Капитали$т. Часть 6. 1992 (СИ) - Росси Деметрио

— Матвей, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, — мы с тобой поделили самый прибыльный бизнес в городе. Водочный. Я вообще не пойму сути претензий. Тебе мало бабок?

— Да не в бабках дело, Леха! — с досадой отвечает Матвей. — Вы у себя в офисе сидите, не видите оттуда ни хрена! А мне с улицы виднее. Миша Афганец власть в городе потихоньку забирает. Да, ты ему нужен сейчас, базара нет! А вот как выкупите свои заводы и комбинаты, тогда попомнишь мое слово — он вас сольет. Через любого переступит!

— Ладно… — выдыхаю я. — Матвей, у меня деловое предложение. «Дом одежды» мы забираем в аренду. И «Дом быта» тоже. Тебе какой из них больше нравится?

«Дом одежды» был одним из крупнейших в областном центре магазинов. Торговал, конечно же, одеждой и обувью, но это не главное. Главное, что отличное место в самом центре. А «Дом быта» тут же, рядом, в шаговой доступности. Громадный комплекс бытовых услуг — от химчистки до телемастерской. Оба этих объекта не подлежали приватизации, но сдавались в аренду городом. Очень недорого.

Мое предложение сразу разрядило обстановку.

— Ну ни хрена себе, у вас дела… — сказал Матвей. — Чего, вот так запросто готов переуступить?

— Не переуступить, — поправил я. — Поделиться. С тем, кого я считаю своим деловым партнером. И еще — другом. «Дом одежды» под любую торговлю пойдет. А «Дом быта» под офисы, мы уже ездили смотреть. Постоянный источник дохода на двадцать лет вперед.

— Ладно, — сказал Матвей, краснея. — Как говорится, от души, Леха! Я бы «Дом быта» выбрал. — Контролировать самый большой офисный центр, нормальная тема, а?

— Договорились, — кивнул я. — Пришли к нам кого-нибудь из своих, кто там у тебя по коммерческой части… мы проинструктируем, что и как.

— Пришлю, — сказал Матвей. — А вся эта тема с магазинами в Октябрьском?

Я пожал плечами.

— Делай как знаешь. Возражать не буду. Не хватало нам еще из-за какой-то херни ссориться.

Матвей почесал коротко стриженный затылок.

— А если Мамед с Вайсманом встретятся и пообщаются? Пусть как-то поделят… по справедливости, а? Что думаешь?

— Мое мнение ты знаешь, — сказал я. — Лично я бы не хотел, чтобы азербайджанская диаспора забрала торговую сеть. Но если они твои кенты… Пусть встречаются и разговаривают.

— Во! — просиял Матвей. — Как говорится, чтобы и волки сыты, и овцы целы!

— Договорились, — сказал я. — По поводу Афганца у тебя нет вопросов?

Матвей поморщился.

— Твой партнер — твои проблемы, — сказал он. — Мне с ним детей не крестить.

— Тогда решено. Магазины в Октябрьском делят Вайсман с Мамедом. «Дом быта» забирают твои люди. Остальные темы — все по-старому.

Договор был торжественно скреплен рукопожатием. Одной проблемой меньше. Хотя бы на некоторое время…

В городе неспокойно. На крупных предприятиях первые перебои с выплатой зарплаты. Инфляция и безудержное воровство руководства сожрали фонды. Собственно, денег нет не только на зарплату, но и на дальнейшую деятельность. Те директора, у которых что-то есть на складе, как-то выживают. Бартерные операции, которые раньше имели место только в теневой экономике, где все менялось на все, выходят на глобальный уровень. У нас есть такой опыт — уже больше года мы меняем левую водку на электронику, сахар на автомобильные запчасти, а удобрения на сельхозпродукцию. Теперь этот опыт появляется у всех — красные директора, как бывшие советские фарцовщики, меняют все на все. Что деньги? Бумага, которая дешевеет день ото дня! В этом смысле с советских времен ничего не изменилось. Другое дело, конечно, твердая валюта! За валюту, конечно, хотят торговать все, но не все могут.

В городе, к несказанной радости школьников, бастуют учителя. Указом Ельцина от 15 апреля всем бюджетникам повышают зарплату. Ставки и оклады не могут быть меньше девятисот рублей. Это, конечно, плюс. Минусом является то, что этих денег нет. У кого есть запасы круп и овощей — выживают, но голодные обмороки уже не редкость. Призрак настоящего голода уже не совсем призрак, он становится все реальнее… Учителя и врачи на выходных пополняют тесные ряды торгующих — выносят на расплодившиеся толкучки нехитрые домашние ценности. Впрочем, некоторые даже втягиваются — начинают «челночить» и зарабатывать неплохие по их меркам деньги.

По поводу тяжелой социально-экономической ситуации я имел разговор с нашей политической «крышей», вице-губернатором Борисом Борисовичем. Мы пили виски в его кабинете. Борис Борисович жаловался. На тупое начальство, которое само не знает, чего хочет. На тупых подчиненных, которые вообще жопой думают. И руки у них из этой же жопы. На народ, который не понимает, что нужно немного потерпеть. Ну и, конечно, на темные силы, которые спят и видят реванш. Впрочем, Борис Борисович доволен. Он получает от меня лично семьдесят тысяч долларов в месяц. Послухам, мутит еще с какими-то банками, директорами заводов, какие-то квоты и лицензии…

— Кстати, Алексей, — важно говорит Борис Борисович, — есть небольшое дело. Как раз по вашему профилю.

— Что за дело? — пьяно интересуюсь я.

— Вот. — Передо мной на стол ложится папочка. В папочке фото какого-то мужчины, который кажется мне смутно знакомым. И лист бумаги с его анкетными данными — ФИО, год рождения, домашний адрес и прочее.

— Это чего? — спрашиваю я.

— Газеты читаешь? Про забастовки слышал?

— Весь город гудит, — кивнул я.

— Вот этот тип мутит воду, — говорит Борис Борисович, снижая голос до шепота. — Губернатор недоволен, понимаешь. Нужно решать вопрос.

Я с изумлением смотрю на Бориса Борисовича. Такая просьба от него впервые.

— Ну вы даете! — говорю я с искренним изумлением.

— Я ничего не даю! — говорит Борис Борисович. — И я же не говорю, что… какие-то крайние меры. Это глава стачкома учителей!

— Я так и понял, — говорю я с плохо скрываемым сарказмом. — По роже видно, что отпетый негодяй! Недоволен, понимаешь, что зарплату в двенадцать «зеленых» не выплачивают вовремя!

— Тебе хаханьки, а губернатору вот-вот прилетит из Москвы нахлобучка! — недовольно говорит Борис Борисович. — А то и вообще снимут, понимаешь? А по административной линии мы его прижать не можем, скажут — репрессии устраиваем. Проблема, Алексей!

Я отхлебываю вискарь, не чувствуя вкуса. Тошно. От того, что придется посылать бойцов Матвея — ломать нормального, судя по всему, мужика. Или может денег ему дать? Так не возьмет же. Такие не берут… Тошно, потому что подобные уравнения не имеют хороших решений. Только более или менее отвратительные. С другой стороны — если губер слетит, то не факт, что наш Борисыч усидит на месте. А значит, часть активов мы потеряем. Тот же химкомбинат скорее всего загнется под новым руководством и несколько тысяч работяг окажутся предоставлены сами себе без средств к существованию. Нравственная дилемма, как есть… Потому и тошно.

— Мы подумаем, — говорю я Борису Борисовичу.

Тот удовлетворенно кивает.

— А вообще, вы молодцы, — говорит он. — Я тебе честно скажу, Алексей, даже не ожидал такого! Совсем молодые парни, а на предприятиях и задолженности нет, и зарплаты приличные, и по налогам… все в порядке же?

Я молча показываю большой палец — все в порядке по налогам. Мы их почти не платим.

— Губернатор вас хвалил! — торжественно объявляет Борис Борисович. — Говорит, простые пацаны, студенты фактически, порядок навели! А толстопузые наши потомственные директора — сплошной развал!

— Вы по поводу магазинов словечко замолвили? — осторожно интересуюсь я.

— Да будут тебе эти магазины, — с досадой машет рукой Борис Борисович. — Это мэрия решит, я общался уже. Магазины — мелочь! Нужно шире смотреть! Скоро выборы. Денег будет нужно много. Мы в этом смысле на тебя рассчитываем… Ну, то есть, не только на тебя, конечно. Но и на тебя тоже!

— Еще дожить нужно, — осторожно отвечаю я.

— А куда ты денешься! Доживешь!