Дороги - Яна Завацкая

— Ну, это уже есть, - пробормотала Ильгет.

— И это не случайно. Ты же понимаешь, что происходящее с тобой, включая смерть ребенка и эта пальба - это не случайности.

— Это было покушение? И ты… спас меня?

— Вроде того. В общем-то, я совершенно этого не ожидал, и все получилось спонтанно…

Арнис отвел глаза.

Если бы это не получилось спонтанно, ему не следовало спасать Ильгет. Ему нужно было проследить за ней…

Хотя в итоге так лучше. Встреча с сагоном сейчас преждевременна. Общая ярнийская операция еще не подготовлена.

— Спасибо, - Ильгет смотрела на него расширенными глазами, думая, что совсем недавно этот человек принял на себя пулю, которая предназначалась ей.

— Подожди со спасибо… подожди, Ильгет. Ты еще многого не знаешь.

Он одним глотком допил вино.

— Встреча с сагоном. Исходов может быть четыре. Первый - полное подчинение человека сагону, превращение его в зомби, в марионетку, полностью лишенную воли. Таких мы называем эммендарами. Второй - добровольное согласие человека на сотрудничество с сагоном. Конечно, относительно добровольное! Сагон идет на любой обман, на манипуляцию. Он докажет тебе все, что угодно. Они телепаты, отлично знают все твои слабые места, знают, как на тебя воздействовать, они владеют техникой ментального подавления. Таких людей, добровольных сотрудников сагонов, мы называем сингами. Синги для сагонов выгоднее, чем эммендары! Эммендар - зомби, живущий за счет энергии сагона, он живое орудие, и сагон на него тратит часть сил. Синг автономен, но действует в интересах сагона. Понятно объясняю?

— Да. А третий и четвертый исходы?

— Третий исход - безумие. Часть людей не выносят давления и теряют рассудок. Причем, как правило, это необратимо. Мы, по крайней мере, пока не умеем лечить такие расстройства. Поражение обычно очень тяжелое. Четвертый исход - физическая смерть.

— Тоже… от давления?

— Иль, я, наверное, плохо объясняю… видишь ли, сагоны часто перед тем, как говорить с человеком, намеренно создают условия… такие, что человек уже ранен, измучен, близок к смерти. Ты ж понимаешь, что в этом состоянии человек легче поддается любому воздействию. И потом…

— Арнис! - воскликнула она, хватая его за руку. Он опомнился, бросил на стол согнутую в узел стальную ложечку. Потом поднял ложечку и стал аккуратно ее разгибать и выправлять.

— Сагоны и сами применяют крайние степени болевого воздействия… пытки. Причем они это делают гораздо эффективнее, чем люди…

У него перехватило дыхание. Он закрыл глаза и замолчал. Тихо, тихо. Все хорошо. Не надо ничего вспоминать. Потом. Все потом.

Сагон ведь знает, чего ты боишься больше всего…

— Ну и некоторые умирают, конечно. Те, кто не сломался до конца.

— Господи, - прошептала Ильгет.

А еще они любят создавать невыносимые этические ситуации и наслаждаться, наблюдая, что выберет человек… и что бы он ни выбрал - все будет плохо. Отвратительно.

Этого Арнис не стал говорить. Он овладел собой. Взял Ильгет за руку.

— Вот так, девочка. Именно так обстоят дела. Мне очень жаль, но именно тебе предстоит встретиться с сагоном. Он выбрал тебя. Ты чем-то понравилась ему.

— Это точно? - слабым голосом спросила Ильгет. Он кивнул. Безжалостно.

— Да. Это точно.

— Что же мне делать?

— Иль, есть еще пятый исход. Может быть… есть маленькая вероятность, очень маленькая. Но наша служба почти полностью состоит из людей, которые беседовали с сагоном - и остались свободными и живыми. Я встречался с сагоном.

— Что он сделал с тобой?

Выжег изнутри. Превратил в чудовище.

— Ничего особенного… со мной он применял другую тактику… я не хочу об этом сейчас говорить, Иль, - сказал он, - это тебе не поможет. С тобой будет не так. Но есть небольшая вероятность, что тебя успеют вовремя спасти.

Он помолчал. Надо быть честным до конца. Если уж начал говорить…

— Иль, у сагонов есть слабое место. Они почти неуязвимы. Их нельзя поймать. Сагон способен телепортироваться в любой момент. Он постоянно сканирует пространство вокруг себя, ты просто к нему не подойдешь с оружием. Но есть исключение. В момент напряженной беседы с тем, кого он избрал… в этот момент сагон становится глухим и слепым. В смысле, он почти превращается в человека. Он забывает о собственной безопасности. Его можно убить.

— Хронги бессмертны.

— Сагоны тоже бессмертны. Ты не убиваешь его, а переводишь в ЭИС - энерго-информационное состояние. Они не уходят, как люди, они остаются где-то возле нашего физического мира и потом воплощаются снова, выбирают себе тело, строят его… на это уходят иногда десятилетия. В форме ЭИС сагон почти не опасен. Ну как бес примерно… то есть на мозги капать он может, а вот реально воздействовать - нет. Если бы нам сейчас удалось перевести всех ярнийских сагонов в ЭИС, мы легко освободили бы планету. Эммендары бы сдохли сами, сингов в основном удалось бы переубедить. Через пару десятков лет новая попытка сагонов наткнулась бы на сопротивление. Для нас очень, очень важно уничтожить физическое тело сагона.

— Вы пытаетесь спасти Ярну? Почему?

— Иль, это война - она давно идет и по всей Галактике. Мы вообще пытаемся выдавить сагонов из Галактики. Квирин и Федерация - единственные, кто способен серьезно противостоять сагонам. Но нас не так много… Однако если мы позволим сагонам захватывать другие планеты, они выйдут и на Квирин… Пока мы защищены, но… так уж сложилось, Иль, что мы воюем против них.

Он взглянул ей в лицо.

— Иль, я буду говорить честно. Перед нами никто не ставил задачу спасти тебя. Задача другая - через тебя выйти на сагона. И убить его.

— Когда он будет… общаться со мной.

— Именно так. Это очень важно. Несколько человек заняты только этим. Выследить и убить одного сагона - это очень большая часть успеха всей операции.

— Господи, - Ильгет прикрыла глаза рукой.

— Иль, я сделаю все возможное, чтобы спасти тебя. Да и не только я… все мы сделаем все возможное… Если… если не будет поздно.

— Арнис, - ее глаза были ясными и спокойными, - понимаешь, в чем дело… ведь для того, чтобы вы могли убить сагона, вам нужно какое-то сопротивление с моей стороны… в смысле, чтобы он не в первую же минуту превратил меня в марионетку… или свел с ума. Но ты знаешь… ты ведь уже меня изучил… я очень слабый человек. Если, например, меня пытать, то я уже через минуту сломаюсь и все выдам. Да и вообще, ну знаешь же… слабый я человек.

— Вообще да. Мы анализировали твой психотип. Да. Ты слабый человек. Но видишь ли… сагон не назвал бы твоего имени, если бы не рассчитывал на длительное и интересное общение с тобой. Сагон не мог ошибиться. Ему интересны в первую очередь люди, которые сопротивляются. Так было всегда. Словом, раз он твое имя назвал…

Он умолк. Во рту пересохло и горело. Господи, ведь это цинизм. Полнейший цинизм. Нельзя так.

— Хорошо, - сказала Ильгет, - раз так, то конечно… пусть.

Мы ведь могли бы спасти тебя. Прямо сейчас. Забрать на Квирин. Там он не достанет тебя никогда.

— Я хочу, чтобы ты знала, Иль… возможность тебе не встречаться с сагоном есть. Увезти тебя отсюда на Квирин, навсегда - можно. А вероятность того, что после встречи с ним ты выживешь… по статистике это 8 процентов.

Ильгет долго молчала, глядя в сторону. Потом сказала.

— Если вам нужно, чтобы я встретилась с сагоном, то пусть так и будет.

Глава 2. Смертельная грань.

Ильгет взбежала по лестнице на четвертый этаж.

Многое изменилось в последнее время, и если подумать - то даже и не к худшему.

Разве сравнить тот кошмар, ту депрессию, в которую я была погружена всего пару недель назад - и теперешнее состояние готовности ко всему, и страшное, огромное желание ЖИТЬ. Выжить. А недавно готова была добровольно уйти из жизни, не понимала, зачем жить дальше.

Да просто чтобы жить. Глупость какая.

Впрочем, и смерть - не такое уж страшное дело.

Страшно все остальное, что связано с предстоящей Встречей, но пока об этом лучше просто не думать.

Ильгет открыла дверь. Громкий жизнерадостный голос свекрови резал слух.

— Главное, посмотри, как это будет хорошо, обивка с такими цветочками! А этот ваш уголок давно пора выбросить! Такому место только на помойке…

Ильгет сделала пару глубоких вдохов и выдохов. Приласкала Ноку, бешено вертящую хвостом.

Она догадывалась, о чем шла речь. Свекровь уже месяц вела планомерное наступление на их мягкую мебель. Уголок, купленный четыре года назад, почти без единого изъяна, был объявлен безнадежным старьем, а взамен мамочка пыталась всучить детям какой-то супердешевый (всего лишь месячный заработок Ильгет) и очень красивый гарнитур с цветочками, который продавала ее знакомая (и никак не могла продать). Пита, как всегда, мычал что-то - да, мама, да… и по обыкновению просто оттягивал момент покупки нового уголка, хотя потом за глаза ворчал на мать. Ильгет никто не спрашивал.