Аяла и первый дракон - Екатерина Тимошина

БАМа. Очень способная ученица и перспективный маг. Правда с плохим поведением и тяжелым нравом… — вещал ректор, проходя мимо аудитории по Теории Стихий. Вот не зря не любила я этот предмет, а теперь еще и аудиторию буду обходить десятой дорогой.

— Как интересно… А что же не так с поведением у этой прекрасной девушки? — поинтересовался брюнет, то и дело бросая на меня взгляд, тонко намекающий, что он точно знает, что не так с моим поведением.

А я решила, что и брюнетов теперь любить не буду. Хватит с меня одного такого шибко зубастого.

— Ая отличается большой изобретательностью и… слабостью к спорам. — хохотнул ректор.

— К спорам, значит… — протянул этот наглый и самодовольный тип.

— Вот вчера, например, она украсила целый полигон елочными шарами и мишурой, даже елку откуда-то притащила. А нашему йампалу на шее повязала розовый бант. И это будущий боевой маг! Из-за нее потом весь поток отдувался на утренней тренировке, убегая от тех самых елочных шаров, мишуры и елки.

— И Пушка… — тихо под нос добавила я. Но, видимо, услышали все.

— Да, и Пушка. Магистру Макконахи так понравилась эта идея, что он решил каждый год радовать адептов праздничным полигоном. — согласился со мной Мас Вало.

— Я бы определенно хотел взглянуть на ваш полигон. И Пушка. — хмыкнув, добавил Дор, совершенно случайно задев меня рукой и проведя по спине, пропуская вперед в дверях столовой.

— А седмицу назад, она повесила чьи-то семейные трусы на флагшток. Мы так и не нашли несчастного владельца, теперь лежат в хранилище забытых вещей. — продолжал позорить меня ректор, вызывая тихие смешки у рядом стоящих мужчин.

Я быстро просочилась вперед, искренне надеясь, что моя порция прилюдной порки закончится СЕЙЧАС. И направилась к ленте с раздачей, которая пестрела изобилием разных блюд. Адепты по выходным обычно позднее приходят на завтрак, а поэтому у меня, честно говоря, разбегались глаза от наполненных блюд, источающих такие божественные ароматы.

Пока я выбирала с чем мне взять блинчики, ректор вспомнил еще одну занимательную историю:

— О, а месяц назад, она опоила облепиховой настойкой Мейверские мухоловки. Те настолько пристрастились к пагубной привычке, что теперь отказываются от воды и требуют только эту настойку. Приходится изготавливать ее в огромных количествах, иначе они просто усыхают и грозятся издохнуть.

Я быстро схватила первые попавшиеся блинчики и понеслась к столу с горячими напитками. Кофе мне жизненно необходим. Иначе я сейчас кого-нибудь покусаю, как та самая мухоловка, с тяжелой алкогольной зависимостью.

— А как в оранжерее оказалась облепиховая настойка? — услышала я вопрос за своей спиной.

— Адепты там научный проект делали, под руководством алхимиков изучали воздействие и последствия своей новой разработки... — промямлил ректор, видимо, уже пожалевший, что наболтал лишнего.

— Как интересно… — сказал Жан, — Я смотрю, это не первый случай из-за пагубного пристрастия к… настойкам. — добавил он, бросая на меня такой взгляд, что еще чуть-чуть и на лбу бы точно загорелась надпись: “Я знаю, чем ты занималась этой ночью”.

— Не первый случай? — почему-то побледнел Мас Вало.

— Да, это частая проблема… у людей… с пристрастием к крепительным напиткам. Да, Аяла? — еле сдерживая громкий смех, спросил брюнет.

— Понятия не имею! — прорычала я, наливая вожделенный кофе, стараясь унять дрожь в теле и дергающийся глаз.

Чего он о себе возомнил? Если хотел бы рассказать, уже бы рассказал. А так только издевается, бросая на меня двусмысленные взгляды и намеки. У-у-у… как я уже ненавижу брюнетов!

Мы расселись за круглым столом на втором ярусе столовой. И принялись уплетать все, что успели наложить на свои подносы. Все это время этот паршивец сверлил меня взглядом. Ей-богу подавилась бы, если бы не была настолько голодна. Поэтому я просто старалась его не замечать и смотрела только в свою тарелку с блинчиками с творогом. С самыми нелюбимыми. Э-эх, сейчас бы мяса, грустно думала я.

Когда первое чувство голода было успешно подавлено, за столом завязалась беседа. И, к моему великому счастью, не обо мне.

Выяснилось, что брюнет приехал сюда с проверкой. Я про себя злорадно улыбнулась, вспоминая, сколько всего наговорил ректор. Вот ничему жизнь мужика не учит. Когда надо держать язык за зубами, болтает, как трещотка.

Чего только проверять собрался этот… Дор, я не поняла. Да и ладно. Меня это не касается. Но потом выяснились такие подробности, что повергли меня в шок и заставили глаз дергаться еще сильнее. Оба глаза.

— Мас Вало, буду откровенен, на самом деле я прибыл сюда, чтобы подобрать невесту для Эльмаса Доржана Атиямы Блака. И в этом мне будет нужна ваша помощь. Я хочу понаблюдать за некоторыми девушками, чтобы оценить их… так сказать поведение в неформальной среде. В привычной им обстановке. — поделился своим большим секретом прощелыга.

— Конечно-конечно. Обязательно поможем. Вот Аяла вам непременно поможет. Она все про всех знает. — ректор спихнул всю ответственность на меня, заставив вспыхнуть от злости еще больше.

Ну что за день-то сегодня? Сначала проснулась в постели с этим зубоскалом, а теперь еще и невесту ему надо помочь выбрать? Серьезно?

— А может нам и саму Аялу рассмотреть в качестве претенденток в невесты к Эльмасу? — загадочно проговорил брюнет.

— Что? — взвизгнула я от такого предложения, вытаращив глаза на брюнета и пытаясь подобрать челюсть, упавшую в мои недоеденные блинчики.

— Боюсь, что это невозможно. — неожиданно ответил ректор, — Аяле родители уже подобрали жениха.

— Что-о?! — в конец обалдела я, готовая здесь же грохнуться в обморок. — Какого еще жениха?!

— Тебе вечером отец с матерью все расскажут… — извиняясь взглядом, что снова сболтнул лишнего, проговорил ректор.

Не-е, этот человек просто находка для шпиона. Как только умудрился столько лет управлять академией. Хотя, о чем я думаю? Мне жениха нашли. ЖЕНИХА!

— Извините, но мне надо вас покинуть. — сил моих терпеть больше не осталось, поэтому я стремительно встала, подхватив свой поднос с недоеденными блинчиками и понесла его к окошку для грязной посуды. Практически бросила туда поднос, который мгновенно куда-то испарился и донеслась чья-то громкая брань. Но не слушая, я буквально вылетела из столовой и понеслась к женской общаге.

Я бежала по обледенелым дорожкам, чуть-ли не разъезжаясь в шпагате, ветер холодил колени и больно кусал щеки. Но я ничего не замечала. Ни холода,