Журнал «Вокруг Света» №09 за 1984 год - Вокруг Света

Александр Миловский

Село Хорхели, Грузинская ССР

Тореро! Тореро!

В мексиканском столичном аэропорту пели серебряные трубы. Звенели гитары, чистый женский голос разносился далеко окрест, рвался к небу. В этот день вся — ну почти вся — Мексика встречала своего кумира. У выхода из аэровокзала волновалось людское море. Играла популярнейшая группа народных музыкантов «Мариачис». Пел студенческий хор из Атиспана. У края тротуара стояли в почетном карауле четыре горделивых всадника — в больших, тяжелых бархатных сомбреро. Это были знаменитые мексиканские наездники «чаррос». ...Двойная стеклянная дверь распахнулась, толпа вздохнула как один человек, а затем оглушительно стала скандировать: «Тореро! Тореро!» На тротуаре стоял невысокий, худощавый, уже немолодой человек и, подняв руки, благодарил за встречу. Известный мексиканский тореро Хоселито Уэрта возвратился из Швейцарии после сложной нейрохирургической операции. «Я вернусь на арену»,— заявил он почитателям и журналистам. И, подтверждая серьезность намерений, добавил, что купил в Мадриде пять костюмов с позументами, в которых тореро выходит на бой с быком, новую мулету, красный плащ и набор длинных шпаг.

Более двадцати лет работает на арене Хоселито Уэрта, не раз он получал серьезные травмы. В декабре 1968 года, когда Уэрта выступал на столичной арене «Эль-Торео», бык по кличке Паблито ударил его рогом в живот. Если тореро в таком случае удается выжить, он, как правило, больше не находит в себе уверенности и душевных сил, чтобы смело противостоять быку и показывать прежнее искусство ведения боя. Но Хоселито залечил рану, преодолел страх и снова начал выступать, покоряя зрителей своим бесстрашием и мастерством. Он выступал еженедельно. После полудня, когда воскресная публика в ожидании традиционного «Праздника храбрости» до отказа заполняет овальные трибуны, Уэрта выходил на песчаную арену и оставался один на один с быком.

— И вот настал тот ужасный день,— вспоминал потом Хоселито.— Я полностью подчинил быка своей воле. Плавными движениями руки — чтобы бык не устал раньше времени — я заставлял его тянуться рогами за мулетой. По моей воле бык проходил в каких-то сантиметрах от меня, он шел налево, направо столько раз, сколько хотел я. Публика очень тепло меня принимала. Неожиданно я почувствовал острую головную боль. Подумал, что пройдет, но боль все усиливалась. Я решил побыстрее закончить бой и... больше ничего не помню. Арена, трибуны закружились у меня перед глазами. Говорят, что я все-таки заколол быка, но, если откровенно, не помню, как это произошло...

Его увезли с арены в машине «Скорой помощи». Сказалось предыдущее ранение, и потребовалась новая, еще более сложная операция. Хоселито не выступал два с половиной года, а потом снова вышел на арену...

— Наша профессия,— говорил Хоселито,— отнимает у человека много сил.

Она очень опасная, но ведь смерть дома, в постели, тоже смерть...

Матадор — это тореро высшего ранга, человек, поднявшийся на высшую иерархическую ступеньку корриды, тот, кто в боях завоевал право убивать быка. Матадоров часто спрашивают, не испытывают ли они страха перед воинственным животным, которого специально растят для боя с человеком? «Самая сильная боль не от удара рогом, а от голода» — так ответил один известный испанский тореро прошлого века.

Нужда и сегодня выталкивает на этот рискованный путь многих деревенских и городских юношей Испании, стран Латинской Америки.

Мексиканец Рафаэль Хиль по прозвищу Рафаэлильо бросил школу подростком.

— У нас дома не было денег на учебники,— рассказывал он,— поэтому я подумал: стану тореро и заработаю побольше. Потом смогу продолжить учебу, помогу братьям получить образование.

Его отец, в прошлом тореро, решительно возражал против того, чтобы сын пошел по его стопам. Другой бывший тореро из Гвадалахары убеждал своего сына Пако Сосу: «Нет, сын, эта профессия не для тебя. Если хочешь, иди служить в полицию, будь пожарным, шофером, автогонщиком, но только не тореро. Это — очень опасно!»

— Я ушел из дома, когда мне было пятнадцать лет,— вспоминает Рафаэлильо.— Работал на ферме, пас скот, чтобы ночью, при свете луны, когда хозяин не может застигнуть врасплох, осваивать элементы боя и научиться искусству владения мулетой. Бродил по стране, искал возможности стать тореро, но никто не верил в меня. Ходил на выступления профессионалов, пряча под рубашкой мулету. И лишь только зазеваются помощники тореро, оставив на мгновение быка одного на арене, я выпрыгивал на песок, словно привидение, и пытался за несколько секунд произвести впечатление на зрителей своим «мастерством». Меня силой утаскивали с арены. Несколько раз сидел в тюрьме за такие выходки. Других самозванцев — их зовут у нас «эспонтанеос» — быки в считанные мгновения поднимали на рога, а мне везло — ни одного увечья. Еще два года меня преследовали голод и нужда, а потом я попал в число «новильерос» — перспективных новичков...

Конечно, стать тореро удается лишь немногим. А подняться до уровня известных выпадает единицам. Что нужно, чтобы попасть в их число? Над этим вопросом часто размышляют молодые мексиканцы: ведь Мексика — страна, где «фиеста брава» особенно популярна. Надо полностью отдавать себя избранному делу, требуется мужество, виртуозное владение мулетой — считают одни тореро. Важно умение преодолеть страх перед смертью — говорят другие. Нужна удача — утверждают третьи и добавляют: конечно, не обойтись без храбрости, знания повадок животного, умения находить контакт со зрителями, но все же главное — «суэрте», удача.

«Коррида де торос» в буквальном переводе означает «бег быков». Так назывался родившийся в Испании праздник, связанный с культом быка. И сегодня в испанских селениях можно видеть, как быков выпускают на улицы, а смельчаки, улучив удобный миг, норовят дернуть животное за хвост, оседлать его. Смельчаков много, но еще больше болельщиков — разумеется, они сидят в безопасности на заборах или деревьях. Такой вид корриды существует даже на юге Индии. Там рога быка обвязывают лентами, и не всякому храбрецу удается их развязать, не получив синяков или даже увечий. А в Испании с начала XVIII века — в латиноамериканских странах несколько позже — коррида стала спектаклем, который разыгрывается на арене, отгороженной от зрителей деревянным барьером.

...Маноло Мартинес любил праздники, на которых «чаррос» — мексиканские ковбои — демонстрировали свое мастерство объездчиков. Они способны на полном скаку схватить корову за хвост и свалить ее на землю или отделить животное от стада, набросив лассо. Спешившись и взяв в руки мулету, чаррос выстоят и против норовистого быка. Однажды Маноло тоже попала в руки мулета, и он впервые испытал непередаваемое чувство: бык надвигался, выставив вперед рога. «Ну, что же,— сказал себе Мартинес,— если у тебя хватит силы духа и хоть какого-нибудь умения, попробуй отвлечь внимание животного. Заставь его гоняться за тряпкой, а не за тобой». Так Маноло принял участие в первом своем любительском «спектакле». И остался цел. После этого он ушел из университета с первого курса агрономического факультета и вместе с группой таких же, как он, искателей счастья, начал кочевать по стране от одной фермы к другой в надежде попасть на самодеятельную корриду. Вскоре состоялся его первый настоящий бой, Мартинес стал «новильеро»... Он привлек к себе внимание публики следующим приемом. Маноло дразнил быка, а затем, чуть повернувшись, пропускал его мимо, ведя за красной тряпкой. И, уже как бы потеряв к животному интерес, становился спиной к недоумевающему быку, после чего медленно уходил, не оборачиваясь, под громовые аплодисменты зрителей. О Маноло заговорили. Его имя замелькало в газетах. Все больше знатоков соглашались, что Мартинес, вероятно, станет настоящим тореро: у него есть природное чутье. Он уверен в себе, исполняет предписанные традицией шаги изящно и искусно. Но, оказывается, всего этого было еще мало.

«Мне всегда трудно достаются сражения с быком,— признался как-то Элой Кавасас, которого в Мексике прозвали «гигантом из Монтеррея», имея в виду высокое мастерство тореро, а вовсе не желая подшутить над его маленьким ростом.— Нелегко разгадать быка, нелегко убить быка, порой смотришь: шпага уже вошла, и вошла правильно, а животное стоит и не думает валиться. Тореро приходится разыгрывать бой как по нотам, он должен помнить и об опасных рогах, и о публике. Ведь зрителям надо потрафить. А рога — вот они, рядом, все время нацелены на тебя. Но самые трудные проблемы возникают за пределами арены...»

«Гигант из Монтеррея» имел в виду дельцов, монополизировавших организацию корриды. От них зависят выступления, реклама, карьера... Если кандидат в тореро соглашается подчиниться их диктату, то он уже работает целиком и полностью на поручителя, предпринимателя, поставщиков быков, и получаемые им деньги быстро расходятся по чужим рукам. А тореро должен снова и снова рисковать своей жизнью. Так праздник корриды превращается для многих участников в ловушку, из которой их освобождает лишь смерть или серьезное увечье. Но Маноло бросил вызов этим дельцам. Он, как и Элой Кавасас, был выходцем с севера Мексики, из Монтеррея, где живут люди, известные непокорным нравом. В течение года Мартинесу пришлось противостоять объявленному дельцами бойкоту. В печати шла травля, но Маноло не сгибался. Он отказывался сражаться с ослабленными быками. Скотоводы часто идут на такой обман: добиваясь, чтобы бой вышел вялым, стремясь лишить тореро заслуженного успеха, они не допускают до схватки сильных четырехлетних животных, которые — по всем законам — должны весить не менее 435 килограммов и иметь высокие рога. Зрители оценили позицию Мартинеса, стали с растущим интересом следить за восхождением молодого тореро. Вскоре Маноло завоевал среди новичков звание лучшего и получил почетный приз — «серебряную шпагу». И вдруг тяжелая травма. Многие думали, что тореро не оправится. Однако Маноло быстро восстановил форму.