Патроны чародея - Гай Юлий Орловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стол и кресло с колесиками на месте, только одно сиротливо в дальнем углу, а на столе чисто. Исчезли даже осколки малахитового цилиндра, не говоря уже о множестве драгоценных камней.
Зеркало Древних смотрит со стены тусклой поверхностью, абсолютно мертвое и даже словно бы подернутое пылью.
— Давай, — прошептал я, — только бы… Только бы еще работало…
И хотя понимаю, что должен попасть в то же самое мгновение, в какое и провалился оттуда после мощного пинка королевы, но страх опоздать холодной рукой стиснул сердце.
Вытянутая рука уперлась в твердое, так мне показалось, но сразу же пальцы провалились вовнутрь. Я задержал дыхание, зачем–то закрыл глаза и с силой ломанулся в невидимый портал, уже слыша с той стороны привычный шум родного дома.
Глава 7
Сознание на миг поплыло, даже ноги подкосились, но удержался, только сделал пару шагов по инерции. Раз- жмурился и чуть не упал: на полу красиво раскинулись два трупа в лужах крови, хотя а что я надеялся увидеть?
У чифа из бока неспешными толчками выплескивается алая струйка и растекается по полу, а его напарник просто уткнулся рылом в залитый кровью из его ноздрей пол.
— Быстрее, — прошептал я, — быстрее, корова…
Неизвестно, сколько проработает их установка, что
подменила собой электропитание на участке и работу видеокамер. Спеша и волнуясь, хоть по дороге сюда продумал и проработал каждое движение, торопливо вывернул карманы обоих: увы, ни ключей, ничего из того, что раньше таскали с собой. Чипы между пальцами заменяют теперь все, от паспортов и прав на вождение автомобиля до кредитных карт.
Некое чутье заставило обратить внимание на лацкан пиджака чифа. Быстро пощупал, сердце радостно дрогнуло: пластиковая карточка!
Распорол, чувствуя страх и возбуждение, кончики пальцев коснулись острого уголка. Карточка, чуть больше почтовой марки, такими пользовались совсем недавно, потом в интересах безопасности самих граждан и, конечно, по их настойчивым просьбам всю информацию перевели в имплантированные чипы. Оттуда уже не сопрешь ни цента, зато домохозяйки с легкостью начали тратить деньги, потому что на экране всего лишь уменьшаются цифирки, но получаешь шубы, автомобили, серьги, сапоги с наворотами…
Ага, еще одна тревожная мысля, я выхватил свой пистолет и, проверив, на каком делении глушитель, быстро нажал на скобу, целясь через окно в небо. Выстрел прозвучал едва слышно, руку заметно тряхнуло.
Я по–щенячьи взвизгнул от счастья.
— Работает… Хоть что–то да работает в этом проклятом мире!
Хотя почему нет, возразил внутренний голос, магия трех лун уже во мне, так что все или хотя бы что–то идет или ползет путем.
— — Быстрее, — сказал я себе, — быстрее… Кунтаторство, как сказал великий пророк пролетариата и всех угнетенных, смерти подобно…
Сопя и пыхтя, я подтащил грузное тело Выдирателя к стене, нащупал невидимую дыру портала и, подняв с усилием, перевалил через край.
Как только исчезли ноги, подтащил тело чифа и отправил следом за его помощником. Не сбавляя темпа, притащил из дальней комнаты первого, из пробитого кочергой черепа все еще течет кровь, подхватил и сунул в портал.
Следом отправил их сумки и тут же, задыхаясь, скомандовал:
— Полную уборку!.. Десятый уровень!
Из норки выкатились все три пылесоса. Вообще–то пылесосами перестали быть, когда научились мыть и вытирать за собой полы, потом много чего обрели еще, но все равно пылесосы, хотя, знаю, отдраят пол, стены, потолок и даже все вокруг дома, а собранную грязь распылят на атомы.
Я отступил, огляделся, ничего ли не забыл. ОМОН явится, если бандиты оставили след, а если нет, то… возможно, все пройдет незаметно, хотя в нашем мире теперь ничего не исчезает.
Едва открыл дверь, как на меня ринулся жутко соскучившийся за эти мгновения ящеренок, вспрыгнул на башмак и быстро–быстро покарабкался по штанине, забрался на плечо и начал довольно сопеть в ухо.
Раздался резкий звонок, я подпрыгнул в ужасе, хотя звонок вообще–то не резкий, это у меня нервы на взводе.
— Юджин на проводе, — ответил я хриплым голосом.
Голос в комнате прозвучал ясно и с оттенком изумления:
— Ты чего? Это я, Борис!
— Щас, — ответил я торопливо, — я без штанов…
— Да я тебя уже видел голым! И я не, как ты знаешь…
— А вдруг твоя подружка на меня западет? — спросил я.
— Она уже от тебя отпала? — напомнил он.
— Вдруг у нее рецидив, — сказал я и содрогнулся, — погоди минутку…
За эту длинную минутку я торопливо разделся догола, с сильно стучащим сердцем зашвырнул все в портал, все равно первым увижу все это там я, а сам сбегал в гардеробную, быстренько натянул трусики, захватив с собой джинсы из нейроткани пополам с грефеновыми нитями.
Рубашку сдернул со спинки кресла за миг перед хватательной клешней пылесоса, тот бы сразу в переработку, отыскал новые кроссовки, а то на старых могут сохраниться какие–то ненужные молекулы.
Вроде бы все, остальное все подотрут и подчистят пылесосы. Не то чтобы отпечатки пальцев, даже запаха не останется, десятый уровень — это десятый, самые чистоплотные хозяйки ограничиваются третьим.
Перебежав в другую комнату, я скомандовал:
— Видео!
На огромном экране появилось лицо Бориса, он помолчал, рассматривая, как я влезаю в рубашку, а потом в джинсы.
— Снова кач? — поинтересовался он. — Какой–то ты весь взбудораженный… Сотку взял?
Я пробормотал:
— Сотку еще в прошлом году жал. Что у тебя?
— Думаем создавать организационный комитет, — сообщил он. — У постяков уже есть, а у нас одни разговоры.
— У нас тоже есть, — напомнил я.
Он отмахнулся от стены до стены.
— Я говорю о комитете по подготовке к выборам уже не президента трансгуманистов, а президента страны!..
— До выборов еще два года, — напомнил я. — Вдруг Данило сопьется? Или уйдет в буддисты? С гениями это бывает…
— Подготовку всегда начинают раньше, — возразил он, — это не председателя жилищного совета выбираем! Словом, есть идеи насчет того, чтобы тебя из инициативной группы в оргкомитет.
Я полюбопытствовал:
— Я был в инициативной группе?
— Так звучит солиднее, — объяснил он. — Для масс. Пора брать власть в свои руки. У нас была вроде бы инициативная, теперь у нас будет избранный комитет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});