Шпион, который спас мир. Том 2 - Джеролд Шектер

Выверенное и недвусмысленное предупреждение Джилпатрика Хрущеву появилось на первых полосах газет всего мира. Позже Макджордж Банди назвал его «трезвым подтверждением ядерной мощи и реального превосходства Америки»{88}. Заключения Джилпатрика были основаны на информации, переданной Пеньковским в течение последних шести месяцев, а также новых спутниковых фотографий советских ракетных полигонов. Совет ОРВ ЦРУ использовал в сентябре материал Пеньковского и дал иную оценку числу действующих советских ядерных ракет.

Чтобы речь Джилпатрика была понята абсолютно правильно, государственный секретарь Раск подчеркнул на следующий день в телеинтервью: «Мистер Хрущев должен знать, что мы сильны, а он этого не знает». Европейским союзникам провозглашение американского ядерного превосходства придало уверенности и политического спокойствия{89}. Берлинский кризис все еще не был решен, и речь Джилпатрика, как доказывал Макджордж Банди, «была частью политической защиты Западного Берлина, так же как угрозы Хрущева были частью политической атаки на Запад»{90}.

Хрущев был обеспокоен речью Джилпатрика и спешно организовал выступление министра обороны маршала Малиновского, где тот похвастался, что советские боеголовки более мощны, чем американские, — средняя мощность двадцать, тридцать и до ста мегатонн, — даже если было меньше боеголовок и носителей.

За четыре дня до выступления Джилпатрика Никита Хрущев разразился обвинительной речью в продолжение шести с половиной часов на первом заседании XXII съезда Коммунистической партии. Хрущев, выступавший как Генеральный секретарь Центрального Комитета партии, превзошел самого себя в напыщенности, обращаясь к «съезду строителей коммунизма», собравшемуся перед ним в Кремлевском Дворце съездов. Советский Союз, сказал Хрущев, стоит «на пути социального прогресса, мира и созидательной деятельности» против «пути реакции, насилия и войны». Длительными аплодисментами встретили более 5000 делегатов заявление, что «сегодня Советский Союз сильнее и могущественнее, чем когда-либо!»

Говоря о Берлине, Хрущев настаивал на том, что германское мирное соглашение «должно быть и будет подписано, с западными силами или без них», но отказался от своей июньской угрозы «так или иначе до конца этого года» подписать договор в одностороннем порядке. Хрущев сказал, что время соглашения «уже неважно. Нам кажется, что западные силы показывают определенное понимание ситуации и что они склонны найти решение германской проблемы и вопроса о Западном Берлине на взаимно приемлемой основе». Он имел в виду переговоры в Нью-Йорке между Раском и министром иностранных дел Андреем Громыко, длившиеся уже месяц, с 21 сентября, и ни к чему не приведшие, хотя у прессы сложилось впечатление, что переговоры свидетельствуют о наступательных действиях и сокращении напряженности. Громыко присутствовал на заседаниях Генеральной Ассамблеи ООН{91} .

В это время Пеньковский должен был передавать информацию, дававшую президенту Кеннеди возможность быть в курсе намерений Хрущева относительно Берлина и реального состояния советских ядерных сил. Новая оценка появилась в результате сложных бюрократических процессов. Окончательный результат, подчеркнул Джилпатрик, представлял собой совокупность отчетов Пеньковского, его оценок и технической информации, полученной с помощью спутниковой фотографии. Американская программа по подслушивающим разведывательным спутникам была так засекречена, что их существование не могло быть признано официально.

Первый отчет Пеньковского американскому разведывательному сообществу по поводу достижений советской ракетной технологии был распространен 16 мая 1961 года. Он назывался «Советская программа по МБР» и был передан избранной группе высших чиновников по совершенно секретному кодированному каналу связи. Официально отчет приписывался «надежному советскому чиновнику высокого ранга, состоящему в близких профессиональных и личных связях с советскими генералами, имеющими отношение к ракетной программе».

В отчете говорилось:

«...когда информатора попросили прокомментировать различные положения Хрущева по советским испытаниям, производству, размещению МБР и серьезности угрозы, он ответил, что Хрущев блефует. На просьбу обосновать это суждение информатор сделал следующее заявление:

1. Основная идея Хрущева во всем этом деле — быть на голову впереди лидеров западных держав и создать у них впечатление, что у него есть все, хотя у него либо этого нет, либо есть, но в незначительном количестве. Испытания того или иного типа ракет во многих случаях проходят успешно, но он выступает так, будто они уже пущены в производство. Таким образом, план Хрущева и Президиума — продемонстрировать и доказать тем или иным образом, что у Советского Союза все есть. Например, запустить в космос человека или спутник Земли, чтобы произвести впечатление на западных военных лидеров. Это делается для того, чтобы заставить глав западных правительств и военных заниматься планированием, основываясь на заключении, что у Советского Союза уже существует гигантский военный потенциал, когда на самом деле Советы еще только начали развиваться в этой сфере.

2. Затем информатор заговорил об угрозах Хрущева и вспомнил, что генерал артиллерии, ответственный за один из аспектов советской ракетной программы, — с этим офицером источник поддерживает близкие профессиональные и личные отношения — сказал в начале 1961 года: «Мы об этом только думаем, только планируем это, даже если нам что-то удается. Но чтобы чего-нибудь добиться, надо чрезвычайно увеличить объем производства и готовить кадры». Далее информатор сказал: «Этот военный постоянно утверждает, что нужно проделать огромную работу не только с кадрами, но и с вооружением, типами ракет и так далее, а Хрущев в то же время кричит, что у нас все это уже есть». Далее военный сообщил, что Советы располагают тактическими ракетами и ракетами, которые могут долететь до Южной Африки, Соединенных Штатов или Канады, но точность их попадания нуждается в корректировке.

3. Некоторые ракеты все еще находятся в стадии испытаний, они расположены не на базах. СССР может запустить всего одну или две. Может быть, в этой стадии их десятки. Даже для того, чтобы запустить спутник или человека в космос, мобилизуются силы всех ученых; перед запуском спутника было несколько неудач. Теперь основная цель заявлений Хрущева — произвести впечатление на Запад, но вместе с тем он всеми силами пытается приблизиться к массовому производству ракет.

4. Уже существующие ракеты (среднего радиуса действия) производятся в больших количествах; они могут быть запущены в любое время в пределах их рабочих радиусов действия. Что касается МБР, здесь Советы терпят неудачу за неудачей. Они продолжают вкладывать миллионы, и, если что-то выходит удачно, они, чтобы произвести впечатление на Запад, делают вид, что у них сотни таких ракет. Но на самом деле этих сотен нет. Все это пустые слова. Однако когда-нибудь им удастся чего-то достичь, ведь на это работают вся экономика и политика. Основная проблема — создать ракету с мощной боеголовкой и высококалорийным топливом, занимающим мало места. На бумаге у Советов это получается довольно успешно. Но необходимо учесть, что на эту стезю направлены усилия миллионов человек, что экономика всей страны регулируется однопартийной системой, которой подчиняется все, — они способны это сделать. В конце концов они разработают такие ракеты и пустят их в массовое производство.

5. Даже теперь, возможно, где-нибудь на Дальнем Востоке или в Капустином Яру существуют какие-то ракеты, которые могут достичь других континентов и произвести атомный и даже водородный взрыв, но такой запуск был бы совершенно незапланированным, неконтролируемым и, безусловно, не массовым. В этом я абсолютно уверен, но года через два-три картина изменится».

Этот отчет распространялся среди двенадцати человек помимо ЦРУ. Во главе списка был Макджордж Банди из Белого дома. В Департаменте обороны отчет Пеньковского был передан директору разведки для Объединенного комитета начальников штабов и помощников начальников штабов разведки, в армии, флоте и авиации. Копии были посланы директору Агентства национальной безопасности и директору разведки и исследований в Государственном департаменте.

В Агентстве доступ к отчетам Пеньковского был примерно у двадцати человек, пользовавшихся системой «Чикади», — только у тех, кто по долгу службы обязан был знать эту информацию. Системы под кодовым названием используются для засекреченных материалов по сигнальной разведке, спутниковым фотографиям и разведданным от информаторов высокого уровня — «Хью-минт».

В курсе дела были директор и его заместитель, начальник секретных операций, помощник директора по государственному бюджету, помощник директора по разведке, помощник директора по научной разведке и помощник директора по исследованиям и отчетам. «Айронбарк» использовался для распространения перевода статей, которые переснял Пеньковский. Эти документы включали в себя инструкции по ракетам, секретные документы Коммунистической партии и совершенно секретный телефонный справочник Кремля.