Маша попала - Сима Гольдман

Ладушки. Чайник ставьте, пора бы уже и перекусить.

Внезапно раздался хлопок, а затем резко отворилась дверь.

Я в ужасе подпрыгнула.

— Ну, что не ждали⁈

Беда, как говорится, не приходит одна. Или одна, но глобальная.

На пороге стоял промокший и невероятно злой мужик из подвала.

— А Вы как это… здесь? — пискнула я, пятясь.

— Выбрался, ведьма, — он стряхнул капли воды с рубахи, хотя в этом не было никакой нужды, влага уже успела впитаться и промочить ткань.

— Жизни лишать пришли? — так с Тимошей в руках и уперлась в подоконник спиной.

— Пришел… — он начал медленно наступать в моем направлении.

— А может, чаю? — неожиданно предложил дед.

Инквизитор притормозил и захлопал ресницами, а я вдруг поняла, что не могу отвести от него глаз. Надо признать, симпатичный товарищ.

И чего это я? Он меня убить пришел, а я… Эх, безголовая.

— А может и чаю, — не менее неожиданно согласился мужчина.

Он прошел и уселся на софу, в ожидании.

— Мы с Вами взрослые люди, — начал беззаботно Кеша, наливая в кружку кипяток,

— Ну или почти люди. Так вот… Может, договоримся?

А вот это уже коммерческий подход. Сейчас многоуважаемый Инногентий постарается «купить» инквизитора. Подумать только!

— Ну, давайте договоримся, — он перекинул ногу на ногу и улыбнулся, — Что вы можете мне предложить?

Я, честно говоря, немного впала в прострацию и не представляла, стоит ли мне расслабиться или бежать и паковать чемоданы, пока мужик отвлёкся.

— Понимаешь, соколик, — развел ручками черными и мохнатыми Инногентий, — А нам то особо нечего предлагать тебе… Хотя… Жениться хошь? У нас вон, Манька в самом соку, готова в любой момент замуж пойти за тебя.

— Что? — выкрикнула я, остановленная в своей попытке побега.

Одновременно с этим мужчина подавился горячим чаем и закашлялся.

— На кой мне эта ведьма сдалась?

— А как же сердце одинокое? Пригреть не надо?

Нет слов — одни эмоции!

— Работорговля в нашем мире давно искорена, — смогла хоть что-то выдавить из себя.

Нет, а что сразу «замуж»? Я что совсем сумасшедшая?

Легально стирать мужику носки может любая, а я в это рабство не впишусь.

Небо осветила яркая вспышка и громыхнуло. Удивительное явление природы.

— Ты знаешь, что, инквизитор, лучше сразу прибей, а за тебя не пойду, — грустно и задумчиво я изрекла, поглядывая в окно.

— За меня? — почему-то переспросил он.

— Угу, — кивнула, — Вообще ни за кого. Без любви не хочу и не могу. Четверть века живу, а еще ни один не полюбился.

— Так это можно исправить, — улыбнулся уже растерявший прыть убиенец, — Что там у тебя есть? Любовное варево или какой еще интересный рецепт?

— Пока мне известно только то, что почти любому мужику любы щи, даже не столь как молодица, а я на такой расклад не поведусь. Да и щей готовить не умею.

Инквизитор задумался и на лицо упала тень.

— Что ж, и ворожить не будешь?

Странный индивид. Кого ж мне ворожить? Его к себе или себя к нему?

12

Мой ужас смешался с паникой, выдавая невиданный ранее выброс адреналина.

— Я откланяюсь, пожалуй, — засомневалась я в верности направления, в котором мы двигаемся.

Никто даже не обратил внимания на мой побег. Уж лучше вымокнуть до нитки, чем быть лотом на торгах. Ливень лил как из ведра. Поправив капюшон дождевика, я выскользнула на улицу. Поежившись, пожалела, что не накинула ничего потеплее.

— Не печалься, — из плотной стены дождя вышел Володька, — Я к тебе с гостинцами. Снова.

Я улыбнулась.

— Как там дочь с зятьком?

— Кое-как, — он засмеялся, — Выясняют отношения с моей Кикиморой. Она у меня строгая, вспыльчивая, но отходчивая. Думаю, общий язык найдут рано или поздно.

Мы прошли к беседке, что дарила хоть и сомнительное, но укрытие. Я глянула на корзинку с презентом, а там рыбные деликатесы, м-м-м…

— Спасибо тебе, — поблагодарила сказочного товарища.

— От чистого сердца, радость ты наша. А воротится старая ведьма и вернется все на круги своя, и никому мы боле не нужны будем.

Что-то обещать и бросаться громкими фразами я не стала, лишь поежившись снова, пожала плечами.

— Может и сладится, — обронила и отвела взгляд.

— Может и сладится, — согласился водяной, — А ты чего такая невеселая? Обидел кто?

— Замуж сплавить хотят, — как-то невесело выдала я.

— Хорош жених?

А ведь и вправду, хорош? Конечно! Симпатичен, обаятелен, но надо ли оно мне? Да и ба, что скажет на это? Это сейчас ее нет, а ведь вернется ж… и тогда я получу по самые помидоры. Ну что ж, не в первый раз ведь и, вероятно, не в последний.

Устремив взгляд в даль, заметила свет фар во тьме. Кого это черти принесли? Прошла пара минут и показалась какая-то тень на дорожке к дому, и что-то в ней было до боли знакомое…

Я вскочила, кивнув на прощание Володьке и бросилась к визитеру. Мокрая продрогшая фигура тащила… чемодан. Да ладно! Неужели эт ба?

— Ба, что же ты стоишь? Проходи скорей. Тебе нужно согреться! — поспешила я помочь любимой бабушке.

— Ты представляешь, — бабуля вошла. Капли стекали с ее зонта небольшими ручейками. Швырнув мокрый плащ, резво подбежавшему Кеше, — Алтай то осенью прекрасен, но кого там только не встретишь…

— Уж лучше бы дома сидела, — буркнул с подоконника деда.

Женишок посмотрел как-то хмуро и поторопился откланяться.

Но бабуля только отмахнулась от него, не сочтя разумным отвечать.

Кеша бегал, суетился, чай травяной заваривал. Я притащила шерстяное одеялко, чтобы укрыть ее.

Интересно, а как она отнесется на мою деятельность…

— Бабуль, ты располагайся, чаечек пей, отдыхай…

— Ты мне мозги не пудри! — включила она снова командный тон, как в детстве, — Я наслышана о твоих приключениях. Ты зачем сказочным помогала? Покоя теперь не сыскать. А инквизитор чего приперся?

— Дык он твой же знакомец, — начала оправдываться я.

Забыла только о простой истине, оправдывается тот, кто виновен. Эх, и почему я под зорким бабулиным взглядом до сих пор чувствую себя той тринадцатилетней девочкой.

— Знакомец? Да я его в глаза не видывала. Наколол