Патроны чародея - Гай Юлий Орловский

   — Удочку, говоришь?

   — Да, — ответил я с сильно бьющимся сердцем. — И подлиннее.

Он открыл дверь вручную, там пол ниже, я сразу ощутил разницу в наших размерах. У мужика не только морда шире моей, но и сам намного безразмернее, выше и массивнее, а под тельняшкой бугрятся мощные мускулы. Явно бывший спецназовец или вообще коммандос в отставке.

   — Прямо, — подсказал он.

Я шагнул прямо, слушая, как он деловито закрывает дверь, судя по неспешности, она по толщине и тяжести не уступает танковой броне.

Магазинчик не так уж и велик, через пять шагов я уперся в дверь, но хозяин появился рядом, прижал пятерню к стене, и в ней с той же неспешностью отодвинулась толстая дверь иа легированного металла.

Я охнул, это помещение впятеро больше, стены полностью заняты под пистолеты, автоматы, винтовки всех стран и модификаций, а еще и в центре два стеллажа. На полках первого коробки с патронами, на полках второго ящики с гранатами.

Хозяин повел взглядом в сторону левой стены, там макеты трех человеческих фигур в полный рост, а на полу у левой россыпь пустых гильз.

   — Парень, — проговорил он все еще с недоверием, — ты не ошибся? Кто тебя послал?.. Сюда заходят люди совсем другого… пошиба.

Я кивнул.

   — Знаю. Все, как из одного стручка. Можно и не навешивать таблички «спецназ», «коммандос», «голубые береты»… и так видно. А я, знаете ли, эстет и почти музыкант. И ногти у меня в порядке. Я синичек дома кормлю!

Он скривился.

   — Послушай, эстет… Ты хоть стрелять вообще–то умеешь? Что–то тебя ни в одной базе данных нет.

   — А что, — спросил я с интересом, — теперь это хорошо, если попадаешь в базу?

Он кивнул в сторону стены с мишенями.

   — Попасть хоть в одну сможешь?

Я выхватил пистолет и трижды нажал на спусковую скобу. У средней мишени в голове появились три дыры.

Он посмотрел на мишень, на меня.

   — Блин… хорошая скорость. Ты что, даже на предохранитель не ставишь?

Я покачал головой, снимать с предохранителя — потерять важный миг в боевой обстановке. Он посмотрел с уважением, больше ничего не спрашивал, подошел к стене напротив и снова приложил к ней ладонь.

Глава 8

Я удержал свое «ох», у мужчин в крови любовь к оружию, даже у кормителей синичек. В открывшейся комнате все четыре стены в снайперских винтовках, а на полу аккуратно выстроились ящики с патронами.

Мужик открыл ближайший, я рассмотрел эти штуки отчетливо, пугающе длинные, в средний палец размером.

   — Вот, — сказал он, — какую берешь?

Я покачал головой.

   — Меня нет в базах, потому что я новичок. И снай- перка нужна для очень важного дела. Может быть, на один раз.

Он посмотрел с еще большим уважением.

   — О, крупная мишень?.. Какая дальность?

   — Предельная, — ответил я.

Он кивнул, по лицу видно, что уважает меня все больше, такая снайперка не для полевой стрельбы, а для покушения на президентов, канцлеров, а также более важных персон, вроде глав транснациональных компаний.

   — Хорошо, — ответил он. — Посмотрим еще… Недавно кое–что поступило со склада… особого склада.

   — Мне важна скорость пули, — сказал я.

   — Это от девяноста метров, — ответил он, — до тысячи пятисот. Что предпочитаешь, орел?

   — Две тысячи, — сказал я твердо.

   — Ого, — ответил он, явно забавляясь. — Но пневматические винтовки с такой скоростью не бьют. А у пейнтбольных еще меньше.

Я сказал серьезным голосом:

   — Я же сказал, мне нужна снайперская.

   — Девятьсот метров, — ответил он и посмотрел мне в глаза.

   — Я намерен поохотиться на очень опасную дичь, — ответил я. — А так как я человек трусливый, вы же сами видите, то мне нужно с максимальной скоростью… Что дает и дальность.

Он прищурился.

   — Тогда крылатую ракету?

   — Нет, — ответил я без улыбки. — Снайперскую до двух километров. Такая меня устроит.

Он усмехнулся.

   — До двух километров… Есть только до полутора. Это уже рекорд!

   — То прошлый рекорд, — уточнил я. — А сейчас есть и до двух.

Он прищурился.

   — Думаешь, такие есть и здесь?

   — Мы решаем более сложные задачи, — обронил я многозначительно, — чем какие–то сраные армии. Я имею в виду, нынешние, бездействующие.

Он нахмурился, ответил со вздохом:

   — Кто думал, что доживем до такого позора… Ладно, вот смотри. Из такой точно еще в старую войну в Ираке сержант Стив Райхер одной пулей убил троих повстанцев, что прятались за каменной стеной на расстоянии в два километра!

   — Слышал, — подтвердил я, хотя, понятно, услышал первый раз в жизни, — но с того времени дважды модифицировали!

Он фыркнул.

   — Даже трижды, но что за модификации, когда просто облегчали вес, добавили пламегаситель, еще что–то по мелочи? Исчезает благородное и чистое искусство убийства противника на предельно дальнем расстоянии… Ладно, тогда вот в самом деле лучшее, что есть в этом сарае. Один экземпляр! Если отдам тебе, придется заказывать еще.

Я сказал с сильно бьющимся сердцем:

   — Так я же не на синичек охотиться!.. Я синичек люблю.

Он ухмыльнулся.

   — Ладно, смотри. Полная длина этой снайперки метр двадцать, но в разобранном виде легко помещается в обычный рюкзачок или сумку.

   — Это важно, — согласился я.

Он кивнул.

   — Еще бы. Вес — семь килограммов, это почти вдвое меньше обычной снайперской винтовки Баррета. Если честно, это только благодаря новым материалам, а не улучшениям конструкции. Если знаком с прошлыми образцами, то у этой в районе казенника ствола появился шарнир, видишь? Ствол со всей газоотводной системой откидывается вправо–назад…

   — Удобно, — сказал я осторожно, не зная, разыгрывает или говорит серьезно, вроде бы это не совсем уж новинка.

   — Дульный тормоз, — продолжил он, — понижает уровень шума на восемьдесят процентов, так что отдача уже не лягает, как дурной конь копытом…

   — Патроны те же?

   — Чуть–чуть улучшили, — признался он нехотя. — Но конструкторы ни при чем. Новые материалы, сам понимаешь… Патроны все повышенной бронепробиваемости и улучшенной кучности. Пуля весит сорок шесть граммов, пробивает любой бронежилет на максимальной дальности. Рукоятка для смены обоймы справа, в магазине десять патронов. Самозарядная.