Ключ Эдема - Макс Кроу

— Мудак вонючий, — Вадим не удержался и, схватив старика за грудки, рывком поднял со стула и встряхнул. — Что ты тявкаешь?!

В глазах доктора появился страх, он распахнул рот, судорожно вдыхая.

— Отпусти его, — Алекс придержал моряка за руку. — Это не ложь. Человеческая память так устроена. Она постоянно проигрывает события, как в записи, копирует их и уничтожает исходники. Но эти копии — не точные клоны первичной информации, они — ее пересказ. Поэтому людям свойственно что-то забывать или запоминать в искаженном виде. А если какой-то участок воспоминаний заблокировать, он не будет перезаписываться. То есть фактически — сотрется.

Вадим медленно разжал пальцы и брезгливо отряхнул руки. Доктор рухнул назад на стул, который захрустел под его тяжестью.

— Какого хрена?

«Зачем было так с нами поступать? Мы что, крысы какие-то? Кролики?!» — Вадим чувствовал, как тяжело бьется сердце. Он тоже совсем не мальчик, и переживания так просто не проходят. На секунду перед глазами потемнело, но он взял себя в руки.

— Что это был за проект? Какое задание?

— Я не знаю.

Кулак Вадима просвистел в воздухе. Рагульский сжался, закрывая голову руками:

— Я не знаю! Клянусь! Не знаю!

Он пугливо выглянул из-под руки, посмотрел на разъяренного моряка, затем на Алекса, который будто между прочим проверил наличие патронов в магазине. Выпучив глаза, он хриплым шепотом прокричал:

— Я могу назвать адрес, куда сдавал отчеты.

— Москва, Кремль? — горько усмехнулся Вадим.

— Нет, — доктор был даже удивлен таким предположением. — Это в ГДР, тьфу ты, в Германии. Мюнхен.

— Мюнхен? — не веря собственным ушам, переспросил Вадим. — У немцев? Какого лешего?

— I know… I think, — произнесла Сэб, прислушиваясь к их разговору. Она переглянулась с Алексом, и тот согласно кивнул.

— Что? Чего вы тут перемигиваетесь? — прошипел Вадим, отходя от Рагульского.

Они отодвинулись к выходу, чтобы доктор их не услышал.

— В Мюнхене находится один из важнейших штабов тамплиеров, — сказал Алекс на английском. — Второй по величине после Лондона.

— Ух ты, вот это да! — фыркнул Вадим. — А какое это имеет отношение к «Гидре»? Я советский солдат, мальчик! Нам тогда фашисты поперек горла были.

— Вам — не спорю. А то, что ваши государства имели тесный контакт до Второй Мировой и после — это факт, с которым нелепо спорить.

— Насрать мне на ваши факты, — прорычал моряк. — К черту. К черту!

Он бросил взгляд на сгорбленного Рагульского, развернулся и стремительно покинул катер. Спрыгнув на берег, утонув по щиколотку во влажной гальке, он почувствовал себя лучше, но мерзкое ощущение не покидало. Будто он испачкался, но не снаружи, а изнутри. Так запросто не отмоешься.

Он сунул руки в карманы джинсов, пошел вдоль побережья. Время к закату, солнце устремилось к горизонту, будто и впрямь небо было пологим. Вода потемнела раньше неба и сразу стала какой-то отталкивающе-холодной. Вадим остановился, уперев взгляд в горизонт.

— Уезжаем, — послышалась команда позади.

Он обернулся, увидел, как Алекс и Сэб прыгают с катера на берег. Белобрысый парень отправил свою спутницу к машине, а сам подошел к Вадиму.

— Это сложно, да? — он спросил без улыбки, но его голос и выражение лица располагали к беседе.

Вадим сначала хотел послать его куда подальше, но не смог. Фыркнул, отмахнулся, устало потрепал затылок, пытаясь сформулировать хотя бы часть одолевающих его чувств.

— Да, непросто, — усмехнулся Вадим, с удивлением осознавая, что это самые точные слова, которые можно было найти в данной ситуации. — Прожить полвека, чтобы узнать, что мою память кастрировали, и что я в прошлой жизни был еврейской девчонкой. А я ведь одному парнишке, еврею, вместе с другими полудурками жизни не давал, жидом называл. А вон оно как…

Алекс хмыкнул, пожал плечами:

— Разное бывает. Но про прошлую жизнь — это не совсем корректно. Речь идет не о религиозном значении, а…

— Заткнись, парень, — душевно попросил Вадим.

Алекс помолчал, постоял рядом, хоть было видно, что он мысленно отсчитывает каждую потерянную секунду. Выдержав паузу, он напомнил:

— Этот доктор… У тебя к нему счеты?

— Счеты? — нахмурился Вадим, не понимая, о чем речь. Рагульский его пытал, изувечил морально, а многих из его товарищей угробил. «Счеты» — не совсем подходящее слово. Но затем до него дошел смысл вопроса. — Ты мне его грохнуть, что ли, предлагаешь?

Судя по тому, как молчал в ответ ассасин, Вадим правильно понял. Ему стало тошно, желудок скрутило. Он выругался на родном языке, шокированный таким невероятным предложением. Но взглянув на равнодушное лицо Алекса, вдруг понял, что это не было ни глупой шуткой, ни, собственно, вопросом.

— Он больше не нужен, — сказал тот, приглаживая растрепанные ветром волосы. На бледной щеке проступила щетина.

— Ты что, вальнешь его? — не поверил Вадим, и сам не заметил, как перешел на шепот. — Эй, ты же не отморозок вроде. Что ты там втирал про кредо, что ассасины не убивают просто так.

Алекс посмотрел на катер.

— Я не могу допустить, чтобы его нашли другие.

Вадим отшатнулся от него. Стало холодно, хотя южная теплая ночь была душной.

— Отвали, слышишь? Я в людей никогда не стрелял и не собираюсь. Чтобы живого человека…

Алекс пожал плечами и направился к ржавой посудине, которая служила последним приютом сумасшедшему доктору.

Не оглядываясь, торопливо передвигая отяжелевшие ноги, Вадим поднимался к фургону. Приглушенный хлопок, донесшийся из консервной банки, которая когда-то была катером, заставил его ощутить невероятную тоску, ноющую, как давняя рана. Обернувшись, он увидел быстро поднимающегося по дороге Алекса.

«Мы не из разных поколений, мы из разных вселенных, — подумал Вадим, глядя на бледное непроницаемое лицо парня. — Когда старые волки зализывают раны, на охоту выходят волчата».

Алекс махнул рукой, и Колин, сидящий за рулем, завел двигатель транспортера.

— В Германию? — уточнила Сэб, садясь в салон. — С паспортами как быть? Наши уже не действительны. А новые — без бюро не наштампуем.

— У меня есть человек, — отозвался Колин.

— Документы сделает? А визы?

— Ха! Какое вам гражданство нужно? Заказывайте, — Колин с ухмылкой потянулся к телефону.

— Звони, — Алекс одобрительно хлопнул его по плечу. — Паспорта нам нужны уже сегодня.

— Жаль, — притворно огорчился тот. — Мой приятель любит, когда на вчера.

Германия. Мюнхен. Наши дни

Ночью промышленная зона выглядела пугающе, как декорация к мрачному кино. Одинаковые постройки с нависающими над землей двумя-тремя этажами, с огромными окнами. На стенах сочетались сдержанные серые тона с зеркальными вставками. Осколок луны выглядывал из-за плоской крыши одного из многочисленных зданий. Евро-Индустри-Парк — один из крупнейших объектов в черте города, на территории которого расположены офисы розничных компаний, гигантских торговых сетей и оптовых рынков. Но человеку, который перебрался через ограду и скрылся в тени от стены, не было дела до высоких показателей окупаемости этого места и арендной стоимости. Он пришел тогда, когда рабочий день был закончен, а здания опустели.

Алекс был одет в темные джинсы, кожаную куртку с поднятым воротом, закрывающим лицо до глаз, через плечо висела сумка на ремне. Из своего укрытия он осмотрел территорию. Пусто. Кажется, словно все живое испарилось в одночасье. Полная тишина, залитый светом асфальт и бетон напоминают поверхность безжизненной планеты.

— Прибытие? — спросил голос Сэб в наушнике.

— Подтверждаю, — ответил Алекс, доставая пистолет из-за пазухи. Второй рукой проверил ножи на поясе, будто погладил цепных псов, готовых по команде броситься на врага.

— Мы в радиусе семидесяти секунд. Плюс пять каждый этаж. Учти, когда запросишь помощь.

— Оставайтесь на месте.

— Удачи, кэп.

Алекс, избегая камер, находящихся возле входа, подтянулся на перилах и подбросил в воздух небольшой предмет, напоминающий петарду. Пока хлопушка находилась в воздухе, он кинулся к двери. За спиной послышался хлопок, и белый ослепительный свет окутал его. Алекс сцепил зубы, закрыл глаза рукой и ввалился в дверной проем. Кто бы ни следил за камерами, он не мог бы ничего увидеть, кроме кратковременной помехи.

Алекс осмотрелся. Перед ним была лестница, обвивающая прозрачную шахту лифта. Лампы выключены, но хватает света, проникающего с улицы. На первые ступеньки и вход в лифт была направлена еще одна камера. Алекс обошел шахту с тыльной стороны и, подпрыгнув, зацепился за металлический прут перил. Подтянулся, залез на лестницу и поднялся на второй этаж.

Это был второе обыскиваемое им за сегодняшнюю ночь здание. Если на этот раз снова окажется пусто, то придется потратить много часов на исследование остальных. Отправить туда Сэб или Колина он не мог. Рисковать всей командой неразумно. В случае неудачи, они смогут хотя бы попытаться выскоблить из мозгов объекта нужное воспоминание.