Первые шаги - Софья Непейвода

Вскоре мы добрались до врача. Но, быстро ознакомившись с моим паспортом, тот признался, что не имеет достаточной квалификации для работы со мне подобными и, с кем-то связавшись, спросил, могу ли я подождать до тех пор, пока местные защитники освободятся, чтобы отвезти в специализированную больницу.

— Куда же я денусь, — криво улыбнулась я.

Шло время. То ли мне казалось, то ли под воздействием поля покоя самочувствие действительно немного улучшилось, по крайней мере, звуки стало разбирать легче, да и «коридор» расширился. Но потом поле резко выключили, и сразу же накатила тяжёлая дурнота, в глазах потемнело и в голове вспыхнула боль.

— Так лучше? — Очнувшись, я обнаружила, что поле снова действует и надо мной склонился врач с работодателем.

— Да. Не знаю, может быть поле помогает.

Мужчины устроились за врачебным столом, пообещав больше не убирать поле. Через несколько минут самочувствие снова достаточно улучшилось, чтобы удалось заметить, что оба белоруна сидят, напряжённо глядя прямо перед собой. И хотя они не двигались, создавалось полное ощущение сильной нагрузки, даже переплетённые пальцы рук подрагивали, а на коже выступил пот. Медленно текли минуты и действие поля так же медленно, но верно становилось слабее, из-за чего раздумья сменил вернувшийся страх. К счастью, совсем скоро в комнату вошли два защитника. В тот же момент поле покоя окрепло и я облегчённо вздохнула.

— Как вы? Сами до бассейна доберетесь? — поинтересовался один из защитников.

— Да, — неуверенно ответил отчего-то вздрогнувший Некол.

— Уверены?

— Мы в ванну пойдем, — решил врач, и первым показал пример, открыв проход и залезая вовнутрь. К моему удивлению, Некол последовал за ним и, не раздеваясь и не закрывая двери, мужчины включили воду и улеглись в быстро наполняющуюся ёмкость. Несколько секунд посмотрев на них, защитники обернулись ко мне.

— Идём.

Путь до больницы и происходящее после почти не запомнилось, потому что, несмотря на поле покоя, полуобморочное состояние вернулось. А потом самочувствие резко улучшилось и я обнаружила, что лежу на кушетке, а сбоку доносятся голоса. Не спеша открывать глаза, прислушалась.

— Интересно, кто у вас такой умный, что химере приписывает пищевой код Homo sapiens? Да, положим, опыта у вас нет, но мозги на что?

— Но ведь до сих пор никаких признаков отравления или недостатка питания не было, с чего ты решил, что проблема именно в этом? — я узнала голос моего лечащего врача из больницы.

— Сначала всегда надо исключить самые простые варианты. Чаще всего химеры — достаточно высоконеотические существа, поэтому у них вполне могут возникнуть проблемы на территории Белокермана. Поскольку она до сих пор выжила — значит причина не может крыться, например, в составе воздуха. Теперь обрати внимание на выписанные медикаменты и питание. Вы же всё время, пока она находилась под присмотром, снабжали организм химеры более богатой пищей, к тому же практически все принимаемые лекарства могут использоваться для восполнения недостатка высоких уровней нео.

— Это было использовано для облегчения регенерации и обновления организма.

— С вашей точки зрения. Ну так что, будете оплачивать определение настоящего пищевого кода?

Врач не спешил с ответом.

— Мы оплатим, — вмешался в разговор третий голос, кажется, одного из сопровождавших меня защитников.

Собеседники ушли и, подождав ещё несколько минут, я открыла глаза. Как выяснилось, покинули помещение не все, оставшийся белорун с улыбкой указал на небольшую комнату, скорее напоминающую камеру какого-то прибора.

— Ложись, — а после того, как я устроилась, попросил выпить тягучую серо-бурую массу из стакана и воткнул в шею несколько тонких игл, с трубочками уходящими в стену. — После того, как дверь закроется прошу сообщать о изменении самочувствия в худшую или лучшую сторону до тех пор, пока я не сообщу, что достаточно.

По прежнему находясь под действием поля покоя, я не выразила ни возражений ни опасений и послушно выполнила указания. Сама процедура заняла довольно много времени, но наконец она подошла к концу. Выпустив меня из камеры, белорун убрал поле покоя и предложил отдохнуть, а сам что-то долго просматривал на экране компьютера. Закончив, повернулся ко мне.

— Наверняка белокерманцы заставили тебя выучить свой пищевой код?

— Да, — кивнула я.

— Так вот, тот код, который они дали, тебе не подходит. Вот, — мужчина протянул записку. Впервые за моё пребывание в Чёрной Дыре я увидела местный аналог бумаги: тонкий, гладкий, матовый лист. — Вот этот — советую запомнить.

— Спасибо, — поколебавшись, я всё-таки решила задать вопрос. — А что со мной было?

— Начинающаяся агония, — спокойно ответил белорун, но я вздрогнула. — Сейчас всё в порядке, мы вернули тебя в стабильное коматозное состояние.

— У меня сейчас кома?! — самочувствие настолько улучшилось, что верить в слова собеседника не хотелось.

— Да, на некоторых нео-уровнях.

— А её нельзя как-нибудь убрать?

— Можно. Но лучше этого не делать. Судя по всему, хотя я и не знаю всех твоих жизненных кодов, Белокерман располагается в смертельно опасной для тебя нео-зоне. Сейчас большая часть твоего тела в бессознательном состоянии, соответственно, восприятие приглушено и ты не чувствуешь истинного положения организма. А если тебя вывести из комы — то ты начнёшь мучиться… как например, Homo sapiens, если его лишить воды на долгий срок или поместить в ядовитую или просто лишённую кислорода атмосферу, но при этом поддерживать в полном сознании.

Я вздохнула. Выходит не всё так радужно и, на самом деле, здоровья по прежнему нет…

— Но неужели нельзя как-то изменить ситуацию?

— Здесь — лучше оставить всё как есть и поддерживать жизнь тела специальными лекарствами. Но можно переехать жить в другую, более подходящую тебе нео-зону.

— Куда конкретно? — я подалась вперёд.

— Не могу ответить. Без знания всех твоих жизненных кодов не могу давать рекомендации. А исследование этих кодов стоит денег, и белокерманцы не согласятся нести такие значительные расходы. Хорошо хоть пищевой код оплатили.

— Сколько это будет стоить? — решительно спросила я, вспомнив о наличии кое-какой суммы. Иломор говорил, что у меня на счету есть хорошие деньги. Даже если не хватит — накоплю и оплачу. Жизнь дороже.

— Все коды — пять тысяч рублей[3], — заметив мою растерянность, белорун ободряюще улыбнулся. — Да, понимаю, это слишком дорого. Но если останешься в этой стране, то они не потребуются, а белокерманцы позаботятся об элементарном выживании.