борцу.

— А психика — чего? — чуть хрипло и очень заинтересованно уточнила красноволосая.

— А психикой, как ты сама заметила чуть раньше, весьма неплохо можно управлять! Причем, как правило, в негативную сторону.

— Какой вывод из всего, что ты сказал? — Сёгун сверлил взглядом светловолосого гайдзина.

— Надо собственный имидж прокачивать. Если ты ещё ставишь себе задачи в рамках иерархии сексуальной привлекательности, — достаточно доброжелательно ответил Маса.

— А миллион в кармане не является фактором этой самой твоей привлекательности? — неожиданно подал голос водитель.

— Ты сейчас путаешь покупку услуги за деньги — и искреннее неосознанное влечение к тебе особи противоположного пола. В глазах которой ты — да, если соблюдены условия — таки являешься сексуально интересным и перспективным, — охотно пояснил старшеклассник. — Кстати! А ведь заданный тобой вопрос очень хорошо говорит о твоих собственных слепых пятнах! Ладно, у него лишний вес… не буду углубляться… Но у тебя-то что не так? Ты заметил, что искренне считаешь: тебя не за что любить, иначе как за деньги?

За столом повисло неловкое молчание.

— А какая типичная реакция на вскрытие слепого пятна? — наивно захлопала ресницами Вака.

— Пф-ф… Агрессия, в том или ином виде, — Асада покладисто хлопнул по подставленной ладони пиар-менеджера. — Иногда — весьма изощрённая по форме. Причём, независимо от уровня интеллекта особи.

Глава 8

— Ты сейчас говоришь достаточно опасные вещи, — после паузы процедил водитель.

Черты его лица заострились, пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

Маса вопросительно поднял левую бровь.

— Я, может быть, и не учился в разных заумных местах, но я очень хорошо знаю, что делать с оскорблениями. — Продолжил спутник Сёгуна. — Даже если эти оскорбления замаскированы под нейтральную беседу. — Он выжидающе и с угрозой посмотрел на старшеклассника.

— Не уловил твоей мысли, — вежливо ответил школьник. — Я сижу с женщинами. С моими женщинами. По крайней мере, с сегодня моими… — поправился он. — Мне хорошо с каждой из них по отдельности — и со всеми вместе. Заведение, в котором я сижу, крайне не дешёвое. Значит, что?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что?!

— Значит, я худо-бедно ориентируюсь внутри иерархии благосостояния. Говоря по-простому, каким-то образом решаю вопрос с бабками… И в иерархии социальной значимости тоже ориентируюсь — раз меня сюда всё-таки пустили, несмотря на незаконный возраст. А затем к моему столу приходишь ты, — Асада красноречиво посмотрел на непрошенного собеседника. — И, для начала, одним своим присутствием мешаешь мне отдыхать. За мои деньги. В не самом дешёвом месте. При этом, я ни слова не сказал, хотя мог вас просто не пустить за этот стол — а даже разрешил присоединиться! Лично ты, не твой шеф, какой делаешь вывод из расклада?

— Босс подошёл говорить с женщиной. Вежливо попросил разрешения, — водитель ухмыльнулся, намекая, что отказ его шефу в сценарии даже не рассматривался, по ряду недекларируемых причин. — Потом сел за стол и сейчас просто разговаривает.

— Понятно… Не будет вывода… Тогда за тебя его сделаю я. Ваше присутствие сейчас за моим столом — это даже не завуалированная попытка пересмотра сложившейся иерархии. — Маса перевёл взгляд с Ито на его сопровождающего и обратно. — И тут два варианта. Либо вы считаете дураком меня — и надеетесь, что я этого не понимаю. Либо — понимаете, что я понимаю. Но всё равно делаете по-своему. Как бы ты поступил на моем месте? Здесь и сейчас?

— Есть третий вариант, — невежливо хрюкнула Вака, которая в этот момент отпивала чай из пиалы и им же поперхнулась. — Есть вариант, что водила — искренний дебил. А его босс… ладно, скажу деликатно. А его босс не углублялся в теоретизирование по этому поводу.

Вслед за Вакой сбоку аналогичным образом хрюкнула и Цубаса.

— Молчи! — неприязненно и резко бросила Рейко водителю, который собрался что-то говорить и открыл для этого рот. — У меня возникает вопрос! — она коснулась пальцами тыльной стороны ладони школьника.

Цубаса хмуро проводила взглядом это движение, вздохнула, покачала головой и ничего не сказала.

— Вопрос такой. Маса, а ведь ты далеко не дурак!

Неожиданно для большей части присутствующих, Асада-младший, коротко переглянувшись с менеджером по пиару, вместе с ней же неприлично заржал.

— Это не вопрос, — хмыкнула Вака.

— Пардон, — слегка смутилась актриса и тоже улыбнулась. — Правда, кроме шуток… А какие твои действия в этой ситуации были бы правильными? Спрашиваю абсолютно серьёзно и прошу ответить.

— Блин, Рейко, а на кого ты в университете училась? — улыбнулся одной стороной лица подросток вслед за менеджером. — С высоты моего небольшого возраста просматривается только два варианта. Либо, набрав в рот воды, плыть по течению; либо, сразу после появления ещё пары самцов рядом, немедленно восстанавливать иерархию. Либо, если точнее, устанавливать новую.

— Какую? — подал голос после длительного молчания Сёгун.

— Любую, — блондин пожал плечами, глядя ему в глаза. — Любую, но такую, в которой я буду выше тебя.

— Например? — отрешенное лицо сумоиста не выражало эмоций.

— С точки зрения иерархии сексуальной привлекательности ты, с твоим убитым наглухо имиджем, мне вообще не конкурент, — не стал заморачиваться формулировками подросток, продолжая смотреть на чужого оябуна. — С точки зрения интеллектуальной иерархии, ты мне тоже не конкурент. Теоретически, сейчас можно начать высасывать из пальца что-нибудь на тему социального влияния — но я бы и не ходил так далеко. В принципе, достаточно… ай, ладно. Не буду… Промолчу.

— Договаривай.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты решил мною покомандовать? За моим столом? — уточнил блондин. — Ладно, сам напросился. Видит бог, сам не хотел продолжать… Мне нет нужды изобретать дополнительные темы. Мне достаточно опустить тебя по иерархии интеллекта — и, в принципе, можно идти мыть руки. Да тебя по ней и опускать специально не надо. С точки зрения уже набившей оскомину сексуальной привлекательности, в глазах Рейко ты мне точно не конкурент.