Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни - Кеннет Уомак

дюжины звонков. Чтобы понять масштаб Йоко в жизни Джона, даже когда они не были вместе, достаточно посмотреть на обложку его альбома Mind Games – на выполненный Джоном вручную фотоколлаж. Он изображает одинокого Леннона, стоящего на переднем плане, а за ним, подобно горе, заслоняющей горизонт, видится профиль Йоко.

Между тем роман Джона и Мэй набирал силу во время их поездок по Соединенным Штатам. У них было много дел, связанных с выпуском трех альбомов – Mind Games, Rock‘n‘Roll и Walls And Bridges, – а в итоге они и правда влюбились друг в друга. Однако холостяцкий образ жизни Джона во время «потерянных выходных» то и дело заканчивался хаосом. Везде таская за собой Пэнг, Леннон и Нильссон попали в несколько пренеприятных и широко освещенных прессой историй в лос-анджелесском ночном клубе «Трубадур». Один раз их даже вышвырнули оттуда, когда они начали освистывать братьев Смоверс[19]. В другой раз Джон ввалился в «Трубадур» с женской гигиенической прокладкой на лбу. «Знаешь, кто я?» – якобы спросил он одну из официанток. «Ага, – парировала та, – ты какой-то мудило с “Котексом” на голове».

А потом, в марте 1974 года, Пол и Линда навестили Burbank Studios, где Леннон и Нильссон записывали Pussy Cats. В тот вечер двое некогда расставшихся друзей устроили легкое импровизированное выступление с Пэнг, Нильссоном, Линдой Маккартни, Стиви Уандером и гастрольным администратором The Beatles Мэлом Эвансом, попробовав, среди прочего, исполнить такую классику, как Lucille Литтл Ричарда, Stand By Me Бена Кинга и Cupid Сэма Кука.

К весне 1974 года Джон и Мэй вернулись в Нью-Йорк и поселились в квартире в Ист-Сайде. В это время они выпускали новый альбом Джона Walls And Bridges.

День пара проводила в обществе пригретых ими котов Мажора и Минора, а затем уезжали и часами работали в студии Record Plant, где записывали Whatever Gets You Thru The Night, которую Леннон пел дуэтом с Элтоном Джоном, и Surprise, Surprise (Sweet Bird Of Paradox) – песню, увековечившую его отношения с Мэй Пэнг, как глубоко прочувствованное эротическое освобождение. Он воспевал ее восхитительное тело, «благоухающее сладостью успеха»[20], и то, что Мэй с любовью давала ему силы пережить «богомерзкое одиночество».

Для Джона и Мэй 1974 год завершился в Южной Флориде, где они отдыхали с Джулианом, сыном Леннона от его первой жены Синтии, на острове Палм Бич. «Мне тут очень нравится, – сказал Джон журналисту из Palm Beach Daily New. – Мне не хочется покидать Палм Бич. Я бы хотел владеть кусочком этого места». Затем они поехали в Уолт Дисней Ворлд, где в отеле «Полинезиан Вилладж» Леннон подписал знаменитое соглашение, поставившее точку в истории группы[21]. Новый год был в разгаре, и пара строила планы на будущее – в этих планах фигурировали и покупка коттеджа в Монтоке, Лонг Айленд, и февральская поездка в Новый Орлеан, где Леннон надеялся присоединиться к Маккартни и Wings в студии, где проходила запись альбома группы Venus And Mars (60).

По версии Мэй, за день до запланированного путешествия в Новый Орлеан вмешалась Йоко. Она утверждала, что открыла инновационное средство от курения и хотела бы поделиться открытием со своим ею же отлученным супругом, который давно переживал, что вредная привычка портит его голос. «У меня плохие предчувствия. Пожалуйста, не езди», – попросила Мэй. Но в памяти Йоко их воссоединение с мужем было просто звонком Джона с предложением встретиться и попить чаю в отеле «Плаза».

Что бы ни было движущей силой, Джон провел почти все свои «потерянные выходные», тоскуя по Йоко. Еще в ноябре 1974-го он увидел жену за кулисами после его выступления в День благодарения с Элтоном Джоном в Мэдисон-сквер-гарден, и позже описывал эту их встречу, не скупясь на романтику. «Йоко и я столкнулись за кулисами, и кто-то сказал: “Вот двое влюбленных”. Был этот момент, когда мы увидели друг друга. Знаете, это как в фильме, когда время останавливается. И была тишина. Все кругом затихло, и мы просто смотрели друг на друга» (61).

К марту 1975-го Джон снова уютно чувствовал себя в «Дакоте», помирившись с Йоко раз и навсегда. «Я не думала, что потеряю его. Этот его роман меня не ранил. Я была готова его потерять, но было б лучше, чтобы он вернулся», – вспоминала Йоко. Брошенная Мэй осталась с разбитым сердцем, а когда закончилась полученная от Йоко зарплата, – безработной внутри музыкальной индустрии, где все внезапно поставили на Мэй Пэнг крест.

В 1975 году Леннон в беседе с Ларри Кейном с грустью вспоминал время, которое провел с Пэнг, сказав: «Тогда я был самым счастливым за всю свою жизнь. Я любил эту женщину, я сочинял отличную музыку, и я бывал изрядно упорот выпивкой и всяким дерьмом». Когда Кейн спросил его, почему он вернулся к жене, Джон философски ответил: «Я и Йоко тоже люблю. Найти свое место сложнее всего, если вы понимаете, о чем я, молодой человек» (62).

В качестве памятного символа примирения Леннон начал носить на шее бриллиантовый кулон в форме сердца.

Для Джона и Йоко драгоценности имели особое значение. В июле 1971-го пара страшно поругалась, споря о том, должны ли они появляться на предстоящем «Концерте для Бангладеш» Джорджа Харрисона – благотворительной акции в Мэдисон-сквер-гарден. Этому концерту суждено было стать легендарным. Джон всеми силами стремился отклонить предложение Джорджа, а Йоко казалось, что они не должны упустить шанс выступить на важнейшей площадке года, а может, и десятилетия.

Рассвирепев, Джон неожиданно бросил Йоко в их нью-йоркских гостиничных апартаментах, а сам уехал обратно в Европу, даже не сказав жене, куда именно направляется. Она нашла мужа в Титтенхерст Парк, где Джон извинился за свое поведение. Позже Йоко рассказывала, что «в Париже он купил мне цепочку с бриллиантовым кулоном в форме сердца. Я думала, что это так трогательно и мило, потому что сердечко было очень маленьким. Он знал, что я не люблю массивное и претенциозное. А потом мы нежились в постели, вот такая история». Когда Джон вернулся в «Дакоту», закончив свои «потерянные выходные», Йоко отдала мужу этот маленький кулончик, как символ мира, наступившего в их отношениях (63).

После воссоединения Джон и Йоко не появлялись на пороге студии до июня 1976 года. Тогда они поучаствовали в записи Ринго на студии Cherokee Recording в Голливуде. Со своей всегдашней симпатией к ударнику группы, Джон снабдил Ринго еще одной новой композицией – на сей раз для того, чтобы Старр включил ее в свой альбом Rotogravure.