Маша попала - Сима Гольдман

— Ведунья, — поправляю…

А дальше, как перемотка кинопленки.

— Ну, что Марья, поможем. Приходь к нам завтра к вечору.

Они дружно засмеялись, а я засеменила домой.

Главное домочадцам ни слова ни сказать, а то заклюют ироды.

14

Время тянулось бесконечно долго. Бабуля укатила по делам, а Тимошка опять загрустил.

Кеша всё суетился и порядок наводил. Педант, мой ненаглядный. Вообще он здорово переметнулся в стан старой школы, совсем позабыв обо мне. Слышно разве что, «Ноги подыми, я здеся протру полики» или «не сорь на пол, по рукам дырявым получишь».

Как только он отлучился коровку подоить я метнулась к Тимошке.

— Деда, я к сказочным ходила, — призналась, немного потупив взор.

— Не понимаю я твоей тяги к ним, но голова на плечах есть — поступай как знаешь, — заключил он.

К слову, с того мини-форума славянской мифологии я была вся как на иголках. Вот и чего меня нелегкая туда потащила?

Особенно после влезания в мои мысли Домушки. Это было необычно и немного интимно. Ведь это — обнажение себя в самом прямом смысле слова, когда кто-то влезает в твою голову и копается в ней.

Но это не главное. Самое важное, что я узнала способ вспомнить то, что забыла и в деталях. Как только разберусь с женихом, то если повезет обратиться повторно попрошу, чтобы показали мне всё.

— Деда, там была Домушка. Она мои воспоминания о встрече с Иваном просматривала. И они обещали помочь. Завтра на закате мне к ним нужно.

— Конечно, но не волошби. Он учует тебя.

— Кто?

— Ды Иван. Он из охотников на ведьм. Находит ведуний и жжет их с деревнями.

— Деда, Бога побойся, деревню-то за что?

— За пособничество. Знали, мол, но молчали.

Чудеса двадцать первого века, да и только. Что-то я не слышала, чтобы деревни горели после приходов инквизиторов. Да и о них лишь в кино слышала.

— Так грех ли это? Фокусы.

— А ты им еще докажи. Бабка и поехала к муженьку мамки твоейной. Чтобы ты вроде частного сыщика значилась и никакой магии. В крайнем случае придерется, что ввела в заблуждение, что ведунья. А так…

Такая вероятность присутствовала, не зря мама говорила, что мужчинам доверять нельзя, а уж симпатичным — последнее дело.

Я, конечно, уверена, что ей просто подсказывал неудачный опыт, а мне еще самой его придется набираться. А пока я решила немного прогуляться — голову проветрить.

Прихватив сумку, я выскочила на улицу, поправляя на ходу плащ. Вот вроде бы лето, а уже осенью веет — прохладно.

— Собралась куда? — догнал меня голос Ивана.

Я нервно поежилась. Только тебя здесь для полного счастья не хватало!

— Вечерняя пробежка, — солгала я, покосившись на свои кроссовки.

Хорошо хоть обувь примерно соответствующая.

— Я с тобой.

Что? Куды собрался, на всю голову болезный?

— Хорошо бежим, — поддел Иван, когда я остановилась у раскидистой яблони на окраине деревушки.

— И какого лешего ты попёрся со мной?

— Хотел убедиться, что моя ведунья никуда не денется.

— Боишься, что сбегу?

Мужчина ухмыльнулся, но ответил:

— Скорее опасаюсь.

Умом мужчину не понять… Ну вот правда, то жизнь моя нужна, то сердце и безымянный палец…

— Ты просто сумасшедший, — заключила и бросилась снова бежать, имитируя пробежку.

Мы почти достигли леса, когда Иван, находящийся в нескольких метрах впереди вдруг как подкошенный свалился. Раздался громкий хруст и протяжный стон. Со всех ног я бросилась к нему.

— Стой! — выкрикнул мужчина за секунду до того, как затормозить было бы уже невозможно. Я застыла буквально в шаге от огромной ямы, прикрытой ветвями и листьями.

— Что это? — никак не могла взять в толк.

— Яма для медведя.

— Нет. Это как раз я поняла. Совершенно неясно почему она не в лесу, а перед ним.

Я заглянула вниз. Между кольев лежал распластанный Иван. Первой мыслью было вызвать спасательный вертолёт, но… Есть же иные способы вытащить его оттуда.

— Попытайся пошевелиться, — предложила я, склоняясь поближе над ямой.

Гримаса боли исказила симпатичное лицо мужчины, но он, сцепив зубы не выдал ни звука. Храбрился, значит.

— Пока не могу, — Иван закашлялся и на губах выступила кровь.

В ушах застучало. Кровь прилила к ушам, а сердце гулко застучало. Ну уж нет, может я и не в восторге от мужика, но смерти никому не желаю, даже этому ироду. Голова пыталась что-то сообразить, но ничего путного на ум не приходило.

— Помогите! — истошно завопила я в надежде на случайного путника или лесника поблизости.

Никто не откликнулся. Все еще призывая помощь, я начала искать вблизи хоть что-то, что могло бы помочь спасти его. Рядом оказалась веревка. Ею была натянута большая ветка с буйной листвой. Вероятно, чтобы медвежью тушу потом нести было проще. Да вот только не понятно зачем, ведь от кольев шкура будет не пригодна для шубы. Разве что на мясо… Какие-то странные браконьеры завелись здесь.

Отвязав веревку, я закрепила ее вокруг ближайшего деревца и вокруг талии. Подергала. Вроде крепко. Должно выдержать. Что именно делать, когда спущусь, я даже не представляла, но знала, что всяко лучше попытаться помочь там на месте, чем стоять здесь или бежать в деревню.

— Не нужно, — прохрипел мужчина.

— Надо, Ваня, надо.

Я ухватилась одной рукой за веревку и начала спуск, перехватив второй рукой узел на талии. Холодный пот прошиб, как только Иван снова застонал от боли, и пришлось ускориться.

— Погоди немного. Я тебя вытащу!

— Не надо… Послушай… Меня прокляли, давно дело было. Бессмертным я стал.

Кощей что ли?

— А помирать-то чего удумал? — я спрыгнула рядом и искала как бы обойти колья.

— Только с ведьмой из рода Болотовых рядом становлюсь человеком. Я так устал от этих скитаний и поисков… Отпусти меня просто… — закашлялся снова мужчина.

— Давай так, я тебя вытащу, а уж потом своими руками придушу, а пока живи.

Приступ становился все сильнее, и я наконец смогла подобраться достаточно близко. Кровь просочилась сквозь одежду, и красная лужица растекалась из-под тела.

Нет. Только не так ты умрешь. Вытащу и сама прибью.

— Помогите-е! — продолжила я кричать, сжимая края раны на животе.

Голубое свечение вырвалось из ладоней и стало