Я не могу без тебя. Как выбирать подходящих партнеров и не терять себя в отношениях - Екатерина Хломова

заслуживает любви и внимания, внутренний критик голосом родителей вечно шепчет ей, что она недостаточно хороша), недоверие к миру вообще и к мужчинам в частности (ведь с самого детства девочка понимает, что мир небезопасен для нее, а взрослые – это люди, которые могут ранить и подвести). Такая девушка с легкостью жертвует собой, чтобы понравиться другим людям. Она всегда остро реагирует на критику: любое добродушное подшучивание или небольшое замечание по работе воспринимаются очень болезненно, потому что сразу обобщаются до отрицания всей личности – «ты вся плохая». Она испытывает сложности с контролем над эмоциями (либо тонет в них, либо избегает любого их проявления, потому что в детстве никто не учил ее бережно обращаться с чувствами, не объяснял, что все они нужные, важные и что она может быть принята любой).

Девочка, которой не давали высказывать мнение («Я – последняя буква в алфавите»), вырастет робкой, неуверенной, не умеющей отстаивать свою точку зрения. Ребенок, которого били, вырастает либо жертвой (его и дальше бьют), либо агрессором, который бьет сам. Да-да, есть женщины, которые бьют мужчин, и они не раз приходили ко мне на терапию. Хорошо, что конкретно у моих клиенток мужчины не отвечали тем же. А что, если бы отвечали?

Но чаще, конечно, женщина без границ становится жертвой жестокого обращения. Она продолжает объяснять пренебрежительное или неуважительное отношение мужчины тем, что она «плохо старается». Такая женщина готова терпеть любые притеснения от партнера, ведь в ее представлении виновата она. Плюс к этому, если ей не разрешали выражать свои эмоции, она даже не протестует и не плачет. Интересно, что объяснение этому мы можем увидеть даже на снимках МРТ. Оказывается, при активации травматического опыта отключаются так называемые зоны Брока, а это речевой центр мозга. Поэтому любая травма может БУКВАЛЬНО лишать дара речи.

МОЯ ИСТОРИЯ

Мое осознанное детство пришлось на 90-е годы, когда задачей среднестатистической московской семьи было выживание. Родители работали на трех работах, чтобы обеспечить нам хорошую жизнь. Как ребенок, который был во многом предоставлен сам себе, я остро ощущала нехватку поддержки.

До прихода в длительную терапию я строила свою реальность, исходя из жажды дополучить признание и интерес своими достижениями. Уже потом я начала осознавать, как сильно искала одобрения, когда работала одновременно в 12 проектах. Сперва ждала одобрения от родителей, потом от мужа.

Я боялась показать себя настоящую: где-то грустную, где-то потерянную и неуверенную. Так родилось условно «ложное я» – социальная маска, которая соответствовала требованиям внешнего мира. Только вот там не было места для моих подлинных чувств, а соответственно и для подлинной близости.

В браке мне тоже было трудно, ведь настоящее отделение от родителей с опорой на безопасность и чувство своей ценности помогает реалистично смотреть на мир, на отношения, но я его еще не прошла на тот момент. Я считала себя хорошей, только если меня хвалил муж.

Он был самым лучшим для меня, если хорошо ко мне относился. Если же что-то шло не так, мое хрупкое доверие моментально распадалось на тысячу осколков. Обесценивалось все, что было до того, и я погружалась в воронку своей травмы (чувствовала себя маленькой непринятой девочкой), откуда на тот момент совершенно не умела выбираться.

Мне нужно было очень много любви, поддержки и внимания. Сейчас я понимаю, что рассчитывала получить все это от мужа. Но тогда действовала глубоко бессознательно. Я боялась отпускать его далеко, ведь в глубине души не считала себя тем человеком, к которому хочется вернуться. Это было очень горько и заставляло меня ожидать большего, чем один взрослый человек способен дать другому.

Конечно, все это привело к нашему отдалению. Я злилась, чувствовала ярость и бессилие. Получается, что брак стал для меня повторной травмой. Я снова подтвердила свою неценность и равнодушие других к моим проявлениям. Тогда я еще не знала, что мы играем в игру под названием «эмоциональная зависимость», и если с ней ничего не делать, то можно сгореть дотла и сжечь все живое вокруг.

Видимо, только ощущение того, что я «достигла дна» и могу символически оттолкнуться от него, позволило мне начать исследовать, что я делаю не так. Тогда я стала изучать эту тему, разбираться, что развалило мой брак. И благодарна себе за то, что нашла достаточно смелости, чтобы предположить, что не «мир плохой и равнодушный ко мне», а где-то есть внутренняя поломка, и пока я не «починю» ее, буду несчастлива.

Поломка эта и была эмоциональной зависимостью, изучению которой я посвятила последующие 10 лет. На этом пути было много боли и неприятных открытий о себе, признания своих ошибок, горечи от утраты того, чему уже не суждено случиться. Но именно этот челлендж сделал меня в лучшем смысле взрослой, принес мне внутреннюю устойчивость, цели, желания, ресурсы на их воплощение, счастливую жизнь и, в конце концов, гармоничные отношения с любимым и любящим меня мужчиной.

Предлагаю еще больше узнать о том, как у вас обстоят дела с границами, вернее, есть ли последствия их нарушения. Для этого используем классификацию Элинор Гринберг. Частично эта информация есть в описании психолога Марины Семилеткиной.

Элинор Гринберг – доктор философии, американский психотерапевт – выделила 6 критериев нарушенных границ. В ее модели эти критерии красиво объединены – их первые буквы образуют слово «MISERY» (в переводе с английского «страдание»), ведь человек с нарушенными границами неизбежно страдает.

Итак, какие 6 критериев сигнализируют нам, что у человека есть проблемы с границами:

1-й критерий: М (Mother) – проблемы с матерью. Женщина хоть и выросла, но все еще эмоционально не отделилась от мамы (или папы). Она живет в ожидании родительского одобрения, а партнеров выбирает, похожих на папу или маму (бессознательно, конечно).

2-й критерий: I (identity) – проблемы идентичности. Не чувствуя, что нас любят и принимают такими, какие мы есть, мы искажаем свое истинное «Я», свою сущность, приспосабливаемся. Наша подлинная идентичность не формируется, возникает фальшивое или «ложное я».

Это внешняя маска – она помогает приспособиться к требованиям окружающих, но не дает проявляться настоящим чувствам и желаниям. Тогда подлинная близость нам недоступна, ведь она – результат того, что мы можем показать себя настоящих без страха отвержения.

3-й критерий: S (Splitting) – расщепление. Когда плохие и хорошие качества одного и того же человека невозможно уместить в голове. Поэтому люди кажутся либо «хорошими», либо «плохими».

Весь мир делится на черное и белое, на правильное и неправильное. Нет целостного восприятия. Человек обидел, и он «плохой», как будто весь