Чанин - Чон Ынгён

с ним всегда так легко? Стоило злейшему врагу произнести такие простые слова, как ему стало лучше. Со Сосэн сказал:

– Мы действительно можем уйти отсюда живыми?.. Если так, то на самом деле отвезите меня на остров, где находится тот монстр, чанин.

– Ладно.

– Правда же?

– Да, правда. Все равно мы здесь умрем.

– Вы же сами сказали не сдаваться. И тогда можно увидеть шанс выжить!

– Но я его не вижу, – мрачно сказал Чхольбульга.

Что вообще творится у него в голове? Со Сосэну захотелось вернуть хотя бы часть этих бесполезных слов утешения, что он только что выслушал.

Из каюты вышла Хыксамчхи.

«Вот и случилось то, что должно было».

Со Сосэн крепко зажмурился в ожидании последнего момента своей жизни.

– Я все думала, как бы мне тебя казнить, – Хыксамчхи натянула веревку на шее Чхольбульга. Как только он закашлялся и задергался от удушения, она засмеялась и продолжила. – Чхольбульга, прикончить тебя за один раз было бы несправедливо по отношению к погибшим из-за тебя подчиненным. Тем не менее, я решила проявить особое великодушие и предложить три варианта. Ты можешь либо либо выбрать веревку, либо освободиться от нее и упасть в море, где станешь мясом, нанизанным на рога чоккаго, либо тебя изрубит на куски мой Чхольсальдо.

Хыксамчхи наслаждалась этим моментом. Она любила чувство контроля над жизнями ненавистных ей людей. Не зря ее прозвали Мрачным жнецом. К тому же, поскольку это был день, когда она наконец убьет Чхольбульга и достигнет того, о чем уже давно мечтала, то ей казалось, что лучше уже ничего не может произойти в этой жизни.

– Кхе-кхе. Это не я. Это мой наставник сказал обмануть вас, упомянув Чан Бого. Кхе.

– Что?

Хыксамчхи ослабила веревку, за которую тянула, позволяя ему дышать.

– Полагаю, ты хочешь меня убить из-за Чан Бого.

– Хо! Вот же наглец!

Подчиненные Хыксамчхи громко сплюнули в воду. Хотя Чан Бого был уже давно мертв, пираты до сих пор крепко сжимали зубы, услышав это зловещее имя. День, когда кто-то его произносил, считался несчастливым: можно было притянуть неудачу и погибнуть во время следующего сильного шторма.

– Я всего лишь сделал то, что поручил мне наставник, – сказал Чхольбульга.

– Наставник? Не ври. У тебя ужасный характер, и потому ты всегда ходишь один.

– Почему ты говоришь такие обидные вещи? Ты хоть знаешь, насколько страшен и жесток мой наставник? Он так хорошо скрывается, что ты ничего не заподозрила, хотя он прямо у тебя перед глазами, верно?

– Перед глазами?..

Со Сосэн и Хыксамчхи, пытаясь понять о ком он говорит, оглянулись вокруг и встретились глазами.

– Этот малец?

– Я?

Они спросили одновременно.

– Эй, ты шутишь? Ты с ума сошел? До сих пор думаешь, что я куплюсь на подобную ерунду?

Когда Хыксамчхи вынула свой Чхольсальдо и замахнулась, словно была готова зарубить его прямо сейчас, Чхольбульга поспешно сказал:

– Это правда! Все так и есть! Вот мой наставник Со Сосэн. А я всего лишь учусь у него лжи. Наша группа славится своим умением обманывать. Говорю же, Со Сосэн выглядит наивным юнцом, а на деле управляет всем издалека. А я всего лишь его марионетка.

– Если у вас действительно есть какая-то группировка, назови мне ее.

– А, ну… Сказители. Пираты-сказители. Сказы – это ведь нелепые забавные истории, верно? Поэтому мы и должны лгать. Мне и самому не хотелось выдумывать тайну своего происхождения, выдавая себя за потерянного ребенка Чан Бого. Но что я мог поделать? Это же поручение наставника! Разве не должны пираты подчиняться приказам своего главаря? Хоть мы на деле и связаны, как наставник и ученик, а не как главарь и подчиненный.

Чхольбульга мгновенно выдумал все это, глядя на Со Сосэна. С какой же легкостью вся эта чушь приходит ему в голову! Поверить невозможно, что он и сам попался на подобное чуть ранее. Это было так абсурдно, что Со Сосэн даже почувствовал восхищение.

– Нет! Мы с ним совсем не знакомы! Я всего лишь жертва мошенника по имени Чхольбульга.

– Хоть наша фракция пиратов-сказителей и состоит всего из двух человек, разве можешь ты так просто от нас избавиться? Все же ты уничтожаешь целую группировку, так может, стоит сделать это широко известным? Это же не какой-то добрый поступок, чтобы совершать его украдкой у всех за спиной, верно? Ну, за морем, конечно, говорят, что если хочешь сделать что-то хорошее, нужно, чтобы левая рука не ведала, что творит правая, но раз ты решила совершить плохое с пиратами, то надо, чтобы знали обе руки и обе ноги, разве нет?

– Перестань ходить вокруг да около и просто скажи суть.

– Поэтому я предлагаю созвать всех остальных пиратов. Все равно мы с наставником Со Сосэном умрем, так пусть это случится на глазах у самых могущественных лидеров. От этого ведь и твой авторитет возрастет, а, Хыксамчхи? Слыхал я, что Падачонгаль в последнее время все чаще шныряет по Восточному морю. Если ты убьешь нас на его глазах, разве это не повысит твой статус?

У Хыксамчхи заболела голова. Ей хотелось прикончить их на месте. Чем больше она слушала, тем больше запутывалась, было все это правдой или ложью. Зря она позволила ему чесать языком, от этого только голова пошла кругом. В такие моменты правильнее всего следовать своим инстинктам. Хыксамчхи, перестав колебаться, достала Чхольсальдо.

Но ее люди выступили вперед:

– Хыксамчхи! Даже если он и лжет, будет выгодно прикончить его на глазах у Падачонгаль и Корэнун. Вы же казните знаменитого Чхольбульга, не так ли?

– В последнее время Падачонгаль заглядывается на нашу сторону моря, так что это возможность показать ему как следует, кто правит в восточных водах!

– Верно! Убейте их публично!

Вся ее душа просила убить Чхольбульга прямо сейчас, но, если подумать о ее подчиненных, прикончить его на глазах у других пиратов было бы лучшим решением.

Хыксамчхи, подавив свою ненависть, вложила Чхольсальдо в ножны:

– Разошлите послания.

7

Подчиненные Хыксамчхи свистнули, вызывая птицу-посланника мамёнджо. У нее было темно-синее тело, как у ласточки, белый живот и хвост, длинный и тонкий, как веревка. А когда она летела, казалось, словно в небесах парил воздушный змей. Обычно мамёнджо обитают в горах или полях и не могут летать при сильном ветре, но та, что приручила Хыксамчхи, отличалась от них. Ее тело было настолько легким, что стоило ветру подхватить ее, и она возносилась в небеса словно оторвавшийся воздушный змей, летела выше и дальше,