Голограммы - Ион Деген

— Бабушке своей расскажи!

Яэль попросила остановить автомобиль и вышла. Черт с ним, с опозданием. Она очень боялась сумасшедших.

ВЫБОР

Абсорбция, ну, просто учебно-показательная! Кандидат химических наук почти сразу начал работать в университете. Жена, инженер-механик, в Ленинграде была чиновником. А тут, закончив курсы, стала преподавать начертательную геометрию. Государственную трехкомнатную квартиру в престижном районе Иерусалима они выкупили за двенадцать тысяч долларов.

Но вот беда! Тринадцатилетняя дочка, их единственное сокровище, талантливая, красивая, — ради нее они уехали в Израиль, — под влиянием подружек ударилась в религию. А религия — опиум для народов. И решили родители спасти ребенка от опиума. Продали квартиру за семьдесят тысяч долларов и улетели в Лос-Анджелес.

Об абсорбции в Соединенных Штатах можно не упоминать, так как речь не о родителях, а о девочке. Депрессию, вызванную отрывом от любимой среды, она начала глушить наркотиками. Для этого нужны средства. Красивую девочку доброхоты быстро научили зарабатывать деньги. Родители, замотанные устройством, заметили это, когда у девочки была уже вторая стадия сифилиса.

Сейчас ее лечат от наркомании в закрытом заведении.

ПСИХОЛОГ

— У меня была столярная мастерская. Знаете, таки солидная мастерская. Я хотел угодить клиентам и гонялся за всякими новинками. У меня было около ста видов формайки. Может быть, даже больше. На все вкусы. Так что вы думаете? Бывало, придет клиент. Покрутится. Посмотрит. Пообещает, что придет с женой. Ну, хорошо. Придут. Выбирают, выбирают, до одурения выбирают. Говорят, что подумают. И все. И нет их. И нет заказа. Я начал прогорать. Так что вы думаете? Я выбросил всю формайку к такой матери. Оставил только пять видов. Заказы посыпались так, что я едва успевал их выполнять. Пришлось повысить цену на пятнадцать процентов. Сначала.

А вы говорите — угодить клиенту.

ЛЮБОВЬ С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА

Тишка, красавец — эрдельтерьер, уныло плелся рядом с хозяевами. Никогда еще за все пять лет его жизни мир не казался ему таким гнусным. Жара. Пыль. Уйма собак, от нелепых крохотных пинчеров до огромных сенбернаров.

Еще больше людей. Глупые и тщеславные, они приволокли несчастных животных на эту идиотскую выставку.

Черный ньюфаундленд с большой головой, покоящейся на передних лапах, печально посмотрел на Тишку. Они мгновенно поняли друг друга. В оценке выставки и людей у них не было разногласий.

Владельцы эрдельтерьерш с вожделением оглядывали красавца самца, мечтая о потомстве у своих подопечных. Но Тишка с холодным равнодушием проходил мимо потенциальных невест.

На манеж для демонстрации вывели трех белых олдшиптерьеров. Тишка встретился взглядом с грациозной белой самкой и не взвыл, а застонал. Хозяин едва удерживал поводок. Хозяйка на манеже поводка не удержала. Собака бросилась к Тишке. Нет, они не обнюхивали друг друга. Они обнялись передними лапами, как обнимаются люди. Это была любовь, чистая, возвышенная, еще не открывшая шлюзов для потока половых гормонов.

Не только публика, но даже устроители выставки с удивлением наблюдали за не собачьим проявлением любви.

Хозяйка наконец-то схватила поводок и поволокла собаку к центру манежа. Тишкин хозяин пытался уволочь его, упирающегося всеми четырьмя лапами. А Тишкина хозяйка прокомментировала:

— Весь в хозяина. Ему тоже нравятся только шиксы.

МИРОВОЗЗРЕНИЕ

Иерушалаим. Рынок Махане Игуда. Русская речь здесь не в диковину. На сей раз она звучала не из уст репатрианта.

За дородной дамой плелся православный батюшка и канючил:

— Мань, ну, Мань, ну купи селедку, Мань, ну купи, ну не жидюй.

НОСИТЕЛЬ КУЛЬТУРЫ

В мемориальном институте Яд ва-Шем завершилась экскурсия русскоязычной группы новых репатриантов. Люди извлекли еду и расположились перекусить. На скамейке молодой человек зажал в кулаке огурец и, злобно с хрустом откусывая, внушал собеседнице:

— Они же, бля, по существу дикари. У них же, бля, никакой культуры. Да если бы не мы, Израиль, бля, был бы страной папуасов. Посмотри на этого хера в кипе. Он же, бля, одурманен религией. Он же, бля, еще недочеловек.

«Хер в кипе», инженер-строитель, работавший в Яд ва-Шем, услышал этот разговор. Бывший москвич был религиозным и носил черную ермолку. Он приблизился к скамейке и, не без труда имитируя ивритский акцент, сказал:

— Простите, случайно я услыхал культурную русскую речь. Русский язык я выучил здесь в университете. Но, по-видимому, мои знания очень ограничены. Я все время слышу слово «бля», а вот значение его мне неизвестно.

Молодой человек замер с огурцом во рту. Женщина смущенно промолвила:

— Это… Это такая связка.

— Ага, понимаю. Связка, делающая речь более выразительной. Спасибо большое. Что бы мы делали без вас? На каком уровне оставалась бы наша культура? Спасибо большое. «Бля» — это очень поднимет мой культурный уровень. Спасибо большое.

Он поклонился и направился к административному зданию.

ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ДИАГН0З

Два профессора — хирург и ортопед — окончили институт сорок четыре года назад. Сейчас они выпивали по этому поводу и обсуждали важную проблему: кто был стукачом в их студенческой группе. Трех человек они назвали, не сговариваясь. И не сговариваясь, высказали сомнение, ограничивался ли этими тремя штат стукачей в их группе, состоявшей из двадцати четырех студентов.

ОБЪЯСНЕНИЕ ИДИОМЫ

Группа российских туристов на Монмартре. Гид — юный студент с вполне приличным словарным запасом.

— Господа, встречаемся у этой скамейки через полтора часа.

Группа растворилась в потоке прохожих. Остались гид и два туриста. Оба, весьма состоятельные москвичи из так называемых новых русских, уже осмотрели на Монмартре, как они считали, все что достойно осмотра, и удобно расположились на скамейке. Гид вынул из сумки томик Тургенева.

— Знаете, — сказал он, — у меня часто бывают проблемы с идиомами. Например, что значит «ударить лицом в грязь»?

Оба, заикаясь, помогая себе руками, добросовестно старались растолковать бестолковому французу такую само собой разумеющуюся фразу. Их усилия не увенчались успехом.

— А х… его знает, как еще объяснить, — сказал один из них.

— Вот-вот, — подхватил гид. — И это выражение. Почему русские считают мужской половой член таким интеллигентным, что он все знает?

МЕЧТА

На именины, когда мне исполнилось три года, кто-то из гостей принес подарок — игрушечный рояль, точную копию настоящего, только маленький. На нем даже можно было играть.

Но мне не нужен был рояль. Я мечтал о велосипеде. Увы, никто не догадался подарить мне велосипед. Тогда я решил осуществить свою мечту — самостоятельно сделать велосипед из рояля.

Не помню, как именно трехлетнему ребенку удалось разобрать рояль на составные части, а составные части — на их составные части. Но удалось. А вот собрать из них велосипед почему-то я никак не мог.

Сейчас мне доподлинно известно, что даже умелец, способный подковать блоху и сварить борщ из топора, не смог бы соорудить велосипед из деревянных щепок, поломанных клавишей и пузатых ножек, из всего того, что первоначально было красивой игрушкой.

Но достает ли ума у несмышленышей задуматься над конечным результатом, когда они начинают превращать настоящее в свою мечту?

ПРОПАГАНДА

Мы были неразлучны до отъезда в Израиль. Я благодарил судьбу за то, что она подарила нам такого друга. Он не прерывал связи с нами, хотя это могло пагубно сказаться на его карьере.

Спустя двенадцать лет он приехал к нам в гости. Радость встречи опьянила нас. Мы делали все, чтобы месяц пребывания в Израиле стал для него счастливейшей порой жизни.

У него было более чем смутное представление о нашей стране и никакого представления об истории своего народа. Интеллигентного человека удивило даже то, что Иерусалим — столица Израиля. Ведь там неустанно твердили «агрессия Тель-Авива», «происки Тель-Авива»…

Мы старались показать ему страну от ливанской и сирийской границы до Красного моря, показать все, что стало для нас таким родным.

Он признался, что его поразил уровень жизни и невероятная концентрация интересных людей. Но даже предположить он не мог, что Израиль так красив. Наибольший интерес он проявлял к местам, связанным с христианством. Мы возили его по этим местам, чтобы доставить ему удовольствие.

После первых дней эйфории он все больше и больше мрачнел. Невидимая стена медленно вырастала между нами. Мы мучительно старались понять, что произошло. Возможно, обидели его чем-нибудь невзначай? Мы анализировали каждый шаг и каждое слово и не находили ответа.