В первом эшелоне - Александр Данилович Щербаков

способен выслушать мнение подчиненного, отличное от своего собственного, и согласиться с ним, если получит обоснованные доводы. Однако, если покажешь недостаточно полное знание дела, с просьбой лучше не обращайся и делай только так, как он сказал. А вообще Павел Иванович был очень самостоятелен в оценке обстановки и в принятии решений, и это говорило о его высокой оперативной подготовке и большом боевом опыте…

Как бы ни хотел на войне командир создать для подчиненных выгодное положение, сохранить их жизни, удержать рубеж, нанести уничтожающий удар по врагу, ему далеко не всегда это удается, особенно в условиях огромного превосходства сил и техники врага.

И все же очень многое зависит от командира. В этом отношении мы высоко ценили мудрость, опыт и распорядительность генерала П. И. Батова. Он всегда умел определить главное, предвидел замысел врага, знал его тактику использования танковых клиньев, тактику клещей. И получалось так, что Манштейну до сих пор ни разу не удалось достичь окружения наших войск, хотя на равнинной местности при наличии подвижных войск и большой массы авиации и артиллерии все условия для этого были. П. И. Батов каждый раз своевременно предпринимал маневры скромными силами на угрожаемых участках…

В Павле Ивановиче мы видели не только большого мастера военного дела, крупного военачальника, но и храброго генерала, часто бывавшего в передовых частях на самых опасных участках боя, под артиллерийско-минометным огнем и под бомбежками. Может быть, именно поэтому его знали не только офицеры, но и многие бойцы. И появлялся он в дивизии и полках не в периоды затишья, а в наиболее ответственные моменты боя.

Нравились мне и прекрасные человеческие качества Павла Ивановича Батова: он не был знаком с унынием, пессимизмом, всегда в нем была какая-то жизнерадостная уверенность в нашей победе.

Было и еще одно важное достоинство у этого человека — он всегда прислушивался к мнению и просьбам подчиненных и стремился всегда помочь им, особенно если они оказывались в тяжелой обстановке».

…Приморская армия на кораблях переправлялась в район Севастополя. Передовые позиции проходили в ста с лишним километрах от него. Манштейн, естественно, торопился, пока Приморская армия в пути, одолеть сопротивление сильно поредевших полков оперативной группы Батова. А у группы оставалась прежняя задача: сопротивляться и наносить врагу урон. И она сопротивлялась, не отдавая фашистам без боя ни клочка крымской земли.

22 октября Ставка произвела перемену в командовании. Вместо Ф. И. Кузнецова командующим 51-й армией назначался генерал-лейтенант Батов. Одновременно его сделали заместителем по сухопутным войскам командующего всеми нашими силами в Крыму вице-адмирала Г. И. Левченко. Прибавилось прав, возможностей оперативнее решать вопросы. Сил же прибавилось чуть-чуть — слишком велики были потери Приморской армии под Одессой. Все же с ее помощью войска Батова какое-то время продолжали сдерживать части Манштейна, выматывая их и уничтожая живую силу и технику.

Генерал-фельдмаршал Манштейн, вспоминая дни сражения в Крыму, обронил в своих мемуарах: «С беспокойством я видел, как падает боеспособность. Ведь дивизии, вынужденные вести это трудное наступление, понесли тяжелые потери еще у Перекопа. 25 октября казалось, что наступательный порыв войск совершенно иссяк. Командир одной из лучших дивизий уже дважды докладывал, что силы его полков на исходе».

Настал критический день. 26 октября фашисты предприняли наступление шестью пехотными дивизиями; больше 100 танков и буквально тучи самолетов поддерживали их атаки. Измотанные, истерзанные за месяц с лишним непрерывных боев, наши войска не в состоянии были остановить такую лавину. Они с боями отходили в степь на неподготовленные рубежи. Обнажился правый фланг. Создалась угроза окружения. Чтобы спасти боеспособные части, Батов повел их на Керченский полуостров. Немецко-фашистские войска заняли Крым.

В декабре 1941 года генерал-лейтенант П. И. Батов докладывал в Ставке итоги Крымского сражения. Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин сказал по поводу доклада всего несколько слов: «Нам все понятно. Войска сделали все возможное и нашли в себе мужество держаться в сложной обстановке, как подобает советским людям».

Эти слова подтвердили главное: генерал Батов был готов к суровым испытаниям сорок первого года. Такие военачальники, как он, уберегли армию от разгрома, научили ее бить врага, силой внушая ему, что на земле, куда он вероломно и самонадеянно ступил, ему не только не видать победы, а и жизни своей не спасти.

Время наступать

Откуда столько снега? Будто на всей земле хозяйничают метели. Сугробы такие, что в них, как в тоннелях, скрываются грузовики, колонны солдат, танки. Лошади выбиваются из сил, без конца буксуют машины… Разве можно по такому бездорожью спешить?! Нельзя. Но нужно! Скоро идти в наступление, а часть дивизий, техники, тылов еще где-то в пути.

Командарм в который раз благодарит судьбу за то, что она послала ему такой штаб. Что бы он делал сегодня без Глебова, Горбина, Липиса, Борисова, Никитина? Горбин взял помощников, «устроился» с ними на самосвале и отправился в путь в надежде пробиться сквозь снежную круговерть и добраться до Алмени, чтобы развернуть там пункт управления. Остальные штабные офицеры на подводах, на лыжах устанавливают связь с находящимися на марше частями.

Сам командарм тоже то на лыжах, то на санях, то на автомобиле пробирается в Алмень: надо собрать воедино огромный армейский механизм, отработать задачи на предстоящую операцию, а прежде познакомиться с прибывающим народом — ведь почти все дивизии новые, и командарм пока не знает, на что они способны. А операция предстоит сложная.

15 февраля 1943 года приказано перейти в наступление войскам Центрального фронта, которому передана после Сталинграда 65-я; он должен вместе с Западным и Брянским фронтами «срезать» Орловский выступ и разгромить орловскую группировку врага, после чего пробивать себе дорогу к Десне, Сожу, Днепру.

Командующий Центральным фронтом Рокоссовский (Батов был счастлив снова сражаться под его командованием), убедившись, что к 15 февраля фронт не сконцентрирует силы для удара, сумел убедить Ставку в необходимости передвинуть сроки наступления. Ставка прибавила десять дней.

За это время ценой беспримерных усилий командование 65-й армии сосредоточило на отведенном ей участке фронта свои войска, командарм и штаб познакомились с новым командным составом, и Батов выяснил, кому и что можно поручить, с кого и как спросить. Однако твердой уверенности в том, что наступление пойдет успешно, не было. Времени на подготовку операции было очень мало. Необходимых резервов армия не имела, а Батов знал по опыту, что идти в наступление почти без резервов рискованно и ненадежно. В этом он убедился еще в Испании.

Вглядываясь в снежные дали, куда завтра должны совершить бросок его солдаты, Батов ощутил вдруг горячую землю Испании… Гора Ангелов. Огневые позиции мятежников расположены так, чтобы