Непокорный рыцарь - Софи Ларк

же на руках в лучшем случае остается пара сотен лишних баксов после того, как мы оплатим коммунальные услуги, продукты и арендную ставку за место, которая растет с каждым годом.

Я работаю все больше и больше, но лишь наблюдаю, как мои мечты, словно песок, утекают сквозь пальцы. Я хочу, чтобы мой брат поступил в хороший университет и стал кем-то значительным – доктором или инженером. Я хочу, чтобы он жил не в квартире, а в одном из этих больших красивых домов в Олд-Тауне. Я хочу, чтобы у моего отца был приличный счет в банке, чтобы он мог спокойно выйти на пенсию, когда эта работа станет слишком тяжелой для него. Я хочу, чтобы он в любой момент мог поехать отдыхать куда-то, где тепло и солнечно.

А что касается меня…

Я не знаю. Я понятия не имею, чего я хочу для себя.

Я хочу не чувствовать себя гребаной неудачницей. Я хочу, чтобы у меня было время на друзей и отношения. И было бы здорово заниматься лишь той работой, что действительно приносит удовольствие. Я люблю машины больше всего на свете. Но менять тормозные колодки по меньшей мере утомительно. Я бы хотела браться за более творческие проекты.

Рынок пользовательских модификаций растет с каждым днем. Будь у меня деньги, мы могли бы делать матовую отделку, оклейку, индивидуальные фары, обвесы и все такое прочее.

Но это только мечты. Мы едва способны расплатиться за то оборудование, что у нас уже есть. А если мой отец не поправится в ближайшее время, мы не сможем брать дополнительную работу.

По крайней мере, он наконец затих. Думаю, папа все-таки уснул.

Я делаю себе бутер с арахисовой пастой и запиваю его стаканом молока. Затем я проверяю, что папа действительно спит, и единственный звук, который доносится из его спальни, – это храп. После этого я ставлю посуду в раковину и спускаюсь в мастерскую, чтобы прогнать Неро.

Похоже, он уже уехал.

Правый бокс пуст, видимо, его «Мустанг» оказался достаточно исправен, чтобы отвезти его домой.

По радио играет Дрейк. Галло сменил мою радиостанцию. Неужели нет глубин, на которые не опустился бы этот человек? Я переключаю обратно на «Топ-хит» и слышу Watermelon Sugar. Спасибо тебе, Гарри Стайлз. Ты настоящий джентльмен. Ты бы никогда не посягнул на динамометрический ключ женщины, заставив напоследок слушать худшее, что подарила нам Канада.

По крайней мере, Неро оставил после себя порядок. Впрочем… он оставил кое-что еще – пачку банкнот на стамеске.

Я медленно приближаюсь к ней, словно внутри притаился скорпион.

Беру деньги. Здесь шестьсот баксов. Разумеется, сплошными сотками. Засранец.

Я держу купюры, размышляя, почему Неро решил оставить деньги. Вряд ли потому, что чувствовал вину за свое идиотское поведение, – я никогда не слышала, чтобы этот парень хоть перед кем-то извинялся. Ни когда сломал руку Крису Дженкенсу во время школьной игры в баскетбол. Ни, тем более, когда близняшки Хендерсон по очереди отсосали ему в один день с разницей в час, понятия не имея друг о друге.

А это просто была школьная хрень. С тех пор он проворачивал дела куда хуже. Если верить слухам, за ним тянется немало криминала. Поговаривают, что Неро и его брат – члены итальянской мафии. Я бы не удивилась. Его отец ни много ни мало дон, а не какой-то там макаронник.

Я помню, как впервые увидела Энцо Галло, подъезжающего к автосалону в блестящем сером «Линкольне-Таун-Кар», который казался длиной в милю. Он вышел оттуда, одетый в костюм-тройку, туфли-оксфорды и пальто в «гусиную лапку». Я никогда раньше не видела, чтобы мужчина так одевался. Я подумала, что это сам президент.

Они с отцом пожали руки и долго о чем-то говорили. Даже смеялись вместе. Я подумала, что они давние друзья. Позже я узнала, что Энцо Галло ведет себя так со всеми. Он знает всех в этом районе – и итальянцев, и остальных.

Энцо – великодушный диктатор. Отец говорил мне, что когда-то каждое предприятие на северо-западе Чикаго платило семейству Галло пятипроцентный сбор за «крышу». Северо-восток принадлежал ирландцам. Но, когда итальянцы занялись рэкетом в сфере строительства, они вернулись к старому доброму вымогательству.

Теперь их фамилия красуется на высотках в центре города. Я не могу представить себе Неро, работающего ковшом экскаватора. Вот если бы он прятал под фундаментом труп… это больше похоже на правду. Могу поспорить, он бы при этом улыбался.

Нет, если Неро оставил деньги, то точно не по доброте душевной. Просто для него шестьсот баксов – это незначительная мелочь.

Но не для меня. Я прячу деньги в карман спецовки. Это два месяца походов в продуктовый или четверть платы за аренду. Я бы взяла их даже из рук сатаны.

Я заканчиваю доливать жидкость в «Аккорд», а затем направляюсь в наш крошечный офис, чтобы оплатить пару счетов.

Пока я вожусь с онлайн-платежами, мой телефон начинает вибрировать. Я снимаю трубку не глядя, ожидая услышать, как Вик попросит подвезти его домой.

– Скучала по мне, Камилла? – спрашивает мужской голос.

Резко отпрянув от трубки, я смотрю на имя на дисплее – «Офицер Олень».

– Не то чтобы я успела по вам соскучиться, – отвечаю я. – Попробуйте в следующий раз выдержать паузу подольше.

Он хмыкает.

– Я знал, что выбрал правильную девушку, – говорит Шульц. – Что делаешь сегодня вечером?

– Сортирую носки.

– Подумай еще раз. Ты едешь на Уокер-драйв.

– А что на Уокер-драйв? – невинно спрашиваю я.

– Ты прекрасно знаешь, что там, – говорит полицейский. – Я удивлен, что не видел тебя там раньше.

– Я чиню машины, а не разбиваю их о столбы, – отвечаю я.

– Что ж, так или иначе, уверен, что тебе понравится шоу, – говорит Шульц. – Подружись с Ливаем. Возобнови старые школьные связи.

Я внутренне содрогаюсь. Офицер Шульц прекрасно знает, какие у меня отношения с этими людьми. Он копает под меня. И явно не для того, чтобы стать моим лучшим другом. Он хочет убедиться, что я не сорвусь с крючка.

* * *

Я храню свою одежду в прихожей. В моей маленькой импровизированной спальне нет ни шкафа, ни места для комода. Впрочем, нарядов у меня тоже немного, и в основном они однотипные. Джинсы. Несколько футболок. Майки из упаковки по пять штук. Пара шорт, которые раньше были джинсами.

Их я и надеваю, дополнив кроссовками и футболкой. Затем гляжусь в зеркало в ванной. Я снимаю синюю бандану, которая стягивает мои волосы, и теперь кудряшки торчат во все стороны, завиваясь еще сильнее от летней влажности.

Хотела бы