Королева яда и тьмы - Александра Торн

Дирка, шесть остальных были симметрично расставлены слева и справа, а веревка связывала все это воедино. Юноша сравнил полученный результат со схемой и перелистнул страницу.

Заклятие было двухэтапным. Джилах зажег все свечи с помощью «Ignis minima», достал из ножен трехгранный корд и осмотрел. Он гордился тем, что ему позволили носить такой же корд, как у консультантов, и заботился о нем, как о любимом братишке.

Сосредоточившись должным образом, Элио медленно прочел первую часть заклятия. Огоньки над свечами вытянулись и окрасились в чистый золотой. Юноша коснулся кончиком клинка первого огонька и вывел из него, как из чернил, знак, который повис над пламенем свечи.

– О господи, – прошептал Абернаут. – Что это такое?

– Это еще только начало, сэр, – радостно сказал Скотт. – Вам понравится, вот увидите! – хотя джилах понятия не имел, с чего он это взял.

По веревкам пробежали золотистые искры, расчертив их ровными линиями. Элио опустился на колено около головы полицейского и заглянул в зеркало. Его поверхность стала как жидкий металл, и в ней ничего не отражалось. Романте подцепил кордом знак над свечой и погрузил клинок в зеркало. Знак вспорхнул в глубине зеркала, затрепетал, как бабочка, и озарил весьма неприятную картину: в зеркале отразилась голова Дирка, опутанная сетью тонких сероватых щупалец, у макушки сливающихся в один корень.

Элио глотнул воздуху. Дальнейшие инструкции Зиммермана были довольно ясны, но вот выживет ли после этого жертва – нигде не говорилось, а юноше не очень хотелось убивать полицейского на глазах у его начальства. К тому же заклятие было сложное, трехчастное, и Зиммерман, видимо, из особой любви к людям, написал его на древнем наречии, на котором говорили его предки, пришедшие на континент с северных островов пару тысяч лет назад.

Вдруг глаза полицейского открылись. Он уставился на юношу совершенно осмысленно и прошептал:

– Помогите! Помогите мне ради бога! Она так мучает меня! Помогите!

По его щекам покатились слезы. Джилах беззвучно зашевелил губами, разбирая транскрипцию; за его спиной что-то невнятно бормотал Абернаут – может, молился. Наконец все звуки как будто покорились юноше, и он, сделав еще пару упражнений для концентрации, сосредоточил волю, желание и воображение на одной цели и влил их в длинную фразу на языке, который не звучал среди живых уже сотни лет.

Знаки над свечами вспыхнули алым, корд окрасился в золотой. Элио сделал выпад, как его учил брат Паоло, в одно длинное движение, так что клинок прошел сквозь зеркало и пронзил корень насквозь. Откуда-то издалека до Романте долетело эхо яростного вопля. Щупальца судорожно задергались и стали рассыпаться мелкой серой пылью. Знаки один за другим нырнули в зеркало и сожгли все, что осталось.

Элио вытер клинок о рукав и устало опустился на пол. Заклятия требовали всегда так много сил! Поэтому он предпочитал во всех возможных случаях револьвер, корд и ножи.

– Ох сэр! – вдруг взвыл полицейский. – Я не могу пошевелиться!

«А, да», – вспомнил юноша и щелкнул пальцами, снимая парализующие чары.

– Ну, ну, приятель, – ободряюще сказал Скотт и помог Дирку сесть, а потом встать и перебраться на койку, – все уже позади. Успокойся, ты вне опасности.

– Сп… спасибо, сэр, – прошептал полицейский.

Элио криво усмехнулся и стал убирать остатки ритуала – свечи, веревку и зеркало.

– Вы! – вдруг гаркнул Абернаут, юноша обернулся, и шеф полиции внезапно сгреб его за лацкан сюртука, наклонился, свирепо дыша в лицо табачным ароматом: – Если я только узнаю, что это была шутка, что вы устроили этот спектакль в сговоре…

– Сэр, – невозмутимо произнес Скотт и положил руку на плечо начальства. – Оставьте мальчика в покое. Разве вы не видели того же, что и я?

– Я не знаю, что я видел, – процедил Абернаут. – Но что бы это ни было – мне оно не нравится! Сколько еще этот щенок будет донимать нас своими фокусами?

– Сколько потребуется, – холодно ответил Элио и рывком высвободился из хватки полицейского.

Он должен был избавить от пут Королевы еще троих человек, так что времени на глупости не было. А кроме того, юноша наконец обратил внимание на некий странный шум, который доносился из коридоров и палат больницы.

Джилах открыл дверь и вышел в длинный коридор. Для ритуала Скотт, что весьма разумно, выбрал палату в самом конце больничного крыла, где никого не было. Впереди располагалась широкая лестница, которая вела в центральный корпус, и Элио направился к ней, напряженно вслушиваясь в топот и возгласы, что раздавались этажом ниже. Может, случилась какая-то авария?

– Мы будем переносить других в эту палату?

Романте подпрыгнул. Он не заметил, что детектив просочился следом за ним, а за детективом шел мрачный, как туча, шеф полиции, бормоча себе под нос что-то про малолетних щенков, проклятых фокусников и всякую чертовщину.

– Да, думаю, стоит изолировать…

– Помогите!

Вопль взвился откуда-то снизу, с того этажа, где оставались в палате трое полицейских. Элио бросил свечи, веревку и зеркало, выхватил револьвер, заряженный пулями «архангел», и ринулся вниз. Скотт помчался за ним. Абернаут почему-то тоже.

Выскочив в коридор, юноша чуть не угодил под ноги медбрату, который мчался, не разбирая дороги и выпучив глаза от ужаса. Скотт подхватил Элио под локоть, а шеф полиции крикнул:

– Смотрите!

По коридору, расшвыривая медбратьев, врачей и пациентов, как котят, продвигались трое полицейских. Босиком, одетые в больничные пижамы, с одинаково застывшими лицами, они шли к лестнице. Их глаза, хоть и лишенные обычного человеческого выражения, уже не казались пустыми – они что-то высматривали и выискивали… что-то… кого-то!

– Господи, что с ними?! – воскликнул детектив Скотт.

Марионетки Королевы Магелот синхронно повернулись на звук. В их глазах мелькнули серовато-стальные отблески, и все трое мгновенно с шага перешли на бег, устремившись к Романте и полицейским.

– Instant Somno! – крикнул джилах.

Однако в этот раз не сработало. Мало того что полицейские даже не подумали упасть и уснуть – Элио получил что-то вроде крепкой пощечины из-за отраженного заклинания и пошатнулся.

Абернаут поймал его за шкирку и рявкнул:

– Какого дьявола с ними происходит?

Элио вырвался из его рук и вытащил из второй кобуры револьвер с обычными патронами.

«Проклятие! Какой же из них использовать?!»

– Вы что?! – вознегодовал Абернаут. – Вздумали стрелять по моим полицейским?!

– Назад! Идите наверх! – крикнул Элио, но поздно: Скотт выскочил из-за его спины и бросился наперерез бывшим подчиненным с возгласом:

– Эй! Эй вы! Стоять!

– Да господи! – взвыл джилах.

Как их можно защищать, если они так и норовят покончить жизнь самоубийством?!

Один из трех полицейских механически, как кукла, развернулся к детективу и сгреб в охапку. Перед Элио мелькнуло крайне удивленное лицо