Любовные письма серийному убийце - Таша Кориелл

Я выключила музыку и погрузилась в омут тишины. У меня все еще болел прикушенный язык. Я достала блокнот и села за стол.

Если бы Уильям был обычным человеком, как Макс, я бы подождала с ответом. Нельзя проявлять слишком большой энтузиазм – так ты признаешь, что сидишь дома одна и маешься от безделья и тревожных мыслей. Неважно, как долго я выжидала, чтобы выйти на связь с мужчиной, они всегда будто распознавали мое отчаяние даже в самом скупом тексте. Я могла лишь изображать сдержанность. С Уильямом не надо было о таком волноваться. Мы общались с помощью писем, а точное время их написания было так же сложно определить, как и точное время убийств тех женщин, которых он изувечил и тела которых выбросил. Уильям был в тюрьме, то есть количество способов, которыми он мог общаться с внешним миром, и людей, с которыми он мог контактировать, было ограничено. А что самое важное, он был заключенным. Что такого страшного могло случиться, даже если бы я увлеклась перепиской? Вряд ли он мог меня убить. Он уже был за решеткой.

Дорогой Уильям, – начала я.

На считаные доли секунды я остановилась и задумалась, стоит ли писать «дорогой». Я вообразила, как бы перекорежило Макса, если бы я когда-нибудь призналась, что он мне дорог. Я продолжила писать.

Не уверена, что у тебя есть право задавать вопросы обо мне. На самом деле я, скорее всего, могу пожаловаться на тебя за это полиции. Если бы ты действительно раскаивался в содеянном, то полностью воздержался бы от всяких контактов с женщинами. Не удивлюсь, если такого типа вопросы – это приманка. Для мужчин установлена такая низкая планка, что стоит им проявить хоть малейшее уважение к интересам женщины, они уже считаются иконами феминизма. Любви к Тейлор еще недостаточно, чтобы смыть все твои грехи. Впрочем, это дает тебе фору перед моим бывшим, который называл ее «бездарной кобылой».

Так что я сделаю тебе одолжение, хоть ты этого и не заслуживаешь. Моя любимая песня Тейлор Свифт – Cruel summer, хотя мой любимый альбом – «1989». Я послушала его целиком только спустя много лет после выхода. Раньше я притворялась, что мне не нравится поп-музыка. Не могу вспомнить почему: это как ввязаться с кем-то в ссору, а потом забыть, с чего вообще начался спор. Я считала, что слишком крута для поп-музыки, или хотела, чтобы так считали другие. Хотя не думаю, что кто-то на самом деле так считал. Я чувствую, что чем старше становлюсь, тем меньше волнуюсь о таких вещах. Раньше я бы и думать не посмела выйти из дома не при полном параде, а теперь мне даже лень надеть нормальную обувь. Больно думать обо всем, что я не позволяла себе любить, хотя любила.

Ты единственный из знакомых мне мужчин, у кого есть любимый аромат свечей. Обонятельный опыт остальных парней начинается и заканчивается спреем AXE. Последний, с кем я встречалась, даже не пользовался дезодорантом. Я говорила, что от него не воняет, но это была ложь. Моя коллекция свечей меняется в соответствии с сезоном. Я не могу сама дотащить рождественскую елку, но могу купить свечку с ароматом елового бальзама, а это почти то же самое. Я трачу на ароматизированные свечки больше, чем стоит. Но я не могу ничего с собой поделать. Я живу в квартире-студии, и тут очень сложно помешать запахам с кухни распространиться по остальному пространству. И сложно отказать себе в маленьких излишествах, если что-то крупное тебе в принципе недоступно.

Я остановилась на секунду и взяла шоколадку из миски на столешнице. Я ничего не могла написать о своих хобби и развлечениях, ведь, взглянув на свою жизнь, нашла единственное хобби – самого Уильяма.

Вопросы про хобби и увлечения не срабатывают даже в приложениях для знакомств. Все врут и говорят, что любят гулять. Наверное, гулять – это хорошо. Но что я действительно люблю – так это сидеть перед телевизором и смотреть кучу серий сериала подряд, а еще то чувство, когда пробуешь что-то очень вкусное. Мне нравится ходить в бары, слишком много пить и слишком долго спать. Мне не стоит признаваться в таких вещах, но тебе я могу рассказать, ведь даже мои самые худшие привычки ничто по сравнению с твоими.

Я думала порекомендовать ему какую-то книгу, но меня всегда пугала практика рекомендаций. Это как глядеть на свое отражение в окне автомобиля – ты видишь только искаженный, смутный образ. Эти вопросы всегда казались проверкой, типа как в колледже парни спрашивали, какую группу я люблю. Тогда я только насчет Neutral Milk Hotel была уверена, что это снищет их уважение. Но я оценила, что Уильям любит читать. Это несколько подправляло его моральный облик на фоне всех тех непростительных ужасов, которые он совершил. Я тоже читала «Алую букву» в школе и помню, как мальчики за партой позади меня шутливо обзывали героиню шлюхой.

Я не знала, как подписаться. Писать «С уважением» или «Всего наилучшего» казалось неправильным. Так что я остановилась просто на «Ханна». Лучше, чтобы рядом с моим именем никаких приписок не было.

Я выдрала лист с письмом из блокнота и положила в конверт. Мне понравился химический привкус клея, когда я провела языком по клапану и запечатала его.

Прежде чем лечь в постель, я снова открыла форум на своем ноутбуке. Все развивалось очень медленно, потому что до суда было еще далеко и Уильям сидел в тюрьме. Возникли обычные споры, виновен он или нет, появились какие-то мелкие незначительные новые факты, но ничего стоящего. Я знала, что если напишу: «Угадайте, от кого я сегодня получила письмо?», то на меня посыплется лавина комментариев. Всем неожиданно захочется поговорить со мной: я превращусь в эксперта.

Но я сдержалась. Было приятно, что письма Уильяма принадлежат только мне, что этот секрет доступен только для меня. Мне доставляло удовольствие знать то, что другие не знают, испытывать близость, которой можно наслаждаться только на расстоянии.

Улегшись в кровать, я начала трогать себя под одеялом. Для меня было обычным делом помастурбировать перед сном. Необычно было то, насколько мне понравилось. Я всегда считала самоудовлетворение чем-то второсортным по сравнению с настоящим сексом. Но той ночью оргазм был такой, будто у меня внутри взорвалась Вселенная. Я испытала удовольствие, которое, казалось, способно создать новую жизнь.

10

Я