Королевство свободных - Антон Соловьев

Оооо-аааа-ууу!!! Толпа завывает. Что они там кричат? «Хайле Саран! Королевство свободных!» Вот те на! Ну, это предсказуемо. Любит, любит толпа такие представления даже более, нежели фарсы. Могу поспорить на десять золотых (а я никогда не спорю, если абсолютно не уверен в выигрыше), что он швырнул голову наместника с балкона, и она так живописненько разлетелась на мелкие кусочки.

Не знаю, как наше новоявленное величество, а я бы именно так и сделал. И что дальше? Что дальше, парень? Проживешь ты эту ночь или нет — зависит теперь от меня. Но опять же не только от меня, но и от мудрецов Крипты. Это люди серьезные, уж ты мне поверь, король. Их предки служили настоящему Ательреду Жестокому, королю-ванду. Нет, не тому, что остался в этих глупых жестах и романсеро. А тому, что ночами спускался в пещеру, над коей стоит Старый замок. И только мудрецы Крипты могут сказать, самозванец ты или нет.

Если самозванец, то глупо будет не использовать такой шанс, правда, благородные доны? А если будет знак — не этот балаган с въездом через Королевские ворота, а настоящий знак, коего мы все с давних пор ожидаем, и, если честно, мало кто верит, что он будет, — то тогда мы к твоим услугам, о Строитель, мы же твои помощники, простые каменщики и штукатуры.

Наш герб — древний знак правителей Нила, око Изиды, вписанное в пирамиду, наш скипетр — простой строительный мастерок, наша держава — человеческий череп — символ бренности и вечности одновременно. Но если ты тот, коего мы ожидаем, то ты это и так знаешь. Но что будет, если знак явится тогда, когда ты будешь убит при штурме дворца, коий, несомненно, случится этой ночью? Что мы будем делать со знаком, когда не будет тебя? Провидение редко снисходит дважды, об этом всегда стоит помнить. Всегда, о благородные доны!

Когда последние из штурмующих дворец упали, сраженные отравленными дротиками, я поспешил к его покоям. Не дай Бог, штурмующие его зацепили. Конечно, они все благородные или слуги благородных, а благородные не убивают отравленным железом. Убиваем им мы, гвардия Ночи.

Я иду по левой, боковой анфиладе, коия ведет из тронного зала в покои наместника, да простит его Господь и упокоит его душу. Вокруг тихо. Прислушавшись, я даже улавливаю легкий топот крысиных лап. Да уж, непохоже, что тут было грандиозное побоище. А ведь еще возле вторых ворот я насчитал пятнадцать тел. Из них шестеро — гвардейцы дона Риго. А сам наследный герцог Сарский, видимо, защищал самого короля. Что ж, посмотрим, чем закончилось побоище.

Из-за поворота, хрипя и шатаясь, выходит воин: в руке окровавленный меч; шлема нет; из того места, где кольчуга не прикрывает шею, торчит дротик. Хрипит еще сильнее и падает, распугивая, вестимо, всех дворцовых крыс. Я морщусь. Добить что ли, не смогли? И вообще, как можно с дротиком почти что в горле по замку бродить?

Около покоев наместника, теперь уже королевских покоев, меня ждет прямо-таки живописная картина. Часть трупов, конечно же, успели оттащить, но, судя по кровавым следам, тут полегло немало знатных рыцарей и простых солдат. Мне вообще трудно представить, как тут все происходило. Коридор узкий — это обороняющимся на пользу. Но штурмующие все-таки сумели прорваться в приемные покои. А там уже и до королевской, бывшей наместнической, опочивальни рукой подать.

Сейчас покои охраняют весьма потрепанные, но в целом боеспособные гвардейцы дона Риго. Мои люди в основном трупы таскают. Что поделать? Им это не впервой, привычные они к такому ремеслу.

— Именем Большой королевской печати! — Я без колебаний иду в королевские покои.

Гвардейцы пропускают. Хоть и смотрят хмуро. А что им еще остается делать? Не приди им на помощь Тишайшая гвардия, сейчас бы их трупы таскали.

В опочивальне застаю трогательную картину, достойную книжной гравюры. Король перевязывает плечо раненому дону Риго, своему первому и, по сути, пока единственному вассалу из древнего рода. Да, король-ванд поступил бы точно так же. Короли древности были первыми среди равных, поэтому ничего и никогда не чурались. Свои орденские обноски новоявленный король уже снял. Облачен он в длинную черную тунику и черные же узкие штаны. Все это обильно заляпано кровью. Слава Господу, не его. Красное и черное — геральдические цвета королевского стяга.

Мы долго друг на друга смотрим. Дон Риго сквозь зубы шипит от боли, а затем король говорит следующее:

— Вы, надеюсь, милостивый дон, стяг мой подняли над главной башней?

— Стяг? — Я округляю глаза. Неужто, и впрямь он мысли читает? Или думаем мы об одном и том же.

— Государь, сие есть не очень благоразумно, позволю вам заметить. Наши враги еще не знают об исходе штурма. Можем мы повременить с этим?

— Можем. Собирайте своих людей, и мы идем в город. Будет ночь Длинных Ножей.

— Как в Тулузоне, когда Святой орден перебил всех тайных манихеев при Целестине III? — не смог я удержаться, чтобы не продемонстрировать свое наиглубочайшее знание истории.

— Приблизительно так, — кивает король — просто так, по-приятельски. — Только мне, благородный дон, плевать, во что и кто здесь верит, мы идем убивать врагов короны и слуг торгашей.

Вот оно как. Значит, король наш любит исконное дворянство и простой народ. А торгашей мы не любим. Не любим, но пользоваться ими наверняка будем. И главное, ни слова благодарности мне за то, что я его от смерти спас. Мог бы хоть что-то сказать. Хотя зачем мне эти слова? Это вон дону Риго слова нужны. Мне же нужно всего лишь место позади трона и еще… место по левую руку от короля в крипте, когда будем молить Великого Каменщика.

— Как пожелает король! — Я склоняю голову.

— Дон Риго! Какие у нас потери?

— Хвала дону Лумо, не очень большие. Он, видимо, людей вел через один из своих крысиных ходов, так что быстро все произошло. Еще и ваше величество фехтует как архистратиг ангельского воинства.

«Скорее, адского», — добавляю я про себя.

— Я сам поведу ваших людей и свою гвардию, — продолжает король. — Вам известны дома семей бунтовщиков?

— Безусловно, мой государь! — Я плотоядно улыбаюсь.

Дальнейшее и пересказывать, благородные доны, не очень-то приятно, а уж наблюдать — тем паче. Я знал всех, кто принадлежал к партии наместника. Знал также и того, кого прочили на место убитого после расправы над королем-самозванцем. Однако то, что наш король — да, теперь он «наш», это ясно — не просто великолепно, а так изумительно фехтует, я и предположить не мог. Нет, он явно не шпион. Мне приходилось устранять и авиньских шпионов, и адрианопольских, отправили мы в лучший мир даже соглядатая великого конунга данов, коий не столько за нами шпионил, сколько вынюхивал про наши сношения с ярлом[10] скэлдингов.