Дева в беде - Пэлем Вудхауз

Ледяная атмосфера обескуражила бы менее мужественную девушку. Леди Каролина поднялась и смотрела сурово. Перси пыхтел всей своей измученной душой. Лорд Маршмортон, чьи мысли уже унеслись в розовый питомник, сосредоточился и старался выглядеть грозно. Мод не стала дожидаться ответа. Она являла чарующую картину английской девичьей юности; и у ее брата едва не выступила пена изо рта.

— Папа, миленький, — сказала она, любовно беря его за пуговицу, — я набрала утром восемьдесят три. Попала в длинную лунку за четыре приема. Одно очко не добрала до рекорда, в жизни так не играла.

— Ой, господи, — слабо произнес лорд Маршмортон, не сводя осторожного взгляда с сестры и похлопывая дочь по плечу.

— Сначала я выдала классический удар, прямо на середину дорожки. Потом взяла медяшку и запустила прямо на границу поля. Сто восемьдесят ярдов, до дюйма. Потом…

Леди Каролина, которая не была поклонницей древней аристократической игры, перебила рассказчицу.

— Нам неинтересно, что ты делала утром. Скажи лучше, что ты делала вчера во второй половине дня.

— Да, — сказал лорд Маршмортон. — Где ты была вчера во второй половине дня?

Мод поглядела на них взглядом маленькой девочки, которая даже и не пыталась сделать что-нибудь недостойное за всю свою небольшую жизнь.

— А что такое?

— Что ты делала на Пиккадилли? — спросила леди Каролина.

— Пиккадилли? Где Перси дерется с полицейскими? Не понимаю.

Леди Каролина была плохим охотником. Она задала один из тех прямых вопросов, на которые можно ответить только «да» или «нет», чего в полемике допускать нельзя, как нельзя стрелять по сидящим птицам.

— Ездила ты вчера в Лондон?

Чудовищная нечестность такого метода уязвила Мод. С самого детства она придерживалась расхожего женского взгляда на Прямую Ложь. Пока речь шла о недоговаривании, она не была чересчур щепетильна. Но намеренной лжи она не терпела. Из двух зол она выбирала то, которое, по крайней мере, не лишит уважения к себе.

— Ездила.

Леди Каролина посмотрела на лорда Маршмортона. Лорд Маршмортон посмотрел на леди Каролину.

— Чтобы встретиться со своим ничтожеством?

— Да.

Реджи Бинг попытался тихонько выскользнуть из комнаты. Он печально наблюдал тяжелую сцену, переминаясь с ноги на ногу, играя пуговицами пальто.

— Не уходи, Реджи, — сказал лорд Маршмортон.

— Э-э, то есть, это… семейная сцена, в общем… вы меня понимаете… надо кое-что сделать…

Он исчез. Лорд Бэлфер нахмурился как туча.

— Значит, это и есть тот человек, который сбил с меня шляпу?

— Что ты хочешь сказать? — спросила леди Каролина. — Сбил с тебя шляпу? Ты ничего не говорил о шляпах.

— Я хотел заглянуть в машину, ухватился за ручку, и тут он ударил по моей шляпе. Она слетела. Пока я ее поднимал, он уехал.

— Кх! — взорвался лорд Маршмортон, — кх, кх, кх! — высшим напряжением воли он состроил маску негодования.

— Надо было потребовать, чтобы его арестовали, — твердо сказал он. — Технически говоря, это нападение.

— Человек, который сбил с тебя шляпу, Перси, — сказала Мод, — это не… Это совсем другой человек. Незнакомый.

— Как будто ты могла ехать в такси с незнакомцем! — едко сказала леди Каролина. — Надеюсь, есть пределы даже твоему легкомыслию.

Лорд Маршмортон прокашлялся. Ему было жалко Мод. Он любил ее.

— Э-э, если посмотреть широко…

— Помолчи, — сказала леди Каролина. Лорд Маршмортон стушевался.

— Я старалась избежать встречи с тобой, — сказала Мод, — и прыгнула в первое попавшееся такси.

— Не верю, — сказал Перси.

— Это правда.

— Ты просто пытаешься сбить нас со следа.

Леди Каролина повернулась к Мод, выглядевшей при этом, как мученик на дыбе, который дерзает подать застенчивую жалобу, в то же время боясь, как бы не оскорбить в лучших чувствах своих палачей.

— Почему ты не хочешь проявить благоразумие? Почему ты не хочешь послушаться тех, кто старше и мудрее тебя?

— Совершенно точно, — сказал лорд Бэлфер.

— Все это — полная чепуха.

— Совершенно точно, — сказал лорд Бэлфер. Леди Каролина раздраженно повернулась к нему.

— Пожалуйста, не перебивай! Ну вот, из-за тебя я забыла, что хотела сказать.

— По-моему, — сказал лорд Маршмортон, снова показываясь на поверхности, — в таком деле надо…

— Прошу тебя, — сказала леди Каролина, — помолчи. Лорд Маршмортон возобновил молчаливое общение с набитой опилками птицей.

— Любить не запретишь, тетя Каролина, — сказала Мод.

— Почему же? Если есть разумный человек, который… Лорд Маршмортон оторвался от совы.

— А вот, когда я был в Оксфорде, — словоохотливо сказал он, — я вообразил, что влюблен в девицу из табачной лавки. Безнадежно, заметьте. Жениться хотел. Помню, бедный мой отец забрал меня из Оксфорда и держал здесь, в Бэлфере. Да, под замком. Я был чертовски расстроен, хорошо помню. — Он углубился в славное прошлое. — Как же ее звали, хотел бы я знать? Странно, что не помнишь имен. У нее были каштановые волосы и родинка на подбородке. Я еще целовал…

Леди Каролина, обычно поддерживавшая экскурсы своего брата в семейную историю, прервала воспоминания.

— Нашел время!

— Да нет, я ничего. Все прошло. Так, к слову.

— Что ж, — сказала леди Каролина, — наш отец поступил очень здраво. Не вижу другого выхода. Вот что, Мод, ты не ступишь шагу из замка, пока не преодолеешь эту нелепую страсть. За тобой будут следить.

— Я буду за тобой следить, — сказал торжественно лорд Бэлфер. — Я буду следить за каждым твоим шагом.

Мечтательное выражение проступило в карих глазах Мод.

— Но стены из камня — еще не тюрьма, решетки — не клетка еще, — тихо сказала она. — С тобой это никогда не случалось, Перси, — сказал лорд Маршмортон.

— Тюрьма, тюрьма, — заверила леди Каролина, не обращая внимания на его вмешательство.

Мод глядела на нее, как пленная принцесса глядит на своих тюремщиков.

— Ну и пусть. А я его люблю, и всегда буду любить, и никто не запретит мне любить его, потому что я его люблю, — сказала она.

— Чепуха, — откликнулась леди Каролина. — Через год ты забудешь его имя. Ты согласен, Перси?

— Совершенно, — сказал лорд Бэлфер.

— Не забуду.

— Очень трудно помнить имена, — сказал лорд Маршмортон. — Сколько раз я пытался вспомнить имя этой девицы из лавочки! Да тысячу раз! Вроде бы на Л. Мюриэль, что ли, или Хильда?

— Через год ты сама удивишься своей глупости. Ты согласен, Перси?

— Совершенно, — сказал лорд Бэлфер. Лорд Маршмортон повернулся к нему.

— Господи помилуй, нельзя же так отвечать! Что такое — «совершенно»? Если бы кто-нибудь подошел ко мне и спросил: «Это ваш сын?», что, по-твоему, можно ответить. «Совершенно»? Не надо было собирать эти идиотские коврики. Последний разум потерял.

— Говорят, тюремная жизнь ослабляет интеллект, — сказала Мод, подойдя к двери и поворачивая ручку. Паж Альберт, который лечил себе уши, подслушивая у замочной скважины, выпрямил свое маленькое тело и куда-то шмыгнул. — Это все, тетя Каролина? Я могу идти?

— Конечно. Я сказала все.

— Ну что ж. Жаль, что я вынуждена ослушаться, но поделать ничего не могу.

— Посидишь тут несколько месяцев, так сможешь, — сказал Перси.

На лице у Мод заиграла мягкая улыбка.

— Любовь смеется над замками, — тихо сказала она и вышла из комнаты.

— Что она сказала? — заинтересовался лорд Маршмортон. — Кто смеется над замками? Ничего не понимаю. С чего бы это над ними смеяться? В высшей степени полезная вещь. Вот, не далее, как позавчера, заклинило замок у меня в ящике. Слесарь чинил. Очень интересно. От него так и несло дешевым табаком. Это какую же надо глотку, чтобы курить такую дрянь! Но замок починил. Не понимаю, что тут смешного.

Лорд Бэлфер задумчиво подошел к окну и вглядывался в сгущающиеся сумерки.

— И надо ж было этому приключиться, — сказал он с горечью, — накануне моего дня рождения.

Глава VII

Первое необходимое условие для наступающей армии — наличие плацдарма. Вступив в деревню Бэлфер и тем самым завершив первый этап наступления на замок, Джордж избрал своим плацдармом «Маршмортонский Арсенал». Впрочем, избрал — слишком сильно сказано, ибо слово это предполагает возможность выбора, а в данном случае выбора не было. В Бэлфере два кабачка, но только «Маршмортонский Арсенал» может предложить приют всаднику и коню — при условии, конечно, что всадник и конь желают переночевать. Другое заведение, «Синий Кабан», — не более чем пивнушка, где собираются по вечерам нижние слои бэлферского общества, чтобы утолять жажду и рассказывать друг другу нескончаемые, пустопорожние истории. «Маршмортонский» же «Арсенал» — уютная, респектабельная гостиница, обслуживающая деревенскую плутократию. Там в иной вечерок вы можете застать местного ветеринара, дымящего трубкой в обществе бакалейщика, мясника и пекаря, а может быть — и соседских землевладельцев. По субботам там подают, как всегда, на шиллинг, что на деревенском диалекте означает порцию вчерашнего жаркого с вареной картошкой и ломоть сыра тех сортов, которые напоминают, что реклама — двигатель торговли. Во все прочие дни недели, до самого позднего вечера, посетитель «Маршмортонского Арсенала» имеет его почти полностью в своем распоряжении.