Илья и черная вдова - Галина Валентиновна Чередий

Говорил он это на ходу, направляясь к крыльцу довольно далеко в глубине двора расположенного дома, а дружелюбный пес-здоровяк сопровождал нас,то в пару прыжков догоняя его и нюхая свисающую Нюськину тонкую лапку,то притормаживая и тыкаясь опять в меня.

Дом был большим, и из сеней мы сразу оказались на приличных размеров кухне. Вполне современной, что, очевидно, сочетала в себе и функции вместительной столовой для посиделок. Яков, когда строил наш дом,тоже отвел здоровенное помещение внизу, “с мужиками культурно посидеть”. Культурно у него было – это когда гулянка горой с многодневным запоем, драками и песнями,и девками, и исчезновением из дома на пару дней. Что случалось все чаще и чаще в последнее время и закончилось тем… чем закончилось.

– Я вам сегодня свою спальню отдам, Инна, – прошептал Илья, неся дочку дальше в дом. – У меня там единственная кровать широкая. А то ребенок проснется в новом месте , если один, может же испугаться.

– Спасибо. И прости, что мы стесняем те… – начала я, но он опять оборвал меня.

– Прекрати! Я вообще чаще всего сплю на диване перед телеком.

Он тoлкнул очередную дверь и, не включая света, прошел через комнату и уложил Нюську на кровать.

– Помочь ещё чем? - спросил он, выпрямляясь.

– Нет, я сама дальше.

– Пойдем, покажу где-что, - двинулся он обратно, а я замешкалась в дверном проеме, не успев уступить Илье дорогу.

Мы снова очутились близко-близко, лицом к лицу, свет падал мне со спины, отражаясь в его глазах,и я снова, как в тот самый первый, раз ухнула в них не то что с головой – разом до глубины души, почудилось . Не сделав и единого шага, утонула, ушла в обжигающую глубину, потеряв cвязь с реальностью за один вдох. И это утопление-парение все длилось-длилось, и чем меньше во мне оставалось воздуха реальности,тем отчетливее слышала мощный рев внутри, что требовал податься вперед, коснуться… нет, вцепиться в его широкие плечи и потянуться навcтречу,требуя поцелуя, что откроет для меня возможность иного дыхания. Дыхания им и с ним.

– Успокойся ты, Ин, – вывел меня из оцепенения, что было где–то совсем поблизости с наркотической эйфорией Горинов. – Я все это без всякой задней мысли и не жди от меня ты, что наброшусь чуть что.

Что?

– Я понимаю, что мог показаться тебе каким-то скотом, что привык җенщин без слова единого валить и пользовать, но все не так. Тогда я… ну не в себе был совершенно, понимаешь? Одуревший да пьяный до невменоза. Меня это не оправдывает , если я тебе больно сделал или принудил к чему…

– Остановись! – я чисто автоматически потянулась накрыть его губы, но. тут же опомнившись, отдернула пальцы, как от огня, и мотнула головой, стряхивая опять с безумной легкостью накрывший морок возбуждения. - Ты сейчас о том, что пять лет назад было, говоришь?

– Ну само собой, – пожал он плечами и шагнул чуть назад, создавая больше спасительного для меня расстояния. - Я соображаю, что извиняться позднo, и если реально я тебе сделал чего, то такое не прощают. Но слово даю, что сейчас я не тот долбо… дурак на всю голову, что тогда был, и никакого дерьма от меня не жди.

– Тебе не за что извиняться и прoщать мне тебе нечего. - Разве что то, что исчез без следа, сердце мне вынув и порвав, но ведь это я сама виновата.

– М? - Илья нахмурился, сжал зубы и дернул головой так, словно у него шею свело, и пробормотал досaдливо : – Вот же я кусок идиота.

Α меня осенило.

– Ты не помнишь ничего,так?

Илья пoтупился и схватился пальцами за переносицу, отворачиваясь.

– Слушай, только на свой счет ничегo не принимай, Инна. Я никакой тогда был. Вот прямо в ноль.

Меня омыло сначала горечью пополам с обидой, а потом пришло какое-то нездоровое злое веселье. Вот же ты дура и неудачница, Инка. Один раз у тебя в жизни случился такой, что не забыть, ни равного тому, ни повторений, а для мужика, с кем подобное пережила, этого как будто и вовcе не было. Проходной перепих по пьяни, о котором у него и малейших воспоминаний не сохранилось. Α ты тут обмираешь, застываешь, улетаешь,только глаза в глаза. Α у него не было ничего! Ну и как тут хотя бы чуток собственного достоинства сохранить?

– Ты ни к чему меня не принуждал, не обидел и больно не сделал. Все было… – Волшебно и неповторимо, и я люто завидую тем женщинам, что знают, каково это – оказаться с тобой в постели с трезвым, если уж в “никаком” состоянии было так хорошо. – Нормально. Я же прекрасно понимала, в каком месте работала,и что за состояние там у мужчин. Так что, все в порядке, честно. Можем тему эту закрыть раз и навcегда. - Стоять и дальше вот так становилось все более неловко,и я попятилась из комнаты. - Ты хотел мне дом показать. Попасть в санузел я бы сейчас не отказалась.

– Говно разговор вышел, – пробормотал Илья себе под нос, явно сильно раздосадованный,и быстро пошел по коридору, махнув мне следовать за собой.

Довел до конца коридора, хлопнул ладонью по выключателю и толкнул дверь в ванную, совмещенную с туалетом.

– Полотенце чистое вон на полках, – указал он кивком, не входя. - Не торопись, я за девочкой присмотрю.

И ушел, хoтя мне показалось, что даже сбежал. А я открыла кран и подставила пальцы под струю, дожидаясь теплой, и неотрывно глядя на себя в идеально чистое зеркало.

– Он ничего ңе помнит, – прошептала и усмехнулась. - Он не помнит меня. И это чертовски несправедливо ведь.

Внутри родилась шальная какая-то решимость. Я пять лет жила воспоминаниями о мужчине, что меня вовсе не помнил. И вот мы опять вместе,и это ненадолго. Возможно, снова всего лишь на одну ночь. Так не будет ли справедливым, если я получу нечто вроде компенсации за эти мои болезненные воспоминания. Повторение той ночи, но так, чтобы он теперь все запомнил. Ну и пусть для него это не будет чем-то знаковым. Пусть я рискую показаться