Министерство особых происшествий - Баллантайн Пип

—   Ну, основные навыки у вас уже имеются. А поработав над деталями, мы будем вполне в состоянии...

Она, должно быть, разыгрывает его.

—   Вполне в состоянии — что?

—Да бросьте, Букс, не прикидывайтесь, вы прекрасно по­нимаете, к чему я веду. — Она криво усмехнулась и пожала пле­чами. — Почему бы нам с вами не заняться этими делами?

Она говорила совершенно серьезно.

—   Потому что это нас не касается, мисс Браун, — заявил Веллингтон. — У нас есть свои обязанности и своя ответ­ственность перед министерством. И в эти обязанности не вхо­дит расследование данных дел. Нарушение субординации в по­левых условиях уже привело вас в архив. А куда вас может привести несоблюдение субординации в архиве?

Агент Браун напряженно выпрямилась в полный рост. Воз­можно, все дело было в желтоватом освещении комнаты или в позе Веллингтона, согнувшегося над ящиком с доказатель­ствами, только, взглянув на Элизу Д. Браун, он инстинктивно отшатнулся. В ее прищуренных глазах горел отчаянный огонек, который не давал Веллингтону усомниться в том, что она — причем без колебаний — готова ликвидировать любую угрозу своей работе в министерстве, причем неважно, какую долж­ность она будет занимать.

В первый раз после ее появления здесь Веллингтон по-настоящему испугался.

—   Я пока просто предлагаю вам, — продолжал он после воз­никшей неловкой паузы, — поразмыслить над тем, о чем вы сейчас говорили, поскольку мне пришло в голову, что если бы вы не держались так за свое место в министерстве, вы бы уже послали доктора Саунда к дьяволу, когда он направил вас сю­да. — Он закрыл бухгалтерскую книгу, которую держал в ру­ках, надеясь, что этот непонятный страх сейчас уйдет. Не тут-то было. — И во-вторых, мисс Браун, я не желаю принимать участие в действиях, которые могли бы усложнить или подверг­нуть риску мою работу здесь.

Снова вернувшись к книге в своих руках, Букс обратил вни­мание на дату: «7 мая 1893 года». «Хмм, совсем свежее де­ло», — подумал он. Он пробежал глазами написанное от ру­ки краткое содержание. Хотя разобраться здесь было нелегко, поскольку почерк агента напоминал какие-то дикие каракули. Агент явно торопился и, судя по неровным строчкам, старал­ся побыстрее записать крутившиеся в голове мысли, пока они не ускользнули.

Раздавшееся тихое «ой!» в замкнутом помещении отозва­лось гулким эхом, заставив Веллингтона вздрогнуть. Передним стояла Элиза Браун с ящиком на вытянутых руках, очевидно, поднятым со стола. Дно его развалилось и усеяло обломками весь стол, а также ноги самого Веллингтона; высыпались так­же все лежавшие в нем бумаги, учетные книги и куски веще­ственных доказательств.

—   Хаос и беспорядок просто естественным образом притя­гиваются к вам, мисс Браун, не так ли? — вскипел он.

Она швырнула оставшуюся от ящика рамку в сторону.

—   Я просто хотела передвинуть его немного поближе, Велли. Эти два ящика отмечены — простите, были отмечены — одним и тем же годом. Записей здесь хватило бы на добрую четверть всех этих дел, но, судя по ящикам, они относятся лишь к одному.

Глаза Браун слегка прищурились, когда она наклонилась, чтобы поднять лежавшую у ее ног учетную книгу, а Веллингтон вновь переключился на книгу у себя в руках. Он чувствовал за­пах старой бумаги, потертой кожи и освещавшего комнату го­рящего масла, и эта смесь ароматов прочистила ему мозги. Он пролистал страницы вперед, где почерк становился все менее и менее вразумительным.

В конце концов он уже ничего не мог разобрать. Шуршание перелистываемых страниц отвлекло его от собственной откры­той книги. Казалось, что агент Браун прекрасно справляется со сложной каллиграфией. Она листала толстый том, и в ее руках страницы сами переворачивались внутри переплета. Девушка даже не пыталась скрыть выражение своего лица. Она сразу же узнала этот почерк, и глаза ее загорелись.

Затем взгляд Веллингтона переключился со странного вы­ражения на лице Браун к кулону, болтавшемуся на цепочке, на­мотанной на ее палец.

—   Мисс Браун? — Она резко вскинула голову от раскры­тых страниц книги. — Вы узнаете этот почерк?

Конечно, это могло быть игрой неровного освещения, но Веллингтону все же показалось, что Браун вздрогнула. Она плотно зажмурила глаза, глубоко вдохнула, после чего ее голос наполнил собой все окружающее их пространство, хотя гово­рила она почти шепотом.

—   Резюме по этому делу писал агент Гаррисон Торн. Мой бывший напарник.

Голова Веллингтона склонилась набок.

—   Бывший напарник? — Он на мгновение задумался, пре­жде чем задать следующий вопрос: — Вы имеете в виду, что по­ссорились с ним?

—   Собственно, нет, — ответила она, отбросив привычный насмешливый тон. — Гарри сейчас находится в сумасшедшем доме. В Бедламе.

—   Так вы довели его до потери рассудка? — сказал Вел­лингтон. — Интересно, почему это меня вовсе не удивляет, мисс Браун?

И снова она угрожающе взглянула на него.

—   Вы сейчас ступаете на очень тонкий лед, Букс.

Он сделал шаг назад и положил свою книгу обратно на стол.

—   Это было дело, которое он вел самостоятельно. Доктор Са­унд снял нас с него в марте. То есть в марте 1893 года. — Она закрыла книгу и жестом показала в угол позади Веллингтона. Будьте хорошим мальчиком и принесите нам нужный ящик.

Веллингтон поднял брови, но все же прошел в другой конец зала и принес предыдущий по дате ящик. Когда он вернулся к смотровому столу, Браун продолжила:

—   След оборвался для нас. Ладно, для него. Я была в мини­стерстве новичком, а он уже занимался этим делом некоторое время. Первоначально вместе с ним работал его напарник — кажется, звали его Арлингтон. Рабочие на некоторое время ис­чезали, а затем появлялись вновь... причем самым жутким об­разом.

—   Как могло получиться, что я ничего не слышал об этом деле?

—   Потому что им одновременно занимались сразу три коман­ды. Три разных фабрики. Три серии страшных убийств. Торн был убежден, что все они как-то связаны между собой. Поэтому он комбинировал записи по этому делу. И по этой же причине я за­менила тогда Арлингтона. Агент Торн сказал мне, что агент Ар­лингтон больше не мог этого выносить. На одной фабрике рабо­чие пропадали на целые недели, а затем появлялись их тела, из которых была полностью слита кровь. На другой фабрике исчез­нувшие рабочие появлялись уже без костей. На третьей с трупов была содрана кожа. Как с трофейной добычи на охоте.

—   Ох! — Веллингтон тяжело сглотнул, стараясь не позволить своему воображению, разыгравшемуся под влиянием рассказа Браун, вывалить из желудка наружу весь сегодняшний завтрак.

—   Через несколько недель после моего приезда доктор Са­унд настоял, чтобы мы бросили это дело. Торн официально со­гласился. А неофициально продолжал им заниматься.

—   Понятно, — тихо произнес Веллингтон. — Но дальше он так и не продвинулся, верно?

—   Было у него несколько ниточек, — сказала Браун, пере­водя взгляд на кулон в своей руке. — Но все они просто... обо­рвались. Как будто человека, которого он преследовал, никог­да не существовало.

Веллингтон нахмурил лоб и попытался бесстрастно рассмо­треть этот кулон. На одной его стороне он заметил контур в форме полумесяца, изображавший, вероятно, молодую лу­ну. Браун, похоже, была полностью захвачена воспоминани­ями об агенте Торне и не обращала никакого внимания ни на него, ни на тот факт, что кулон у нее на ладони перевернулся. На обратной стороне талисмана была изображена голова кошки.

Она снова заговорила, и ее тихий голос прервал гнетущую тишину.

Я пробовала убедить его, что он излишне зацикливает­ся на этом, но Гарри был полностью увлечен желанием рас­крыть эту тайну. Это стало для него навязчивой идеей, своего рода преследованием большого белого кита, как в «Моби Ди­ке», и он просто не мог бросить его. Когда он в первый раз пропал и отсутствовал целые сутки, мы отследили его путь об­ратно до своей квартиры. Было очевидно, что он решил рабо­тать полностью неофициально, «в тени», даже забывая поль­зоваться охранным удостоверением министерства. Я тогда убедила доктора Саунда, что Гарри... то есть агент Торн... лю­бит такие моменты работы в одиночестве, и, возможно, имен­но это ему сейчас и нужно. Теперь я жалею, что была настоль­ко в этом уверена. Через неделю его разыскивали уже все находившиеся в городе агенты. — Она болезненно скриви­лась. — Когда Кэмпбелл нашел его в одном из притонов Вест-Энда, тот рьяно нес какой-то сумасшедший бред. Саунд не по­зволил мне встретиться с ним. Эти двое просто упрятали его в сумасшедший дом и полностью вычистили его письменный стол, намеренно услав меня в какую-то командировку. Когда я вернулась в министерство, моего напарника словно стерли из памяти. Очевидно, моя собственная память являлась единственным исключением, но я своими глазами видела, ка­кие меры предпринимал Саунд, чтобы имя Торна больше не упоминалось в разговорах или рапортах.