Обманный бросок - Лиз Томфорд

Направляясь во вторую спальню, я роюсь в шкафу, которым никогда не пользуюсь. Деловая одежда, дизайнерские платья и туфли на высоких каблуках стоят дороже, чем некоторые люди платят за аренду. На полке для обуви, где обычно стоят мои белые лакированные лабутены, есть свободное место, но, вспомнив, как Исайя таскал их с собой по Вегасу, я не решаюсь убрать их обратно в шкаф. На данный момент я хочу избавиться от тех обрывочных воспоминаниях, которые остались у меня о той ночи.

Я надеваю черные туфли, втискивая ноги в узкий проем, а затем натягиваю блейзер верблюжьего цвета и черные зауженные брюки.

Я совершила набег на этот гардероб ради девичника Мэллори, но, кроме этого, не могу вспомнить, когда в последний раз надевала свою прежнюю одежду. Она предназначена для обязательных общественных мероприятий, будь то роскошный ужин в доме моих родителей или благотворительные балы, которые так любит устраивать моя мать, убеждая своих богатых друзей, что она заботится не только о себе, хотя мы все знаем: она устраивает их лишь для того, чтобы избежать уплаты налогов.

Однако мой адвокат работает на семью, и, если я появлюсь в своей повседневной спортивной форме, это вызовет у матери раздражение. Она и так сойдет с ума, узнав о том, что я натворила в выходные, но я бы предпочла найти решение до того, как она будет в курсе проблемы.

Я не вполне понимаю, почему для меня так важно их мнение. Так было всегда. Я получила лучшее образование, какое только могла. Стала врачом вместо того, чтобы оставить учебу раньше и выбрать другой путь в спортивной медицине. Согласилась выйти замуж за мужчину, которого не любила, потому что так велели родители.

Я едва знаю свою мать: росла в школе-интернате, а летом, когда жила дома, меня воспитывали няни. Мое присутствие требовалось на общественных мероприятиях, но в остальном мы жили совершенно раздельно.

То же самое касается и моих отношений с отцом, и, когда он умер, я даже не плакала на его похоронах. Это было бы все равно что плакать из-за смерти незнакомого человека.

Наверное, поэтому Коннор всегда называл меня холодной.

После этого мать вышла замуж за отца Дина. Он был деловым партнером моего отца, и с финансовой точки зрения логично, что они поженились.

Моя помолвка с Коннором тоже была ради бизнеса. Дин не собирался брать на себя управление семейным делом, поэтому я должна была выйти замуж за того, кто готов этим заняться.

Все ради бизнеса…

Однако мой брак с Исайей Родезом, безусловно, не бизнес-ход. И какой-то части меня, хоть я и знаю, что это было ошибкой, нравится этот маленький бунтарский поступок.

Да, нас с Коннором свели родители, но я потратила на него восемь лет своей жизни, и моя гордость была задета тем фактом, что он со мной порвал. Коннор во всеуслышание заявил, что в нашем разрыве виновата я. Меня не было рядом. Я жила в Чикаго, в то время как он и мои родители находились в Нью-Йорке. Я ездила в рабочие командировки и едва прикасалась к нему, когда мы были в одном городе. Список моих проблем гораздо длиннее, но это – то, о чем он упомянул во время нашего разрыва.

Однако теперь, когда у меня было время все обдумать, я наконец осознала, что больше не связана никакими семейными обязательствами. Я могу выйти замуж за того, за кого захочу, и могу ходить на свидания. Я буду обычной женщиной под тридцать.

Но сначала мне нужно решить досадный вопрос с расторжением брака.

На столе вибрирует телефон – на этот раз звонят с неизвестного чикагского номера. Семейный адвокат прилетает из Нью-Йорка, поэтому я предполагаю, что он работает в местном офисе.

– Пол? – спрашиваю я, едва ответив на звонок.

– Э-э-э… – мнется женщина на другом конце провода. – Нет, это Дениз. Ассистент мистера Ремингтона.

Мистер Ремингтон. Артур Ремингтон. Владелец «Воинов Города ветров».

– Он просит о встрече с вами.

Черт.

Я пытаюсь убедить себя, что все это не так уж плохо. Может быть, он назначает встречи всем своим сотрудникам перед началом сезона. Возможно, это не имеет никакого отношения к тому факту, что я нарушила политику компании, не только подружившись с одним из игроков, но и выйдя замуж за шорт-стоп.

Но нутром чую: я в полной заднице.

Я сглатываю.

– Хорошо. Я могу встретиться. Как насчет завтра?

– Он хочет встретиться с вами немедленно.

– Сегодня?

– Через час. Это будет встреча и с вами, и с мистером Родезом одновременно.

И вот оно!

Я уволена. Мне конец.

Но как, черт возьми, он узнал?

Ребята из команды, похоже, не из тех, кто любит поболтать, даже если Исайя и решил открыть свой рот и поделиться.

– Хорошо. Я буду.

– До скорой встречи, мисс Ке… – Дениз прочищает горло. – Миссис Родез.

Отключаясь, я думаю только о двух вещах: о том, что скоро останусь без работы, и о том, что больше никогда не хочу слышать, как кто-то называет меня «миссис Родез».

В служебных коридорах клуба «Воинов» пусто. Стук моих каблуков по мраморному полу – единственное, что звоном отдается в ушах, пока я иду навстречу своей судьбе. Не могу поверить, что после трех лет попыток смириться с сексистским бредом доктора Фредрика, после того, как я вкалывала и ждала, пока откроется вакансия где-нибудь еще в лиге, меня уволят, когда до финального собеседования на место моей мечты остаются считаные месяцы.

Я повела себя невероятно безответственно в эти выходные. Я никогда не поступаю опрометчиво или безрассудно. Но в конце коридора меня ждет мужчина, который идеально подходит под эти эпитеты.

– Черт, – выдыхает Исайя, встречая меня у кабинета Дениз. – Ты выглядишь… – Он присвистывает.

С другой стороны, он…

– Ты серьезно, Родез? У тебя даже носки разные! Ты не мог хотя бы попытаться выглядеть презентабельно, чтобы увидеть, как меня увольняют?

Опустив взгляд, он в замешательстве изучает свои носки, прежде чем снова обратить внимание на меня.

– Ты не должна сейчас грубить. Я все еще злюсь на тебя за то, что случилось тем утром. И тебя никто не уволит, Кенни.

– Не надо. – Я поднимаю руку, чтобы остановить его. – Не пытайся меня подбодрить. Мы оба знаем, что сейчас произойдет. Мы оба знаем, что один из нас потеряет работу, и, учитывая, что у тебя лучший показатель результативности в команде, я бы сделала обоснованное предположение и сказала, что это будешь не ты.

На его губах появляется раздражающая