Звезда Давида - Константин Юрьевич Волошин

– Они сильно мне велики, Егор, – заметила девушка, чуть ли не расстроившись.

– Вот и хорошо. Намотаешь побольше, и ножки твои не будут мёрзнуть.

Она так и сделала, потопала и с улыбкой заметила:

– Как тепло, Егор! Благодарствуй. Наклонись, я тебя поцелую.

Она покраснела, а Егор остолбенел, но поспешил с наклоном и с восторгом ощутил на щеке её мягкие, но холодные губы. Поцелуй показался Егору восхитительным.

– Нет, нет! – быстро отстранилась она от его попытки поцеловать её в губы. – Не надо, Егор! Мне стыдно!

– А как же Ахромей? – жестоко спросил он. – Ему же ты позволяешь себя целовать?! И даже больше, как я понимаю!

– То совсем другое, Егор, – грустно ответила она. – Его я должна терпеливо выносить. Однако это стало ужасно для меня. Я его ненавижу! Готова бежать от него хоть голой! Лишь бы подальше!

Гузель стала серьёзной и даже холодной.

– Как же ты живёшь с ним, Гузель? – наконец спросил Егор и пытливо заглянул в её чёрные глаза, ставшие грустными.

– А что прикажешь делать? Куда я денусь от него? К тебе – так он тут же нас и пришибёт. С ним трудно бороться, Егор. Но я могла бы. – Девушка замолчала и не смела поднять глаза на Егора. А тот или пропустил её намёк, или не осознал смысла сказанного.

Настало молчание. Никто не спешил его нарушить, но каждый полагал, что сказанное должно что-то значить для них. А Егор всё же спросил, но совсем неуверенно:

– Я что-то не понял, Гузель. На что это ты намекаешь?

– Ни на что, Егор! Что ты такое говоришь! – испуганно воскликнула девушка.

Он опять бросил взгляд в испуганное лицо Гузель, но продолжать не стал. После непродолжительного молчания сменил тему:

– Вообще-то я слышал, о тебе говорят другие бабы, что у тебя есть какой-то дар и что тебя нужно опасаться. Брешут, наверное. Что ты сама об этом можешь сказать? – И пристально взглянул на неё.

Голову она опустила и ответила только после паузы:

– А что я могу сказать тебе? Люди часто наговаривают. Я ведь одна тут нерусская. Если б я что-то могла, то не терпела бы этого Хромея. А приходится.

– А рану мою лечила? Я помню, как быстро ты облегчила мне боль.

– Так разве это колдовство? Это могут многие. Да и женщины часто вспоминают, что в каждой деревне имеются одна или две бабки, что умеют оказать помощь людям в их хворях. Это обычно.

– Да, ты права, – согласился Егор, но сомнения остались.

Глава 5

Прошла середина зимы. Дни стали длиннее, в людях возродилась надежда. Все только и говорили о скором уходе из этих мест, где каждый день ждали нападения монголов. Голодное существование всем порядком осточертело, поэтому большая часть разговоров касалась еды. А её оставалось совсем мало. Приходилось всё чаще посылать отряды на поиски отар овец. Это приводило к потерям людей, но отказаться от грабежа ближних сёл было невозможно. И сейчас отряд в одиннадцать человек под командой сотника Богдана выехал кружным путём на восход и углубился в степи, покрытые тонким слоем снега.

– Ребята, – окликнул Богдан своих воинов, – идём длинной цепью. На пригорки взбираемся осторожно и оглядываем степь. Быть внимательными.

Два дня ничего узреть не удавалось. Слегка вьюжило, горизонт не просматривался дальше версты, а что можно высмотреть с такого расстояния?

Лишь к концу третьего дня, когда лёгкий снежок перестал сыпать и ветер поутих, разведка донесла, что верстах в двух виднеются несколько юрт и живность.

– Осмотримся и решим, что можно сделать, – распорядился Богдан. – Егорка, мотай на горб и понаблюдай, что там делается, много ли народа. Не озоруй.

Егор поскакал к видневшемуся впереди горбу. Перед ним слез с коня, пустил того попастись на сухой траве, сам осторожно выполз на горб, скрываясь за стеблями вымороженного кустарника. Перед ним лежала голая степь. Неподалёку виднелись пять юрт с загоном для овец. У коновязи стояли кони, сёдел на них он не заметил.

Егор полежал на горбе с полчаса, увидел, как трое чабанов укрепляют загон. Готовятся к ночёвке, ночью обязательно выставят охрану – волки шастают стаями. Вернувшись, высказал своё мнение:

– Думаю, Богдан, что там человек двадцать. Пять юрт ведь. Женщин не видать. Насчитал тринадцать коней. Стало быть, столько и людей. Ни одной арбы я не заметил. Хорошо бы отбить отару. Там будет сотни три овец. Вот только собаки…

– Собак надо перестрелять стрелами. Их больше шести вряд ли будет. – Богдан оглядел своих воинов, отмечая лучших стрелков. – Вы трое пойдёте бить собак, – указал он на самых старших. Егорка, ты со Стёпкой будешь прикрывать. Епифан, воем станешь изображать волков. Это у тебя лучше получается. Остальные заходят с тыла и ждут сигнала. Если кто из татар выйдет подальше – пристрелить немедленно.

– Ещё бы лошадей перехватить, – предложил Стёпка. – Нам они дюже пригодятся.

– Само собой, ребята, – согласился Богдан. – А сейчас устраивайтесь передохнуть и перекусить. Уже начинает темнеть.

Не разжигая костра, воины сбились в тесный кружок. В молчании пожевали вяленой рыбы, без лепёшек – муки уже не было. Запили водой из фляг. Богдан опять послал Егора со Стёпкой посмотреть на чабанов. Выставив сторожа, остальные воины устроились под кожухами, пытаясь поспать пару часов.

Наконец весь отряд тронулся в темень ночи. Огонёк костра чётко виднелся вдали, обозначая место. Богдан со своими удалился в обход, делая значительный круг. Остальные, ведя коней в поводу, осторожно приближались к кошаре. Стали выть и подвывать по-волчьи, собаки ответили лаем. Вой постепенно приближался к кошаре с разных сторон, пугая собак и настораживая чабанов. Костёр вспыхнул ярче, но это не остановило воинов. Они медленно приближались. Коней оставили сзади, привязав к редким кустам.

Послышались крики чабанов и звуки трещоток. Судя по всему, обман удался, а Богдан с людьми уже должен быть вблизи кошары. До неё оставалось всего шагов сто, когда самая смелая собака показалась перед воинами, истово лая.

– Другие ещё не показались, стреляем разом, – сказал опытный воин, и три невидимые стрелы унеслись к собаке.

Та взвыла, заверещала и заглохла. Остальные приблизиться не осмелились. Но появился человек. Его чёрная бесформенная фигура едва просматривалась шагах в сорока. И вдруг воины услышали русскую махровую брань. Грубый голос пытался отогнать волков увесистой палкой, как показалось хлыновцам. А Стёпка, шедший впереди всех, тихо спросил человека:

– Ты кто? Русский?

Возникла тишина, но скоро тень подала голос:

– А вы кто? Я-то русский, а вы кто?

– Русские мы, русские! Новгородцы из Хлынова. Слыхал про таких? –