Последний герой. Сказание о Плоском мире - Терри Пратчетт

— Просто немного нездоровится, — сказала Вена.

Менестрель, как ни странно, чувствовал себя как дома.

— Я вырос в горах, — объяснил тот. — Совсем не боюсь высоты.

— А мне вот везде довелось побывать, — сказал Коэн, наслаждаясь видом. — Был там, делал то… Был там же, делал сё… Не вижу ни единого места, где бы я не бывал…

Менестрель внимательно оглядел его с головы до ног. Постепенно он начинал понимать. «Кажется, вот теперь я догадываюсь… — подумал он. — Хвала богам, я получил классическое образование. Осталось только вспомнить цитату».

— «И возрыдал Карелинус, ибо не осталось миров, которые он ещё не покорил», — процитировал он.

— Да кто такой этот тип? Ты его уже упоминал, — сказал Коэн.

— Ты не слышал про императора Карелинуса?

— Не-а.

— Но… он же был величайшим завоевателем! Его империя простиралась от Края до Края. Только Противовесный континент и ИксИксИксИкс остались не завоёванными!

— Я его не осуждаю. На одном ни за какие деньги приличного пива не найдешь, а до другого пока доберёшься, все ноги сотрёшь.

— Говорят, ступив на берег За-Лунья, Карелинус разрыдался. Какой-то философ сказал ему, что существуют другие миры, которые он никогда не сможет покорить. Э-э… Ты немного напоминаешь мне Карелинуса.

Некоторое время Коэн шёл молча.

— Ага, — сказал он наконец. — Это я могу понять. Но я никогда не был таким слюнтяем.

— Итак, — возвестил Думминг Тупс, — время — минус двенадцать часов.

Собравшиеся на палубе воззрились на него настороженно и недоуменно.

— Это означает, что летающая машина сорвется с Края завтра перед рассветом, — объяснил Думминг.

Все посмотрели на Леонарда, завороженно следящего за полётом чайки.

— Господин Щеботанский? — позвал лорд Витинари.

— Что? Ах, да. — Леонард часто заморгал. — Да, аппарат будет готов, только с туалетом у меня возникли некоторые проблемы.

Профессор современного руносложения порылся в бездонных карманах своего балахона.

— Где-то должен быть… Специально по такому случаю я захватил пузырек… Честно говоря, в море у меня те же самые проблемы.

— Я имел в виду проблемы, связанные с разреженным воздухом и низкой силой тяготения, — уточнил Леонард. — О которых поведал единственный уцелевший моряк с «Марии Песто». Хотя вроде бы сегодня днем я придумал конструкцию туалета, в котором посредством воздействия разреженного воздуха достигается эффект, как правило, связанный с силой тяготения. Также будет задействовано лёгкое отсасывание.

Думминг кивнул. Когда дело касалось механики, он соображал довольно быстро, и в его воображении автоматически возникла нужная картинка. Теперь он не отказался бы от воображаемого ластика.

— Э-э… Да. — Усилием воли он наконец прогнал жуткое видение. — Итак, вернёмся. Ночью от баржи отстанет бóльшая часть судов. Даже при магическом ветре мы не рискуем подходить к Краю ближе чем на тридцать миль. Нас может утянуть течением и сбросить вниз.

Услышав эти слова, Ринсвинд, стоявший у леера и с печальным видом смотревший на воду, вдруг оживился.

— А до Крулла отсюда далеко? — спросил он.

— До Крулла? Сотни миль, — ответил Думминг. — Мы стараемся держаться подальше от этих пиратов.

— Значит, мы идем прямо в Окружносеть?

Формально возникла тишина, нарушаемая громкими невысказанными мыслями. Каждый срочно пытался придумать причину, по которой было бы глупо рассчитывать на то, что именно он должен был подумать об этом, но одновременно следовало полагать, что об этом просто обязан был подумать кто-то ещё. Окружносеть считалась самым грандиозным рукотворным сооружением, она опоясывала почти треть мира. На Крулле целая цивилизация существовала лишь на том, что попадалось в Окружносеть. Крулльцы питались в основном суси, а их неприязнь к остальному миру выражалась в постоянном расстройстве пищеварения.

Сидевший в кресле лорд Витинари язвительно усмехнулся.

— Именно туда. Насколько мне известно, Окружносеть протянулась на несколько тысяч миль. Тем не менее, насколько мне опять-таки известно, крулльцы уже не превращают захваченных моряков в своих рабов. Они просто назначают за их головы разорительные суммы.

— Пара шаровых молний, и от этой Окружносети только ниточки останутся, — предложил Чудакулли.

— Но для этого потребуется подойти к ней достаточно близко, — сказал лорд Витинари. — А значит, нам придётся приблизиться к Краепаду. И одновременно вы будете разрушать единственное сооружение, препятствующее вашему падению с Края? Весьма запутанная проблема, господа.

— Тогда ковёр-самолёт, — пожал плечами Чудакулли. — Как раз для него дельце. У нас есть один такой…

— Мы слишком близко от Края, аркканцлер, — угрюмо напомнил Думминг. — Волшебное поле тут слишком тонкое, к тому же нельзя не учитывать сильные воздушные потоки…

И тут с громким шорохом перевернулась страница чертёжного альбома.

— А и верно, — сказал Леонард, скорее обращаясь к себе, чем к кому-либо ещё.

— Прошу прощения? — поднял брови патриций.

— Некогда, милорд, я придумал весьма простой способ уничтожения вражеского флота. Исключительно как упражнение для ума.

— Но с пронумерованными деталями и списком инструкций? — уточнил патриций.

— Разумеется, милорд. Иначе какое это было бы упражнение? Однако я чувствую уверенность, что с помощью господ волшебников мы сможем использовать это моё изобретение в несколько иных целях.

Он широко улыбнулся. Все посмотрели на нарисованную им картинку. В кипящее море с пылающих кораблей прыгали людские фигурки.

— И вот так ты… упражняешь свой ум? — спросил декан.

— О да. Это ведь всего-навсего рисунок. Практического воплощения у него никогда не будет.

— Но ведь это кто угодно может построить! — воскликнул профессор современного руносложения. — Тут указано все: от стоимости клея до расходов на транспортировку!

— Смею предположить, такой человек может найтись, — скромно заметил Леонард. — Но я уверен, правительство пресечёт его деятельность прежде, чем он успеет зайти слишком далеко.

Улыбку, появившуюся на лице лорда Витинари, не смог бы запечатлеть даже такой гениальный художник, как Леонард Щеботанский.

Очень осторожно, прекрасно понимая: урони одну — и даже не успеешь этого понять, бригада из студентов и подмастерьев устанавливала клетки с драконами на полки в заднем отсеке летающей машины.

Когда какой-нибудь из дракончиков икал, все замирали. Не замирал только Ринсвинд — он мигом оказывался за большим штабелем досок на расстоянии многих ярдов от драконов.

— Все они питались по специальной, составленной Леонардом диете и в течение четырех-пяти часов будут вести себя смирно, — сказал Думминг, в третий раз вытаскивая Ринсвинда из-за штабеля. — Первые две ступени получали пищу через тщательно отмеренные промежутки времени; причем у первой ступени возникнет позыв изрыгнуть пламя именно в тот момент, когда вы достигнете Краепада.

— А если мы где-то задержимся?

Думминг глубоко задумался.

— На вашем месте я бы не стал задерживаться, — наконец сказал он.

— Большое спасибо.

— Драконов, которых вы возьмёте с собой в полёт, нужно будет кормить. Мы погрузили смесь лигроина, каменноугольного масла и антрацитовой пыли.

— И это я должен буду кормить драконов?

— Да.

— На этом деревянном корабле? Высоко-высоко в небе?

— Ну, в техническом смысле, да.

— А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. Техника меня особо интересует.

— Строго говоря, внизу ничего не будет. Как такового. Э-э… Но вы будете двигаться очень быстро, поэтому на то, чтобы упасть, у вас просто не будет времени. — Думминг заглянул Ринсвинду в глаза, пытаясь отыскать там искру понимания. — Или, иными словами, это как будто ты всё время падаешь, но об землю так и не ударяешься.

Над их головами довольно шипели драконы. Клубы пара струились сквозь пляшущие тени.

— О, — промолвил Ринсвинд.

— Понял? — спросил Думминг.

— Нет. Я просто надеялся, что, если я промолчу, ты больше не будешь мне ничего объяснять.

— Ну, как дела, господин Тупс? — спросил вышагивающий во главе волшебников аркканцлер. — Как наш большой змей?

— Всё идёт по плану, аркканцлер. Время — минус пять часов.

— Правда? Отлично. Ужин через минус десять минут.

У Ринсвинда была небольшая каюта с холодной водой и бегающими крысами. Большую её часть, помимо койки, занимал сундук. Вернее, Сундук.

Это был ящик, который передвигался на множестве маленьких ножек. Волшебный ящик, насколько знал Ринсвинд. Сундук принадлежал ему уже много лет и понимал каждое его слово, но подчинялся, к сожалению, примерно одному из сотни.