Дева в беде - Пэлем Вудхауз

— О Господи, Джордж!

Билли Дор, прелестное видение в голубом, отделилось от толпы. На ней был пыльник и дорожный шарф, а глаза и щеки сияли от свежего воздуха.

— О Господи, Джордж! Что ты здесь делаешь?

— А ты?

— Я приехала на машине с одним знакомым. Мы завтракали здесь рядом и собирались пообедать в Брайтоне. Он и предложил мне скоротать время, пока сам возится со свечами или с чем там еще. Когда он кончит, он заскочит за мной. Нет, честно, Джордж, как ты сюда попал? Ты смываешься из города, спектакль без тебя буксует, никто не знает, где ты. Мы уже подумывали дать объявление или обратиться в полицию. Может, тебя пришибли пыльным мешком или сбросили в реку.

Эта сторона дела до сих пор не пришла ему в голову. Внезапное приземление в Бэлфере представлялось ему вполне естественным. Он не подумал, что его отсутствие причинит большие неудобства немалому числу людей.

— А я и не подумал. Я… ну, просто так вышло.

— Ты не живешь, случаем, в этом замке?

— Не совсем. У меня тут коттедж. Захотелось провести несколько дней в деревне, я и снял.

— Почему именно здесь?

Кеггс, с неодобрением слушавший нарушителей спокойствия, кашлянул.

— С вашего позволения, мадам. Мы ждем.

— А? Что? — Билли посмотрела на него с сияющей улыбкой. — Простите. Потом, Джордж. — Она дружелюбно кивнула дворецкому. — Все в порядке. Действуй, друг.

Кеггс сухо поклонился и снова прочистил горло.

— Мы находимся с вами в большом холле, и, прежде чем двинуться дальше, я хотел бы обратить ваше внимание на портрет пятой графини работы сэра Питера Лели. По оценкам экспертов, написан в его лучшей манере.

По толпе пробежал почти беззвучный ропот, выражающий изумление и благоговение, словно шорох листвы от легкого ветерка. Билли Дор шопотом продолжила:

— Да, большой был переполох, когда обнаружилось, что тебя нету. Каждые десять минут названивали в «Карлтон». Понимаешь, на втором представлении номер «Летний день» провалился, нечем было заменить. Но это ничего. Его просто выкинули и залатали дырку, ты и сам не поймешь, что там заплата. Все равно спектакль на десять минут дольше, чем надо.

— Как он идет?

— Гвоздь сезона. Говорят, продержится тут два года. Насколько я понимаю, в Лондоне успех — не успех, если не можешь повести внуков на тысячное представление. — Замечательно! Как там все? В порядке?

— Еще в каком! Только вот этот тип крутится около Бэби. Ума не приложу, что она в нем нашла. Коту ясно, что он — слизняк. Да, я тебя понимаю. Такие места стоят пятидесяти Лондонов.

Процессия достигла одной из верхних комнат. Через окно на мили и мили виднелись лесистые холмы. Вдали полоской серебра блестел Бэлферский залив. Билли Дор тихо вздохнула.

— Какая красота… Так бы и стояла здесь всю жизнь, смотрела.

— Обращаю ваше внимание на это окно, — гудел Кеггс, — известное в семейном предании как «Прыжок Леонарда». В тысяча семьсот восемьдесят седьмом году лорд Леонард Форт, старший сын его светлости герцога Лохлейнского, выбросился из этого окна, чтобы не подвергнуть опасности репутацию прекрасной графини Маршмортон, с которой, как говорит предание, у него был невинный роман. Застигнутый его светлостью графом в неурочный час у ее светлости, ибо здесь был ее будуар, он выпрыгнул из открытого окна и, попав на ветви растущего внизу кедра, счастливо отделался несколькими ушибами.

Восхищенный ропот сопровождал эту повесть о мужестве благородного кавалера.

— Вот, — восхитилась Билли, — это здесь и хорошо. На каждом шагу всякие «прыжки Леонарда». Именно в таком месте я бы с удовольствием осела и провела остаток жизни, доя коров и снабжая супом заслуженных поселян.

— Теперь, — сказал Кеггс, взмахом руки подгоняя стадо, — мы проследуем в Янтарную комнату, где находятся гобелены, высоко оцениваемые знатоками и любителями.

Послушная толпа медленно задрейфовала, пристроившись в его фарватере.

— Как ты посмотришь, Джордж, — приглушенно сказала Билли, — если мы пропустим Янтарную комнату? Умираю, хочу попасть в сад. Вон там, где розы, кто-то работает. Может быть, он нас поводит по саду.

Джордж поглядел туда, куда указывал ее перст. Прямо под ними плотный дубленый человек в вельветовых брюках как раз прервал свою работу, чтобы раскурить бугристую трубку.

— Как скажешь.

Они спустились по широкой лестнице. Голос Кеггса, возносившего хвалы гобеленам, доносился до их ушей, как отдаленный барабанный бой. Они прошли к розовому питомнику.

Человек в вельветовых брюках уже раскурил свою трубку и снова склонился над работой.

— Ну что, папаша, — приветливо сказала Билли, — как урожай?

Человек выпрямился. Он был приятен на вид, не очень молод, с кроткими глазами дружелюбного пса. Радостно заулыбавшись, он принялся гасить трубку.

Билли остановила его.

— Курите, курите, не обращайте на меня внимания, — сказала она. — Мне даже нравится. Хорошая у вас работенка, а? Будь я мужчиной, я бы о такой и мечтала. Нет, работать весь день в розовом питомнике! — Она огляделась. — А уж это, — добавила она с одобрением, — питомник что надо.

— Вы любите розы, м… мисс?

— Еще бы! У вас тут, надо полагать, все известные сорта? Все пятьдесят семь?

— Существует до трех тысяч сортов, — смиренно сказал человек в вельветовых брюках.

— Я просто так сказала. Уж мне-то не надо объяснять про розы. Я, можно сказать, их выдумала. Эйрширские есть?

Человек в вельветовых брюках явно пришел к заключению, что Билли — единственно достойный внимания человек на свете, родная душа. Джордж только присутствовал, не больше.

— Эти, вон там — эйрширские.

— У нас в Америке их нет. По крайней мере, я не встречала. А может, и есть.

— Нужна подходящая почва.

— Глинистая, и много влаги.

— Точно.

На лице Билли Дор появилось выражение, какого Джордж у нее прежде не замечал.

— Послушайте, папаша! Возьмем к примеру розовых клопов. Что бы вы стали делать…

Джордж отошел. Разговор принимал слишком специальный характер; к тому же, ему показалось, что его отсутствие никого не огорчит. Более того, на него нашло озарение — из тех, что находят на великих полководцев. Он явился в замок без продуманного плана, в смутной надежде как-нибудь увидеть Мод. Теперь он понимал, что надежды нету. Очевидно, по четвергам семейство уходит в подполье и скрывается там, пока не разойдутся туристы. Зато открывался другой канал коммуникации. Этот садовник выглядит вполне разумным. Ему можно доверить записку.

В давешних блужданиях по замку Джорджу посчастливилось осмотреть библиотеку. Туда легко было попасть через большой холл. Он оставил Билли наедине с ее новым другом за дискуссией о тле и слизняках и быстро прошел обратно в дом. Библиотека была пуста.

Джордж был человек доскональный. Он не любил оставлять что-либо на волю случая. Садовнику вроде бы можно доверять, но кто его знает? А вдруг он пьет? А вдруг он потеряет или забудет где-нибудь драгоценную записку? Косясь настороженным взглядом на дверь, Джордж быстренько нацарапал второй экземпляр. Это заняло несколько коротких минут. Он снова вышел. Билли в этот момент садилась в синюю машину.

— Вот и ты, Джордж! Куда ты подевался? Ну, каким успехом я пользовалась у папаши, я вам доложу! Я оставила ему свой адрес, он обещал прислать кучу роз. Кстати, познакомься с мистером Форсайтом. Фредди, это Джордж Бивен, он написал музыку к нашему спектаклю.

Важного вида юноша, сидевший за рулем, протянул ему руку.

— Мировой спектакль. Мировая музыка. Вообще…

— Ну, Джордж, до свидания. Надеюсь, до скорого?

— Да, да. Поцелуй от меня всех.

— Хорошо. Покатили, Фредди. До свидания.

— До свидания.

Синий автомобиль набрал скорость и скрылся за поворотом дороги. Джордж вернулся к человеку в вельветовых брюках, который, согнувшись в три погибели, преследовал слизняка.

— Можно вас на минуточку? — скороговоркой произнес Джордж. — Передайте вот это леди Мод при первой же возможности. Это очень важно. Вот вам соверен за труды.

И поспешил удалиться, но успел заметить, что тот побагровел от радости. Джордж был человеком скромным, и чрезмерные изъявления благодарности его смущали.

Оставалось распорядиться вторым экземпляром. Может быть, это излишняя предосторожность, но Джордж знал, что победы достаются тем, кто не оставляет ничего на волю случая. Он медленно брел по саду и в сотне ярдов от питомника наткнулся на мальчика в сверкающей пуговицами ливрее. Тот появился из-за кедра, где, по правде сказать, курил краденую сигарету.

— Хочешь заработать полкроны? — спросил его Джордж. Рыночная цена на услуги, видимо, резко упала. Подросток протянул руку.

— Передай эту записку леди Мод.

— Ага!

— Смотри, не задерживайся!

Джордж пошел дальше, ощущая удовлетворение от не зря прожитого дня. Паж Альберт попробовал свою полукрону на зуб и спрятал ее в карман. Затем он пустился бежать, сверкая от восторга голубыми глазами.