Еретик: Предатели Камигавы - Скотт Макгоу

метнул свой топор. Йуки-онна даже не дрогнула, когда оружие прошло сквозь нее.

Кику пожала плечами. – И что?

- Думаю, это кое-что значит. Ты же не молишься ками огня, когда хочешь, чтобы пошел дождь, верно? Но если ты произнесешь нужную молитву нужному духу, ты получаешь что-то хорошее. Что-то по-настоящему полезное. Я попросил Ночь позволить мне исчезнуть, но она сделала гораздо больше. Ты не представляешь, сколько всего происходит во тьме, сколько дел свершается, но остается незримыми. Сколько людей появляется и исчезает, сколько важных событий проходят незамеченными в тени? Думаю, я окунулся во что-то более крупное и глубокое, чем заклинание невидимости. Думаю, этот канджи делает меня бестелесным, как тень. Он не просто дает мне исчезнуть – я перестаю существовать.

Завопив от ужаса, последний резач бросился вверх по тропе, к вершине Сердца Холода. Он сделал не более десяти шагов, прежде чем снежная женщина появилась прямо перед ним.

Кику раскрыла ладонь, явив свежую камелию. – Это интересная теория. Даже если я поверю, что ты благословлен Мёдзин Объятий Ночи, это не объясняет, почему ты все еще треплешь языком. Сделай что-нибудь, если можешь.

Тоши вновь опустил рукав. – Я уже сделал.

Кику кивнула в сторону бушующей йуки-онна. – Может, стоит сказать ей, а то она явно этого не заметила.

Мозго-Грыз вполз на уступ. Под ним последний резач рухнул замертво на снег.

- Пожалуйста, - сказал незуми. Он упал на колени и прижал руки к каменному уступу. – Не дайте ей меня забрать.

Кику замахнулась ногой, чтобы спихнуть трясущееся тело Мозго с уступа, но Тоши остановил ее поднятой рукой.

- Я связал себя … я стал частью важнейшего аспекта мёдзин. Она впустила меня.

Снежная женщина подняла взгляд на уступ. Ледяной ветер сдул ее распущенные черные волосы с лица. Мозго-Грыз закричал.

Ее глаза были пустыми черными омутами, жуткими дырами, за которыми простиралась бескрайняя ледяная пустота. Она раскрыла свои бледные губы и испустила страшный вопль, пронзивший уши Тоши и заставивший его содрогнуться.

Она воспарила к скале, на которую только что взобрался Мозго-Грыз.

Кику схватила Тоши за руку. – Ближе к делу, очимуша.

- Тень это аспект Ночи. Как и холод … эта ледяная пустота, заставляющая людей жаться друг к другу зимой. – Он протянул руку. – Она олицетворяет холод. Холод это часть ночи. С помощью моей мёдзин, думаю, мы сможем подчинить йуки-онна нашей воле. Потому что, если подумать, ее сущность – лишь один из аспектов силы моей покровительницы.

Снежная женщина подлетела к краю отвесной скалы. Кику отмахнулась от слов Тоши. – Снежная женщина, не лошадь, которую можно укротить, или собака, которую можно посадить на цепь. Она сила природы.

- Это точно. Не думаю, что у нее даже есть собственная воля, которую можно было бы сломить. Но я уже доказал, что ее можно вести за собой. Теперь, все, что нам нужно, это доказать, что ее можно подчинить.

- Хватит уже. Прекрати свою болтовню и сделай что-нибудь, óни тебя побери.

- Ладно, но не ори на меня, когда тебе это не понравится. Дай руку. Мозго, ты тоже.

Незуми вскочил на ноги и без раздумий сунул руку в ладонь Тоши. За спиной Мозго-Грыза показалась голова йуки-онна с глазами на уровне уступа.

Тоши быстро нацарапал символ на руке Мозго и повернулся к Кику, протянув ей свою ладонь.

Йюши замешкалась. Бросила последний взгляд в сторону снежной женщины и положила руку в ладонь Тоши. Он нанес тот же знак, сунул джитту в ножны, и, держа ладонь Кику, свободной рукой схватил лапу Мозго.

- Мы свободны, - произнес Тоши, - связаны лишь друг с другом. Моя жизнь ваша, ваши – мои. Вред одному, это вред всем. Выжившие должны отомстить. Взятое у хёдзан, да вернется десятикратно.

Пока он говорил, волна холода прошла сквозь его руки к ним. Спина Кику застыла, и она сделал резкий нервный вдох. Мозго-Грыз завопил от ужаса.

- Она уже здесь!

Тоши держал их за руки. – Не отпускайте, - сказал он. Он шагнул вперед, к протянутой руке йуки-онна. Он не сводил глаз с ее жутких черных бездн.

Снежная женщина положила руку на лоб Тоши. Он вздрогнул в конвульсии, и едва не раскрошил ладонь Кику и не вырвал руку Мозго из плечевого сустава. Его брови покрылись инеем, и он почувствовал, как падает температура его тела.

На плато, под замороженными трупами и снежным покровом, зажегся круг символов, начертанный Тоши. Он несколько часов провел, располагая знаки своей ками-покровительницы, банды мстителей, и ледяных объятий бесконечной тени, пока они не образовали круг на земле. Все эти символы теперь горели зловещим фиолетовым пламенем, того же цвета, какой сейчас исходил от соединенных рук Кику, Мозго, и Тоши.

Фиолетовый свет вспыхнул под ладонью йуки-онна в том месте, где она коснулась Тоши. Он услышал сдавленный плопок и почувствовал сильный удар, отбросивший его назад. Кику и Мозго-Грыз отлетели вместе с ним, а саму снежную женщину отшвырнуло взрывной волной, как сухой лист порывом шквального ветра.

Страшный дух завопил, рухнув со всей высоты на плато. Она приземлилась внутрь круга из горящих символов, и фиолетовое пламя набросилось на нее, словно молнии на громоотвод. Крича и содрогаясь, йуки-онна  заорала так громко, что камни вокруг них начали трещать.

Через мгновение ее не стало. Мерцающие огни исчезли, жуткий звук затих, и потрепанная, а оглушенная троица осталась лежать на скалистом уступе.

Зловещий сумрак растворился, и лучи утреннего солнца вновь пролились на заснеженную гору. Тоши поднялся на ноги, вглядываясь вниз, на плато. Весь выпавший на ней снег растаял, оставив на земле лишь начертанные канджи и трупы людей Урамон.

Мозго-Грыз стоял на четвереньках, молясь и рыдая. Кику сидела, прижавшись к отвесному утесу, и растирала свежую отметину на руке.

- Добро пожаловать в мстители хёдзан, - сказал Тоши.

- Я убью тебя за это, Тоши.

- Не без последствий, - весело сказал он. Он показал ей свою татуировку хёдзан на тыльной стороне ладони. – Любого из нас ждут огромные неприятности, если он пойдет против остальных. Я сейчас вам быстро поясню, как у нас в банде все устроено. Пока что, скажем, мы лишь обязаны присматривать друг за другом и наслаждаться тем, что все мы живы, ага?

Кику с хлопком раскрыла веер и тяжело опустилась на скалистый уступ. – Рано радуешься, очимуша. Еще ничего не кончено.

- В определенном смысле, кончено.

- Пока что. –