Сама невинность - Лаура Гурк

– Где пистолет?

Софи моргнула и посмотрела на него смущённо.

– Откуда же я могу знать?

– Кажется, ты знаешь достаточно много.

– Но не это. Как я уже говорила, хотя я и пришла к выводу, что нападавший, должно быть, использовал нож, на самом деле, в моём видении не было орудия убийства. Понимаете, я подумала про нож из-за крови.

И тут Мик схватил рукой оба её запястья, поднял их над её головой, таким образом, заставив Софи прижаться к двери. Он был выше её на голову, сильнее, и хотя девушка несколько раз напомнила себе, что он полицейский, а не преступник, это не помогало её неистово колотящемуся сердцу успокоиться.

– Если пистолет всё ещё у тебя, – прорычал Мик, – клянусь, я брошу тебя в камеру прежде, чем у тебя появится шанс воспользоваться им ещё раз.

– Вы думаете, что это я в вас стреляла? Зачем мне это? Я вас даже не знаю! – у неё перехватило дыхание от потрясения, когда инспектор провёл свободной рукой по её бедру. – Что вы делаете? Не трогайте меня!

Он не обратил на её слова внимания; его ладонь медленно двинулась вниз по девичьей ноге. Софи пыталась отодвинуться, избежать прикосновения, но безуспешно. Коснувшись лодыжки, Мик приподнял подол её платья и нижней юбки и его рука вновь поползла по ноге, теперь уже вверх. Софи чувствовала жар его ладони даже сквозь чулки. Она не сдержала вскрика, полного страха и унижения, когда его рука достигла края нижней сорочки.

– У меня нет никакого оружия! – закричала девушка; как лист на ветру, она вся дрожала от его прикосновений. – У меня его нет!

Несмотря на протесты Софи, Мик продолжал свой безжалостный обыск, пока не дошел до того места, где сходились девичьи ноги. Такой же унизительной процедуре была подвергнута вторая нога, после чего он нанес девушке новое оскорбление, ощупав весь корсаж ее платья, включая ложбинку между грудями. И только тогда он убедился, что Софи говорила правду.

Униженная сверх меры, Софи почувствовала, как в ней поднимается волна ярости.

– Теперь, когда вы знаете, что у меня нет того пистолета, который вы ищете, – выговорила она сквозь стиснутые зубы, – отойдите от меня.

Мик еще крепче стиснул её запястья.

– Ты оставила его в экипаже? Или, может быть, выбросила в кучу мусора по дороге сюда?

– Я не понимаю, о чём вы говорите. Я…

– Мужчина, который ждет тебя в кэбе, кто он?

– Мой дворецкий.

– Вероятно, он достаточно предан для того, чтобы выстрелить вместо тебя.

– Что? – идея была совершенно смехотворна, но именно сейчас она не находила её забавной. – Вы, может быть, удивитесь, но я не провожу свои вечера, сидя в засаде в парках вместе со своим дворецким в ожидании проходящих мимо офицеров полиции, чтобы выстрелить в них. И даже если это и было бы моим увлечением, я не стала бы предупреждать вас заранее о своем намерении. Это же безумие!

– Именно.

После всех тех обвинений, которые он бросил ей в лицо, после того, как он совершенно неприлично касался её тела, его намек на то, что она не в своем уме, стал последней каплей. Слишком злая, чтобы говорить, Софи ударила его по лодыжке.

Хватка Мика на её руках ослабла, и, после того, как Софи ударила его по второй лодыжке для ровного счета, ей удалось высвободиться.

– Вы свинья, – сказала она, прошмыгнув мимо него. – Отвратительная свинья. Я пыталась спасти вашу жизнь, – она отошла на несколько шагов и повернулась к Мику лицом, – а в ответ вы обращались со мной, как с какой-то преступницей, обвинили меня и моего дворецкого Бог знает в чем, а сейчас у вас хватает наглости утверждать, что я сумасшедшая? Именно вас следовало бы запереть в какой-нибудь психушке!

– Спасти мою жизнь? – Мик нагнулся, чтобы потереть ушибленные лодыжки. – Так ты называешь попытки подстрелить меня в парке?

– Я в вас не стреляла! У меня даже нет пистолета, и я не знаю ни одного человека, у которого был бы пистолет. Ну, за исключением полковника. Ведь он служил в армии, значит, у него может быть оружие. И даже если бы у меня и был пистолет, я совершенно не знаю, как с ним обращаться.

– Если не ты стреляла в меня, то кто же?

– Не имею ни малейшего представления. Как я уже пыталась объяснить вам в Скотленд-ярде, я не видела убийцу. Если бы я видела, я бы вам его подробно описала. Всё, что было моем видении, – это ваше тело, истекающее кровью, лежащее у подножия памятнику Роберту Бернсу. Вы были мертвы.

– И ты увидела всё это мысленно?

Мик не скрывал своего презрительного неверия. Софи думала, что она уже давным-давно привыкла к тому, что люди скептически относятся к её способностям, но проявляемое именно сейчас и именно этим человеком недоверие – нет, это было нестерпимо.

– На самом деле я видела это во сне. И, – прибавила девушка, когда Мик засмеялся, – в этом не было ничего смешного. Я испугалась до смерти.

– Заверяю тебя, что мне и не смешно. Ты пришла в полицию, ко мне, заявляя, что во сне видела меня, истекающего кровью, мертвого, в садах на набережной Королевы Виктории, и чуть позже это почти случилось. Когда же я пришел домой, ты ждала меня здесь. С моей точки зрения, из всего этого можно сделать только один вывод. Ты знаешь всё о попытке убить меня.

– Это не знание в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Это просто…– Софи замолчала, не желая, чтобы её слова вызвали новые оскорбления и насмешки. Но он продолжал рассматривать её своими холодными голубыми глазами, и она знала, что он не выпустит её отсюда, если она, по крайней мере, не попытается объяснить свою роль в сегодняшних событиях. – Иногда я могу предвидеть будущее. Мне часто снятся определенные события, которые потом происходят точно так, как мне снилось. Но иногда это происходит не во сне, а тогда, когда я бодрствую. Разумеется, если ко мне приходят видения не во сне, я чувствую себя слабой, у меня кружится голова. Это очень неудобно, если ты находишься в опере или в магазине. Иногда я чувствую определенные вещи в отношении людей. Я могу посмотреть на стоящую рядом со мной женщину в магазине, женщину, которую до этого я никогда не видела, и понять, что у неё совсем недавно умер брат. Я просто знаю о людях, знаю то, что мне не говорили.

Мик скрестил руки на своей широкой груди. Её слова не произвели на него впечатления.

– Скачки в Эпсоме[33] начнутся через неделю. Если ты можешь предвидеть будущее, скажи мне, какая лошадь выиграет в первом забеге, я поставлю на нее соверен[34].

– Это не электричество! Я не могу включить свой дар, а затем просто выключить его.

– Очень удобно для тебя.

Его голос был полон сарказма, и Софи поняла, что все дальнейшие попытки объяснить бесполезны. Она задрала подбородок.