Капитали$т. Часть 6. 1992 (СИ) - Росси Деметрио

— Кредиты им дадут, похоже, — сказал Валерик, откупоривая банку «Пепси». — Дадут, это они все правильно рассчитали. Но только ниче путного их этого не выйдет…

— «КоммерсантЪ» пишет, что Центробанк будет давать бабки, — сказал я. — А у Центробанка бабки только эмиссионные. Те, что сам напечатал, других нет. И это кабздец, дорогие товарищи. Только-только курс устаканился немного.

— А бабки они просрут за полгода — максимум, — продолжил возмущаться Валерик. — Частью зарплату работягам выплатят, а с остальным побегут валюту скупать. Курсу хана, они его обрушат к хренам. И так все на живой нитке держится… Леха, ты вот что скажи, я не пойму, наверху, что ли, совсем бараны сидят, не понимают ничего? Гайдар же, вроде, умный мужик? Иди нет, просто тумана нагоняет? Я уже вообще понять не могу.

— Дело же не в Гайдаре, — сказал я задумчиво. — Хотя и в нем тоже, конечно… Дело в том, что никто не понимает, что происходит и что дальше делать. Как с этими кредитами для заводов. Правительство же благого дела хочет, спасти помирающую промышленность. Напечатают денег, завалят государственные финансы и в итоге промышленность все равно загнется.

— Смотри, какие люди! — перебил мю прочувствованную речь Серега.

В обкомовском буфете появился наш партнер Миша Афганец в компании пожилого джентльмена благообразной наружности.

— Вайсман, — сказал Валерик. — Торговый деятель, я его знаю. Леха, а че за дела у него с Афганцем?

— Значит, есть дела, — усмехнулся я. — Мы это потом обсудим, это всех касается.

Миша, похоже, принял предложение господина Вайсмана, касающееся силовой поддержки приватизации части государственных магазинов. И теперь господин Вайсман демонстрирует Афганца нашему бизнес-сообществу. С таким же успехом мог прийти и с гранатометом наперевес.

Миша вместе со своим новым деловым партнером подошли к нашему столику, мы поздоровались, и Миша пригласил меня на два слова. Мы вышли в коридор.

— Вот, Алексей, — улыбнулся Миша, — вы с Давидом Семеновичем шапочно знакомы, пора познакомиться ближе.

— Наслышан, — улыбнулся я Вайсману.

— Надеюсь, только хорошее? — вопросительно поднял брови он.

— А разве могло быть иначе? — еще шире улыбнулся я.

— У Давида Семеновича к нам предложение, — сказал Афганец серьезно. — Приватизация городской торговой сети через пару месяцев стартует. Вот, Давид Семенович зовет нас в партнеры.

— Октябрьский район — мой родной, — с грустью в голосе произнес Давид Семенович. — Каждый магазин знаю. От директора до уборщицы. Всю жизнь в этой системе. А теперь все распродают с молотка. И я так решил — если распродают, то отчего не купить? Магазин это, молодые люди, всегда магазин. Но что может сделать один старый больной еврей, когда творятся такие дела?

— Предложение следующее, — сказал Миша, — делаем акционерное общество и выкупаем столько магазинов, сколько сможем. Вернее, выкупает Давид Семенович на собственные бабки. А мы ему помогаем со своей стороны. Двадцать процентов акций наши. Все верно, Давид Семенович?

Вайсман медленно и важно склонил голову.

— А моя задача? — спросил я.

Миша хлопнул меня по плечу.

— Ты же в высокие кабинеты вхож, Леха! С замом губернатора на короткой ноге.

— Очевидно, что в процессе возникнут некоторые… процедурные вопросы, — вкрадчиво сказал Давид Семенович. — Так же очевидно, что их нужно будет оперативно решать. Так как?

Я некоторое время молча разглядывал носки своих ботинок. С одной стороны — заманчивое предложение. Ничего не вкладывая, получить что-то существенное. Но с другой…

— Давид Семенович, — сказал я, — тысяча извинений, но я должен сказать своему товарищу пару слов. Конфиденциально.

Давид Семенович снова медленно склонил голову в знак согласия, а я увлек Афганца дальше по коридору, к лестнице, покрытой вытертой и пыльной красой ковровой дорожкой.

— Ну чего ты напрягся так? — сказал Миша. — Дело — верняк. Как заберем магазины, двадцать процентов наши. А там… посмотрим, как пойдет. Давид Семенович человек немолодой, может на пенсию захочет. Мало ли… Целый район, Алексей, там только крупных магазинов штук пятнадцать, не считая мелочи. А еще склады, базы, хранилища…

— Миша, — ответил я, — если я попрошу нашего Борис Борисыча оказать содействие в деле, где потом кого-нибудь замочат… Это будет очень плохая история, которая поставит под удар другие наши дела. Я это так вижу.

— Да брось, Алексей! — развел руками Афганец. — Я не понимаю, что ли? Все будет тихо, по-вегетариански.

— А если тебя самого грохнут за какой-нибудь вонючий овощной магазин? — продолжил я.

— Отвечаю, — сказал Афганец тихо и торжественно. — Отвечаю, что все сделаем чин-чинарем! Чистый же доход без вложений и мороки! Ну, договорились?

— Договорились, — махнул рукой я. — Мертвого достанешь, Миша.

Договор был скреплен торжественным рукопожатием.

А потом было еще одно рукопожатие — с Давидом Семеновичем, а потом мы пошли в обкомовский буфет, где были еще рукопожатия, какие-то разговоры, споры и обсуждения, а потом я сказал Валерику:

— Все. Нет больше сил моих. Поеду.

— На офис? — поинтересовался Валерик.

— Нет, — сказал я. — В библиотеку записываться.

Валерик улыбнулся и хотел что-то сказать, но раздумал. Наверное, у меня вид был чересчур серьезный…

Все было как они и рассказывала — серая невзрачная девятиэтажка на Коммунарской, возле которой пустырь с кучей металлолома. Блестящий «БМВ» смотрелся здесь странно и неуместно, как пришелец с другой планеты. И библиотека действительно в полуподвале, все сходится. Я стоял перед обшарпанной деревянной дверью и почему-то волновался. Странно. Постояв немного и набрав полную грудь воздуха, вошел внутрь.

Она сидела за столом выдачи и что-то писала, очень сосредоточенно, и только дописав, подняла на меня глаза. Сначала она очень удивилась; может быть, даже смутилась немного, а потом улыбнулась растерянно.

— Привет! — сказал я непринужденно.

— Ой, привет! — откликнулась она. — А я тебя не сразу узнала! А ты как меня нашел? Хотя… погоди! Я же тебе, кажется, рассказала, где работаю!

— Все верно! — кивнул я с улыбкой.

У нее загорелись глаза.

— Ой! Ты не представляешь! Тут вчера такое произошло! Как в кино! Мне позвонили организаторы конкурса… ну, этого…

— Конкурса красоты?

— Да! И сказали, что мне положен приз зрительских симпатий. И через час приезжают, привозят огромную коробку. А там — телевизор японский! И еще одну коробку — видеомагнитофон! Я сначала не поверила даже, но как тут не верить, если телевизор — вот он, стоит на тумбочке! И видеомагнитофон еще! Правда, смотреть по нему нечего, кассет нет.

— Это недоработка, — кивнул я. — Ну, теперь проблема решена и маме не нужно ходить к соседке сериал смотреть.

Она кивнула, а потом вдруг посмотрела на меня с удивлением.

— Слушай, — сказала она, — я же дура такая! Сразу не сообразила… Ведь это же ты, правда?

— Что? — Мне пришлось разыгрывать непонимание.

— Телевизор и видеомагнитофон — это же ты устроил? И как я сразу не догадалась⁈

— Конкурс красоты был не очень честный, — сказал я. — Такой и задачи не было — выбрать первую красавицу города. Стояли совершенно другие задачи, которые выполнены, насколько мне известно.

— И? — спросила она, вопросительно глядя на меня.

— Иногда справедливости нужно помочь свершиться, — торжественно изрек я.

— А ты, значит, за справедливость⁈

— Я — да!

Она молчала. Думала. А потом сказала:

— Я так благодарила этих… организаторов. А получается, что не их благодарить нужно, а тебя.

— Это все пустяки. — Я махнул рукой, чувствуя, что смущаюсь. — Я вообще на этом конкурсе случайно оказался. И раз сказано, что приз зрительских симпатий, значит так и полагается, и нечего об том говорить…

— Хорошо, — улыбнулась она. — Но все равно спасибо. Я сама телек смотрю редко, а вот для мамы праздник!