Портрет художника-филиппинца - Ник Хоакин

Пепанг. Потому что потом ему приходится разрушать образ героя, отвергать бога своего детства…

Маноло. Все должны расти, Пепанг.

Пепанг. Расти — значит быть жестоким. Молодые не знают жалости.

Маноло. А ты взгляни на мистера Энея. Он несет собственного отца на спине. Он забирает его с собой, вместе с семейными идолами.

Пепанг. Но мы с тобой не Энеи… Не это ли хотел сказать отец, Маноло?

Маноло (хмуро). Он всегда отличался язвительным юмором.

Пепанг. И теперь только он сам может нести себя же…

Маноло (раздраженно). Прекрати, Пепанг! Мы ведь не оставляли его здесь умирать! Это его старый трюк — заставить всех жалеть себя.

Пепанг (улыбаясь). Да. Бедный отец! (Отворачивается.)

Маноло. Там, на стене, он и сейчас тот же герой, тот же бог!

Пепанг. Только никто теперь ему не поклоняется. (Садится на софу.)

Маноло. Но ведь у него по-прежнему есть Кандида и Паула. (Тоже отворачивается.) И куда они обе подевались? Так и не показывались?

Пепанг. Наверное, пошли на рынок.

Маноло. С каждым днем они все больше сходят с ума.

Пепанг. Надо поговорить с ними, заставить их нас выслушать. Помни — ты обещал быть твердым. А где сенатор?

Маноло. Все еще в комнате отца. До сих пор разговаривают!

Пепанг (смотрит на часы). Два часа в старом добром времени.

Маноло. Ну, это обычная встреча стариков.

Пепанг. Если здесь будет сенатор, Кандиде и Пауле придется выслушать нас. Ты же знаешь: они смотрят на него снизу вверх.

Маноло. Потому что он сенатор?

Пепанг. Потому что он поэт.

Маноло. Был поэтом, Пепанг, был! И давно перестал быть им.

Пепанг. Да, но они все еще помнят его прежним. Он приходил сюда читать свои стихи, до того как ушел в политику.

Маноло. И совсем забыл нас, старый сноб!

Пепанг. А кроме того, он ведь их крестный отец!

Маноло. Что же, если сенатору удастся убедить их оставить этот дом…

Пепанг. Если кто-нибудь и может это сделать, так только он. И я заключила с ним сделку. Он говорит, что правительству очень хотелось бы приобрести это полотно. Я обещала помочь ему уговорить Кандиду и Паулу, если он, в свою очередь, поможет нам уговорить их покинуть этот дом.

Маноло. У меня уже есть покупатель.

Пепанг. Я тебе сказала — это у меня есть покупатель.

Маноло. Послушай, предоставь-ка это дело мне. В конце концов, я старший сын.

Пепанг. Вот именно. А я совсем не верю в деловые способности мужчин из нашей семьи.

Маноло. Бедный отец! Если бы он слышал тебя!

Пепанг. Все мы, знаешь ли, должны повзрослеть.

Маноло (смотрит по сторонам). А как насчет мебели?

Пепанг (встает). Сейчас… Я возьму люстру, она нужна мне для холла у парадного входа. И мраморный стол из кабинета. А ты, Маноло, бери все из зала. Кроме пианино. Его возьму я. И заберу всю столовую. Посуду и столовое серебро можем разделить.

Маноло (саркастически). Зачем? Почему бы тебе вообще не забрать все, Пепанг?

Пепанг. Спасибо. Может быть, и заберу.

Маноло (повышает голос). Еще бы! Все забирай! Бери полы, бери лестницы, бери стены и крышу…

Пепанг. Тише! Услышит сенатор!

Маноло (понижает голос). …бери этот проклятый дом! Подавись им, я буду рад!

Дальше они яростно спорят, но вполголоса.

Пепанг. Ты готов поссориться из-за нескольких старых кресел?

Маноло. Прошу прощения, несколько старых кресел ты уже мне всучила. С чего мне тогда ссориться из-за них? Ты ведь забираешь все!

Пепанг. Но тебе же известно, что моя Мила выходит замуж в следующем году. А ей нужна мебель.

Маноло. Если твоя Мила выходит замуж в следующем году, то мой Родди женится в этом году, и мебель пойдет ему! Я заберу все из этого зала, все из столовой и все из трех спален, а кроме того, все книги и шкафы в кабинете, большое зеркало внизу и супружескую кровать!

Пепанг. Не смеши меня!

Маноло. Что-то ты не смеешься.

Пепанг. Супружескую кровать я возьму для Милы!

Маноло. Посмотрим еще, как это ты ее возьмешь! Да-да, посмотрим, что ты сможешь взять отсюда без моего разрешения!

Пепанг. А с какой стати мне просить твоего разрешения? Кто платил за содержание этого дома последние десять лет, хотела бы я знать?

Маноло. Вот-вот, кто? Может, скажешь, что я не выплачивал своей доли?

Пепанг. Выплачивал, когда вспоминал!

Маноло. Послушай, если только оттого, что я иногда забывал послать деньги…

Пепанг. Забывал! Да мне приходится обрывать телефон каждый месяц, прежде чем удается хоть что-то выжать из тебя! Выплачивал свою долю! Ты старший сын — это твоя обязанность, не моя! Да если бы я положилась на тебя, отец бы уже умер с голоду! По-твоему, мне это легко? Из месяца в месяц выпрашивала у мужа деньги, чтобы содержать отца и сестер. Думаешь, это приятно? Ты думаешь, я не съеживаюсь от стыда, когда он спрашивает, почему ты не помогаешь им?

Маноло. А, так он еще спрашивает?

Пепанг. У тебя вечно нет денег на этот дом, Зато, конечно, всегда найдется что спустить на бегах или потратить на любовниц!

Маноло. Ну так можешь сказать этому твоему мужу…

Пепанг (шепотом, глядя в сторону лестницы). Заткнись!

Маноло. Или нет, я сам ему скажу…

Пепанг. Заткнись, я тебе говорю! Они идут!

Маноло сердито бросается в кресло. Пепанг садится на софу. Паула медленно поднимается по лестнице с зонтиком и базарной корзиной. Она довольно уныла, но, увидев брата и сестру, торопливо идет к ним, сунув зонт в подставку.

Паула. О, так вы оба здесь?

Маноло (деланно). Привет, Паулита!

Паула (подходит к Пепанг). Давно ждете?

Пепанг. Всего два часа.

Паула. Я шла пешком от самого Киапо. (Целует Пепанг в щеку.)

Пепанг. Ну как дела, малышка? Выглядишь ты измученной.

Паула. Пепанг, неделю назад они отключили свет! Сначала мы думали, что это затемнение, но потом оказалось, что действительно отключили!

Маноло (после паузы, во время которой он и Пепанг смотрят в пол). Да, но теперь-то вам дали свет? Я сходил в правление компании, как только ты позвонила мне, и все устроил. У вас же теперь есть свет? И все в порядке?

Паула (с горечью). Да, все просто прекрасно!

Маноло и Пепанг мрачно переглядываются.

Маноло. Мы сожалеем, что так вышло, Паула.

Пепанг. А где Кандида?

Паула (уклончиво). Она… она кое-куда пошла.

Пепанг (строго). Это куда же?

Паула. Она ищет работу.

Маноло. Боже милостивый! Где?

Паула (не без гордости). В Бюро здравоохранения и науки.

Маноло. Но с чего она взяла, что может найти там работу?

Пепанг. Кем она себя воображает — ученым?

Паула. Почему бы и нет? Они дали объявление, и она пошла.

Пепанг. Вы обе становитесь… я просто не знаю чем. Что за безумные идеи! И что это за объявления вы вывесили внизу? «Сдаются комнаты». «Квалифицированный преподаватель дает уроки игры на пианино». «Уроки испанского языка». Кто этот «квалифицированный преподаватель»?

Паула. Это я… То есть, я хотела бы, я бы не прочь, но…

Маноло. Но у тебя пока нет учеников.

Паула (с несчастным видом). Нет, ни одного! Никто даже не зашел справиться. А объявления висят уже неделю! (Готовая заплакать, быстро идет к двери.) Мне надо отнести корзину на кухню.

Пепанг. Паула…

Паула (останавливается, но не оборачивается). Да, Пепанг?

Пепанг. Здесь дон Перико.

Паула. О! Где?

Пепанг. У отца в комнате.

Паула. Он пришел к папе?

Пепанг. А также поговорить с тобой и Кандидой.

Паула. О чем?

Пепанг. Ну, он считает, что раз он твой крестный отец и крестный отец Кандиды, то имеет право дать вам совет относительно будущего. (Ждет, но Паула молчит). Паула, ты меня слышишь?