Илья и черная вдова - Галина Валентиновна Чередий

общих детей намекает? А если скажу, что у меня проблемы с этим непонятные, не разочаруется? На самом деле до сих пор врачи не могли дать никаких внятных объяснений почему я так и не забеременела ни разу, а ведь их сколько обошла по настоянию Якова в свое время.

– Ну да, Нюське девчачью прямо сейчас. А вторую… ну будет видно, кто там родится через пару-тройку месяцев.

– Илюш… – вытянулась я, садясь на нем прямо. – А ты… как догадался, что я хочу его забрать?

– Лебедушка, а чего мне гадать-то было? Я разве еще не рассмотрел какая ты? И даже если бы сама не заикнулась, я бы тебя упрашивать стал. Ну на кого мы дите это бедное кинем? По детдомам маяться? Не,так не пойдет.

– Илюша мой! – я, забывшись, стиснула его, прижимаясь изо всех сил.

Господи, спасибо тебе за такое счастье для меня грешной! Не знаю чем и заслужила, но мое теперь, буду руками-зубами держать и мужчину своего,и детей, никому не отдам!

***

Илья

– Боев,ты хоть понимаешь, что под статью меня подводите? - хмуро глянул на нас седой мужик в белoм халате. Андpей не стал нас друг другу представлять, явнo нарoчно. И прaвильно, думaю. - Да и вообще… pазве по-людски это?

– Мужик, поверь – в этом конкретном случае как раз по-людски. Этой матери ребенок не нужен.

– Да мало ли что у баб в башке пока они беременные. Потом может раскаяться и пожалеть сто раз. Освободится и забрать заxочет. Жестоко это как-то, мертворожденным записывать.

– Ну, во-первыx, я охренеть как сильно сомневаюсь в ее раскаянии, поверь, вникал во все, как и всегда делаю. Во-вторых, ей наш гуманный суд впаял девять лет,и даже при отличном поведении она досрочно лет через пять выйти сможет. И что, дите должно пять лет по приютам киснуть в надежде, что мать забрать сподобится? А если нет? А тут семья уже сразу готовая. Нам только бы гарантии, что у этой чокнутой бабы и причин не будет искать ребенка, если что.

– Вот, сам говоришь, что может захотеть разыскать!

– Да уж поверь, если и поищет,то не из материнского инстинкта, а чтобы жизнь испортить вон его жене. Тут личные счеты могут всплыть.

– Ну не знаю… я рискую очень… Проболтается кто-то из сестер или акушерок…

– Гринь, ну не сри мне мозги, прошу, – скривился Боев. – А то я не знаю, как у вас все бывает. Мы же не задаром просим. Готовы материально тебя мотивировать.

– Жене все рассказывать будешь? - косо глянул Андрей на меня уже в машине, когда мы, достигнув понимания с врачом, поехали домой.

– Нет, - мотнул я головой. – Инка переживать сильно станет, жалеть эту…

– Во-во,твоей Инке лишь бы жалеть кого. Это же надо, Лизка с моей Катериной как затеялись с ней этих беспризорников по подвалам кормить, да пытаться облагородить,так я жены толком дома и не вижу. Ты уж как-нибудь свою-то призови к порядку. Совесть надо иметь, одиноким меня держать.

– Потерпи, мужик немного. Я пока не могу ничего запрещать, нервничать будет. А ей нельзя теперь.

– Оба-на! Это че, то самое, о чем я думаю? Ты, Илья Иваныч сходу прямо многодетный отец станешь?

– Не сходу. Постепенно, - не сумел сдержать я немного самодовольную улыбку. – Инне еще семь месяцев ходить.

– А не ссыкотно?

– В смысле?

– Ну,ты же долго один жил, как я понимаю. Все тихо-мирно, а тут сразу раз – скопом и жена,и спиногрызов трое, ещё и двое не свои.

Не жил я, мужик, не жил. Помер, еще кровью захлебываясь, в том ауле годы назад, видать, или чуть позже. Вот сейчас – живу. Опять. Но красиво объяснять такое не умею. Да и надо ли?

– Повезло мне, что тут скажешь, - только и пожал я плечами. – В рубашке родился, может.